С бабкой воевать никто не осмелился, и весь автобус молча терпел пекло. Мальчишки по очереди пили минералку, но она мало спасала, и к концу рейса Ромка выглядел не лучше Витьки.

Потом была недолгая поездка на маршрутке к вокзалу, покупка билетов до аэропорта и тягостное ожидание на посадочной площадке. Ромка взял мороженое, Витька отказался.

— В глотку не лезет, — объяснил он.

— Как знаешь.

Витька скользил взглядом по разноцветной публике с рюкзаками и чемоданами и словно ничего не видел. При других обстоятельствах он бы обошёл весь вокзал и заглянул во все киоски, но сейчас ему хотелось только одного — увидеть Луизу.

Глянул на часы — почти четыре. Вот бы были такие штуки вроде телефонов, чтобы их можно было носить с собой — как в кино про Электроника. Он замечтался о карманном переговорном устройстве. Взял бы и прямо сейчас позвонил Луизе…

— Вить, опомнись. Наш автобус.

Бесшумно подкатил блестящий белый автобус с тонированными стёклами. Друзья встали в очередь, и Ромка шепнул: «Космическая техника». Витька тоже никогда не видел таких ультрасовременных автобусов.

Ребята заняли свои места. В автобусе, против обыкновения, не воняло, на сиденьях не валялась шелуха от семечек, а главное — было прохладно. «В таком автобусе хочется уехать далеко и навсегда», — мелькнула у Витьки нелепая мысль.

Пассажиры оживлённо болтали, рассаживаясь по местам. Мальчишки смотрели по сторонам, изумляясь: здесь была совсем другая публика, одетая побогаче деревенских жителей, все с фирменными сумками. Слышалась иностранная речь.

Пришёл водитель, и автобус бесшумно покатился, набирая скорость. Витька сидел у окна и смотрел на проплывающие мимо здания. Наверно, папа сейчас тоже где-нибудь в незнакомом городе. Витька вздохнул.

Кондиционер сделал своё дело: в прохладном воздухе ребята почувствовали себя лучше, разговорились, и слово за слово Витька выболтал Ромке всё — и о лодке, и о предательстве, и о деньгах на Луна-парк. Даже о папиной экспедиции упомянул.

Ромка глядел на друга сначала с сочувствием, потом с недоумением, а под конец с презрением.

— Если бы ты мне раньше всё это рассказал, я бы с тобой не поехал. Я не знал, что ты такой болван.

Витька отвернулся и опять стал смотреть в окно.

— Ром, пожалуйста, не бурди. Мне и так паршиво.

— А я из-за тебя весь день потерял.

— Знаю. Прости. Но она очень просила приехать. Написала, что хочет сказать что-то важное, — сказал Витька с отчаянием и сжал в кулаке розовое письмецо.

— А ты поверил? Ничего она не хочет сказать. Просто уловка, чтобы вымотать тебе последние нервы. Она же ни на что хорошее не способна! Есть люди, которые умеют только вредить.

— Ты прямо как мои родители, — грустно сказал Витька. — Не водись с ней, не водись…

— Родители плохого не посоветуют. А ты лопух. Жаль, что сразу не рассказал мне всё, я бы тебя отговорил.

— Не отговорил бы!

— Значит, денег не дал бы. Я думал, у тебя любовь, а тут издевательство одно.

— Самолёты, — сказал Витька.

Ромка ненадолго замолчал, рассматривая самолёты — ребята впервые видели их вблизи, — а потом, словно решив добить Витьку, выдал следующее:

— Просто подумай, где мы сейчас, где твои деньги с золотыми часами, где твоё доброе имя и от чего ты отказался. И всё благодаря ей! Скажи, что я неправ.

Витька промолчал — что он мог возразить? Ромка опять был прав, трижды прав, но Витьке невыносимо хотелось ещё разок посмотреть в глаза Луизе, снова схватить её за плечи и…

— Выходим, приехали, — окликнул Ромка. — Как говорится, назвался груздем, вылезай из кузова.

Ребята вышли и зажмурились от яркого солнца. Огромные белые самолёты, мечта каждого мальчишки, стояли совсем рядом, сверкающие и невероятно красивые.

— Жаль, фотоаппарат не взял, — прошептал Ромка. — Обалдеть!

Раздался оглушительный гул, и мальчики увидели, как самолёт поднимается в небо, уменьшаясь на глазах. Эх, в другое бы время здесь оказаться! К сожалению, Витьке было не до самолётов.

— Уже начало шестого, — заметил он. — Наверно, она в здании.

Двухэтажный аэропорт сверкал чистотой. Почти вся стена состояла из синего тонированного стекла. На разлинованной парковке стояли машины — такси. Наверно, Луиза с семьёй тоже приехала на такси, подумал Витька, а может, на служебном автомобиле. Но уж точно не на автобусе.

Витька впервые увидел разъезжающиеся двери на фотоэлементе и оробел. «Иди, иди», — подтолкнул его Ромка. Мальчики оказались внутри аэропорта и остановились возле кофейного киоска. Что делать дальше, они не знали.

— Ну, и где твоя Луиза? — спросил Ромка.

Витька метался. Почти везде проход был закрыт. Надписи на английском заставили его вспомнить школьные уроки: «Получение багажа», «Комната сдачи оружия»… Надо сдать свой перочинный ножик. Чудовищный женский голос из динамиков сделал объявление на английском.

— Мальчик, ты с кем? Сюда нельзя без предъявления документов! — сказала девушка в форме, когда он попытался подняться на второй этаж.

— Я провожающий. Одноклассница улетает! — соврал он.

— Какой номер рейса у твоей одноклассницы? — сочувственно спросила девушка.

Витька заглянул в письмо, назвал.

— Мне очень жаль, но у них уже начинается посадка, — с улыбкой сказала девушка, и Витьку поразила её вежливость. До сих пор все казённые люди ему хамили.

— Но ведь вылет в шесть часов, — возразил Витька, и его голос дал петуха.

— В семнадцать пятьдесят, — уточнила девушка. — Самолёт не автобус, посадка начинается раньше. Мне жаль.

— И ничего нельзя сделать? — спросил Витька, как последний осёл.

— Позвони своей подружке, когда она прилетит! — с улыбкой посоветовала девушка, и Витька отошёл в сторону — он и так отнял у неё много времени. Легко сказать: позвони! А куда?

Луиза сейчас на втором этаже. Может быть, она даже видела их с Ромкой из окна. И ничего нельзя сделать! Ну почему не бывает карманных переговорных устройств? Расстроенный Витька спустился по лестнице и вернулся к Ромке, который допивал стаканчик кофе у киоска.

Мимо прошла миниатюрная рыжая англичанка с конопатым личиком. Она везла за ручку современный розовый чемодан на колёсах, а следом за ней семенили три её дочурки одна другой меньше: все в ярких брючных костюмчиках и с такими же чемоданами, подобранными по размеру.

У самой маленькой дочки чемоданчик был размером с буханку хлеба. Не верилось, что это не куклы, а живые девочки, до того они были хорошенькие и рыженькие. Люди из другого мира. Витька зачарованно проводил их взглядом.

— Ну что, нашёл? — спросил Ромка и бросил пустой стаканчик в ведро.

— Меня без взрослых никуда не пускают. В терминал нельзя, на второй этаж нельзя, везде нельзя!

— Ну почему же, в магазин можно. В туалет можно. Кстати.

— А ну тебя.

Драгоценные минуты уходили. Наверное, Луиза уже в самолёте. Витька предложил обойти здание снаружи, чтобы хоть помахать ей рукой, и ребята вышли, но они были в аэропорту впервые и не знали, как он устроен. Выяснилось, что на лётное поле отсюда попасть невозможно, и даже самолёт не был виден.

— Через двадцать минут вылет, — сказал Витька.

— А через десять последний автобус, на котором мы можем успеть домой, — напомнил Ромка. — Вить, хорош валять дурака. Ты же не хочешь ночевать на вокзале в райцентре?

— Я должен её проводить, — ответил Витька, вглядываясь в синее стекло аэропорта. — Она увидит меня из окна… из иллюминатора, хоть рукой помашу.

— Ты неизлечим. Держи деньги на автобус, а я из-за тебя не собираюсь дурью мучиться. Пока, счастливо добраться.

И Ромка торопливо пошёл к автобусной остановке. Витька дёрнулся за ним, но невидимое притяжение остановило его, и он закусил губу. Что-то подсказывало ему, что дружба с Ромкой закончилась, и от этого щемило в груди.

Ромка сделал для него всё, что мог, даже потратил подарочные деньги, но не захотел делать последнюю глупость, и Витька не осуждал его за это. Всё имеет свои пределы. При первой же возможности Витька возместит ему ущерб, но общения больше не будет.