И вот началась контрольная. Училка поорала для престижу, раздала задания и стала ходить вдоль рядов, следя, чтоб никто не списывал. Но списывать друг у друга семиклассники не могли, так как все были одинаковыми двоечниками, телефоны у них отобрали, а искусство производства бумажных шпаргалок утратилось на предыдущем поколении, поэтому все просто сидели, грызли ручки и вращали глазами.

И вдруг в дверь постучали.

— Кто там? — строго спросила Аграфена.

— Меня Нунехия Прокловна прислала, у нас мел кончился! — жалобным голосом проныл троечник Фектист.

— Держи, — математичка вручила ему кусок мела и назидательно прибавила: — Мела хватало бы надолго, если бы вы его не ели!

— Спасибо! — просиял Фектист, схватил мел и удалился.

Но не успела Аграфена Поликарповна посмотреть на учеников, как постучали опять.

— Кто на этот раз? — спросила она ещё более строго.

— Меня Перепетуя Прокопьевна прислала, у нас тряпки нет, с доски нечем стирать! — пропищала противным голосом Нюшка.

— Готовить класс к занятиям — обязанности дежурного! — сказала Аграфена, но тряпку выдала.

Но не успела она повернуться к ученикам, как в дверь снова постучали.

— Да что вас всех как прорвало сегодня! — заорала Аграфена. — Кто там?

— Меня Евграф Евграфыч прислал, у нас указки нет! — прогундел двоечник Заразин из десятого класса.

Аграфена выдала ему указку и начала поворачиваться к ученикам, но тут в дверь снова постучали.

— Что за безобразие? — крикнула она.

— Меня Серпалитония Сигизмундовна прислала, у нас линейки нет!

— Зачем на русском языке линейка?

— Слова подчёркивать…

И так далее! За всю контрольную Аграфена так и не смогла посмотреть на своих учеников: каждые десять секунд кто-то стучался в дверь и выпрашивал какую-нибудь фигню. А седьмой «ы» спокойно вытащил учебники и списал все решения.

Прозвенел звонок с урока, семиклассники сдали работы и ускакали в коридор, оставив училку в лёгком недоумении. Она окинула листки беглым взглядом и увидела, что все задачи решены правильно. Перед ней встала дилемма: признать работы списанными и повторить контрошу, или поставить всем пять.

Аграфена Поликарповна шла по коридору в учительскую с невидящим взглядом. Дети даже подумали, что она что-то не то съела. А она усиленно размышляла над принятием решения. Эти размышления пагубно отразились на её трудоспособности.

На следующем уроке она по рассеянности вместо циферок писала буковки и поставила одному двоечнику в дневник букву «д». Хорошо, что этот урок был шестой и последний. Но и по дороге домой она не прекращала размышлять, и даже пару раз наткнулась на столбы. Увидев это, Серпалитония Сигизмундовна, которая тоже возвращалась с работы пешком, спросила:

— Что это с вами, милочка? Вам нездоровится?

— Благодарю, вашими молитвами всё в порядке. Но сегодня у меня целый класс написал контрольную на «пять».

Серпалитония охнула и полезла за корвалолом.

Новость быстро облетела всё Гадюкино. Созвали педсовет. Вызвали независимых экспертов. Устроили экспертизу. Кое-кто из учителей высказал мнение, что местные детки только прикидываются двоечниками, а на самом деле все как один вундеркинды. Листки с выполненной контрольной ходили по рукам, их отсканировали и выложили в интернет как пример добросовестного отношения к учёбе, и седьмой «Ы» стал знаменитостями.

Их ставили в пример всем остальным детям, про них сняли передачу на телевидении и уйму роликов на ютубе. Семиклассники давали интервью и зарабатывали на рекламе. В Гадюкино установили красочный мотивирующий баннер: «Мы смогли, и вы смогёте!» с фотографией всего класса. Местный поэт-самородок написал поэму: «Учитесь, как седьмой «ы»!»

Аграфену наградили медалью как лучшую математичку года. На церемонии награждения она прослезилась и пламенно воскликнула:

— Я знала, что мои труды не зря!

Гадюкино прославилось. Со всей области туристы приезжали фотографироваться на фоне седьмого «ы», а директору школы администрация даже выдала новый школьный автобус. Для школы наступил золотой век.

Который продолжался ровно до следующей контрольной по алгебре, которую седьмой «ы» дружно написал на два.

И процесс покатился в обратную сторону: выкинули мотивирующий баннер, отобрали медаль у Аграфены, опровергли все ролики на ютубе, сделали разгромную телевизионную передачу по следам предыдущей и велели вернуть автобус. А поэт-самородок кинулся переделывать свою хвалебную поэму в ругательную: «Не учитесь, как седьмой «ы»!»

Учителя весьма огорчились, а семиклассники, наоборот, обрадовались: после скандала у них просмотры возросли в десять раз, и за рекламу стали платить ещё больше.

====== 12. Привидение ======

Ужов из восьмого «ь» не выучил географию и залез в шкаф, чтобы учитель его не спросил. И ключ с собой прихватил, и заперся изнутри. Шкаф стоял за партами у задней стены, и в старом гнилом ДВП было насверлено много дырочек, чтобы прячущиеся могли дышать. Правда, пыль там никто никогда не вытирал.

А в Гадюкино каждый четверг идёт дождь, ну и 12 сентября тоже было пасмурно, темно и мрачно. Да ещё и ветер завывал, и вообще атмосфера была хоррорная. Географ Евграф Евграфыч пришёл в класс, поставил на стол глобус и начал урок. Просмотрев журнал, нашёл фамилию Ужова и стал искать оригинал, но не нашёл.

— Где Ужов?

— Он не пришёл! Заболел! Уехал! Они всей семьёй картошку копают! Он сегодня с сестрёнкой сидит! Его в город повезли зубы лечить! — посыпались объяснения, но учитель хлопнул по столу ладонью и строго сказал:

— Не врите. Я видел его сегодня в школе. Куда он делся?

И тут из шкафа послышался чих.

— Всё ясно, — сказал географ. — А ну, вылезай и иди к доске!

В ответ раздалась тишина.

— Думаешь, я тебя не вытащу? — грозно сказал географ и двинулся к шкафу. Зрители затаили дыхание.

Географ подёргал дверную ручку, но шкаф был заперт.

— Хорошо, — процедил географ таким голосом, что все поняли: дело плохо. — Сидите, а я схожу за вторым ключом. А чтобы вы чего не натворили, за вами присмотрит Евпраксия Ипатьевна, у неё как раз свободный час, — и он позвонил молоденькой англичанке. А потом погрозил классу кулаком и вышел.

Через пять секунд с сумкой, полной тетрадей, вошла Евпраксия Ипатьевна. Она постучала по столу ручкой, разложила тетради своих пятиклассников и стала проверять. Тут за окном тучи ещё сильнее сгустились, а ветер завыл совсем по-осеннему и постучал в окно ветками старой липы.

И тут из шкафа раздался тяжёлый, с присвистом, вздох.

— Что это за звук? — спросила Евпраксия. — Бензинов, это ты вздыхаешь?

— Неа, — испуганно помотал головой Бензинов с задней парты.

— Свинорезов, ты?

— Я не вздыхал! — громким шёпотом ответил Свинорезов и покосился на старый шкаф.

— А кто же тогда вздыхал? — чуть дрогнувшим голосом спросила Евпраксия. — И почему вы все смотрите на этот шкаф?

Ветер ещё раз съездил ветками по стеклу, и она опасливо оглянулась.

— А это Варфоломей-неупокойник, — тихо ответил за всех школьный звукоинженер-самоучка Нафаня, сделав круглые глаза. — Давно, когда тут ещё не школа была, а пивнушка, его в драке зарубили. А труп замуровали в стене. Вот в этой, — и Нафаня пальцем показал на заднюю стенку класса. — Ну и с тех пор он и является. То вздыхает, то цепями гремит… Он же каторжник был.

И Нафаня незаметно включил на планшете, который лежал у него на коленях, звон велосипедной цепи, пропущенный через реверберацию. А из шкафа, как нарочно, снова раздался вздох, ещё ужаснее предыдущего. Евпраксия выпучила глаза, попятилась к двери и пулей вылетела из кабинета. Восьмиклассники заржали и стали играть в карты прямо на учительском столе. А играли на тетрадки пятиклашек, забытые несчастной училкой. Выигравший писал в тетрадке оценки и замечания красной ручкой.

Долго ли, коротко ли, но географ Евграф Евграфыч, облазив все нычки в учительской, нашёл запасной ключ от шкафа и вернулся. Картёжников сдуло со стола вместе с тетрадями, и географ быстро и безболезненно извлёк привидение из шкафа, а по извлечении заставил отвечать домашнее задание. Привидение мялось с ноги на ногу, скребло затылок, смотрело вверх, невнятно что-то мычало и в конечном итоге схлопотало двойку.