====== 1. Первое сентя... буээээ! ======
Первого сентя…буэээ! — простите, сто лет со школы прошло, но до сих пор не могу это слово выговорить! — выпало на воскресенье. Стёб, скажете? Конечно, стёб! Но стебался в данном случае календарь, ему можно. Многие дети даже отказывались просыпаться утром, потому что выходной и вообще. Но родители, бабушки, дедушки, тётки, дядьки, братья, сёстры и соседки всё-таки растолкали их, нацепили им на головы уродские банты (только девчонкам. Одному пацану сгоряча тоже нацепили, но он этот бант засунул в гнездо для антенны в телевизоре, и с тех пор вся семья была лишена новостей, ток-шоу и субботнего концерта попсы), сунули в руки веники из цветов и пинками вытолкали за дверь получать знания.
А Гадюкино было здоровенной деревней, вполне современной, с автобусом, аптекой и отделением **банка. Перед первым сентя… буэээ автобус выкрасили жёлтой краской, написали на нём кривыми буквами «Дети» и пустили его вокруг деревни собирать детей. Но он был старый, ржавый и тут же сломался: у него полетел ремень, потёк радиатор, сдох генератор, лопнули колёса и отвалился дворник. А ещё ось треснула пополам. Водила вылез, почесал репу и сказал:
— &*^%$#$%&^ в &^%$% на $#^&%$&*! — и позвонил в автосервис. Через час к нему подъехали на жигулёнке-копейке два ремонтника с ключом на 22, и они все втроём стали ковыряться в сломанном автобусе. Ремонтники добирались так долго, потому что по пути их жигулёнок тоже сломался, и пришлось его чинить. Беседу троих специалистов, сопровождавшую ремонт автобуса, нельзя здесь передать по этическим соображениям.
Короче, дети пошли в школу пешком. Ну, им было не привыкать, потому что автобус ломался каждый день.
Сёстры-близняшки Стешка и Нюшка топали в школу, держа букеты цветами вверх, и болтали.
— Мама говорит, что букет нужно нести цветами вниз, — сказала Стешка.
Нюшка перевернула букет и ответила:
— А ведь так и правда легче!
— А вот так совсем легко, — хихикнула Стешка и поволокла букет по песку. Пыль поднялась столбом, и сёстры радостно загоготали. Нюшка тоже опустила свой букет, и таким образом, таща цветы по пыли (и заодно покрываясь пылью с ног до головы), они благополучно дошли до квадратного, противного, кирпичного и трёхэтажного здания с надписью «Добро пожаловать!»
Вокруг здания толпилась толпа. Стешка и Нюшка нашли свою классную руководительницу Серпалитонию Сигизмундовну и, радостно лыбясь, дружно вручили ей свои ухрюканные букеты с громким воплем:
— ЗДРАААСЬТЕ!
Серпалитония Сигизмундовна, не поглядев, взяла цветы — точнее, то, что от них осталось — и машинально ответила:
— Хоть кол на голове теши! — эта фраза была записана у неё в башке по умолчанию и включалась при виде детей. Но, опомнившись, училка добавила: — Здравствуйте! Спасибо, девочки! Идите на линейку!
— А вы идите на… — шепотом сказала Нюшка, так, что её слышала только сестрица, и они обе заржали.
Хихикая и переглядываясь, вредные девчонки пошли в школьный двор, где учеников выстраивали буквой «п» — ой, нет, не строчной, а заглавной буквой, потому что детей было много. Вот так: «П». А училка подумала: «Вот как детишки меня любят — цветы подарили! Даже несмотря на то, что я на них каждый день ору». И понюхала розы.
Но розы почему-то были серыми. И их было одна, а остальные отвалились. И вообще от букета так несло пылью, что Серпалитония Сигизмундовна зашлась чихом. Она чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала, чихала и чихала, пока не приехал врач и не всадил ей укол от аллергии. Серпалитония Сигизмундовна тут же сладко зевнула, клюнула носом и сказала:
— Начинайте линейку без меня, — и ушла в учительскую.
— Одна готова, — тихо сказала Стешка, и сёстры хлопнулись ладонями.
Линейку начали без Серпалитонии. Когда учеников расставили ровными рядами, к микрофону вышел директор Нефёд Потапович и произнёс речь. Но микрофон был сломанный, как и всё в деревне Гадюкино, поэтому никто ни одного слова не разобрал. Хулиган Антипка из седьмого «ц» подошёл и сказал:
— Нефёд Потапович, вот хороший микрофон. — И протянул ему обычный с виду микрофончик, примерно как для караоке. Над этим микрофончиком они с другом Фектистом трудились целую неделю.
Директор взял микрофон, школьный звукоинженер Нафаня из восьмого «ь» что-то переткнул на усилителе, и вся школа услышала:
— Дорогие учащиеся 1,5-ной Гадюкинской средней школы! Я рад приветствовать вас в новом учебном году…
Теперь слышно было хорошо. Но маленькая штучечка, которую пацаны встроили в микрофон, так искажала голос, что вся школа начала истерически ржать. Вместо нормального мужского голоса из динамиков раздавалось тоненькое анимешное пищанье! Нефёд Потапович увидел, как все ржут, посмотрел на микрофон и постепенно замолчал, поняв, что что-то не то. «Может быть, эти двоечники испортили микрофон?» — закралась в его умную голову тяжёлая и неповоротливая мысль. Чтобы проверить свою догадку, директор снова начал говорить в микрофон:
— Что за безобразие! Я вас оставлю на второй год!
Но прозвучало это так комично, что все — и дети, и учителя, и глазеющие мимокрокодилы покатились со смеху, уже не скрываясь. Директор понял, что его карьера здесь закончена, отшвырнул микрофон и бегом удрал из школы. Навсегда.
— Второй готов, — шепнула Нюшка Стешке, и они опять хлопнулись ладонями.
Чтобы спасти положение, на середину площади вышла учительница русского языка и литературы Скарапея Горыновна и начала на всех орать. Это была самая злостная училка в школе, её боялись все без исключения, потому что она так орала, что тряслись окрестные холмы. Даже местная полиция иногда приглашала её на допросы — орать на преступников. Преступники сразу раскалывались.
Так что микрофон Скарапее был не нужен, она и без него нормально орала.
— Ах вы… — начала она, но тут все ученики переглянулись, вытащили из карманов полиэтиленовые пакетики, обычные такие пакетики для еды, надули их воздухом, закрутили и…
Неужели вы думаете, что гадюкинские дети могли прийти в школу первого сентя…буэээ без подготовки? Да они ещё накануне по интернету сговорились, чем вооружиться, даже голосовалку в соцсети устроили. Большинство проголосовало за пакетики. И, как только на площадь вышла тяжёлая артиллерия — Скарапея Горыновна — детишки перешли к воплощению коварного плана.
БАБАХ! БУМС! ДРЖЬ!
Грохот стоял оглушительный. Ведь пакетиков-то они взяли с собой много! Учителя орали, ругались, а дети, нарушив строй, стали бегать по площади и весело галдеть, да ещё снимали весь этот бардак на видео. Лопнутыми пакетиками они махали, как помпонами.
Оставшиеся учителя поняли, что сегодняшний День Знаний испорчен, и перенесли его на второе сентября. А этот день остался в истории как День Глупости.
Комментарий к 1. Первое сентя... буээээ!
====== 2. Тупой День Знаний ======
В понедельник, чуть не плача, все школьники деревни Гадюкино попёрлись в школу. Учёбу они ненавидели, школу тоже, поэтому вместо праздничного настроения на их лицах было выражение, от которого мухи дохли на лету. Вчера, конечно, детишки здорово повеселились, сорвав линейку и прогнав директора, но Второе сентября было неумолимо. В школу тащиться всё-таки пришлось.
Ученики шли со всех сторон к центру деревни, потому что школа располагалась именно там. А сама деревня была круглая как блин. Автобус починили, но при пробном заезде у него отвалилось проржавевшее дно и вылетели стёкла, поэтому его погрузили на трактор и отвезли на эстакаду — снова чинить. Так что все шли опять пешком.
