— Пойду-ка я, наверное, домой, — не очень уверенно пробормотала училка и мелкими шажками направилась к лестнице.
Но тут снизу, со второго этажа, раздался жуткий тоскливый вой, какой могло испустить лишь инопланетное создание. Училка встала столбом.
— Они уже здесь, — прошептала она, — и путь назад отрезан!
А теперь надобно сказать ещё кое-что. Двоечницы и хулиганки Стешка и Нюшка с самого утра болтались без дела, и каким-то зигзагом судьбы их занесло в школьный сад. Увидев из-за кустов, как историчка бегает вокруг школы в поисках входа, они смекнули, что над этим можно хорошо повеселиться, и притаились.
Историчка побегала ещё немножко, добыла ключи и ворвалась в школу. Следы её были почему-то мокрые. Сёстры переглянулись и пошли за ней, а чтобы она не услышала их шагов, приняли меры: заскочили в каптёрку с инвентарём и нацепили на ноги толстые рабочие рукавицы.
Вволю понаблюдав из-за угла, как мается Серпалитония, сёстры решили усилить эффект. Они поканались на «камень-ножницы-бумага», кому выть первому, и выпало Стешке. Та прокашлялась и взвыла нечеловеческим голосом, стоя на лестничной клетке. Для вдохновения ей пришлось вспомнить все лагерные страшилки. Училкины шаги тут же прекратились, и сёстры беззвучно прыснули со смеху.
И вдруг снизу на лестнице раздались ещё одни шаги — тяжёлые, словно шёл бегемот, и шаркающие. Шаги сопровождались сопением, пыхтением и нечленораздельными хриплыми фразами. Девчонки струхнули, посмотрели вниз и завизжали: по лестнице поднимался настоящий монстр!
Он был огромный, косматый и покрытый лохмотьями. Его волосатые ручищи были как грабли, выпученные глаза из-под кустистых бровей напоминали глаза вурдалака, а длинные жёлтые зубы торчали из раззявленного рта, как кинжалы.
— Это вампир! — с ужасом сказала Стешка. — Бежим наверх!
— Бесполезно, он умеет летать! — ответила Нюшка и снова завизжала.
А вампир уже поднимался на третий этаж. До него оставалось три метра… И вдруг сверху раздался грозный крик Серпалитонии:
— Онисим Авдеич, как вам не стыдно! Даже в школу припёрлись! Чему молодое поколение учите?
— Дык выходной же, воскресенье. Чоб не выпить? — сказал вампир и сморкнулся на стену. — А пришёл на запах, тут самогоном пахнет…
Стешка и Нюшка поняли, что это никакой не вампир, а всего лишь местный пьянчужка Авдеич в поисках опохмела, которого они с перепугу не узнали. Они скорчили ему рожи — сложные, с использованием пальцев — скинули с ног перчатки и удрали. А училка, сообразив, что выходной всё равно пропал, два часа отрывалась, читая пьянчужке нотации о вреде алкоголя. Говорят, она его так допекла, что он бросил пить и устроился на нормальную работу.
====== 9. Орехи ======
Гадюкинские первоклассники принесли в школу орехи. Вчера в воскресенье первые классы водили на экскурсию в лес, и дети весь день собирали вокруг деревни фундук и лещину, и набрали столько, что хоть День Орехов устраивай. Столько орехов даже представить себе невозможно. Все корзины, вёдра, тазы и мешки в домах были заполнены орехами.
И вот они насыпали себе полные рюкзаки орехов (вынув предварительно учебники, чтоб не мешали), пришли в школу и начали эти орехи бить. Кто чем бил: кто навесным замком от методкабинета, кто динамиком от классного компа, кто блоком питания, кто зарядником от училкиного телефона, кто микроскопом, кто планшетом, кто старой нокией, кто бюстом какого-то Нобелевского лауреата.
Второклассники и третьеклассники услышали грохот и пошли выяснять ситуацию, и им тоже отсыпали орехов. В результате весь первый этаж содрогался от долбежа и был усыпан скорлупками. Как вы правильно догадались, дети кидали мусор на пол и не заморачивались уборкой.
Когда прозвенел звонок, никто на первом этаже его не услышал, потому что битьё орехов перекрывало все остальные звуки. К детям пришли учительницы и стали стучать ручками по столу, но дети этого даже не заметили, продолжая сосредоточенно бить орехи. Первый урок так и прошёл: училки орали, требуя порядка, а дети стояли к ним задом и били орехи. И не подумайте, что они делали это молча! Дети вообще молчать не умеют, так что они вдобавок к орехобою ещё и галдели.
О том, что началась перемена, училки узнали только по часам, потому что звонка слышно не было. Они начали выходить из классов, и им в подмётки воткнулись скорлупки. Училки кое-как выбрались в коридор и стали выколупывать скорлупки из обуви, и успели в учительскую как раз перед звонком на второй урок. Так что пожаловаться завучу (за отсутствием директора) не успели: надо было спешить обратно.
Второй урок прошёл примерно так же, как первый, только скорлупок было больше.
А в это время на красной BMWухе в школу ехал новый директор, которого назначило министерство. Он был относительно молод, самоуверен и непуган. Из кассетной магнитолы раздавалась молодёжная попса, в багажнике весело гремели запчасти, по-дурному гудел мотор в отсутствии глушителя, отвалившегося неделю назад, и директор был настроен радостно и оптимистично. Он чувствовал себя крутым. Ну и что, что машине больше лет, чем ему самому — зато престижная иномарка!
Плохо он знал гадюкинских деточек…
На подъезде к школе к обычным звукам машины прибавился какой-то новый стук, и директор, прислушавшись, притормозил. Но звук был не из мотора, а снаружи, причём вроде как из школы. «Странно», — подумал директор и припарковал фырчащую BMWуху под окнами школы. Следующие десять минут он захлопывал сломанные двери и запирал их ключиком вручную, чтобы иномарку не угнали, а потом пошёл на своё новое рабочее место.
Чем выше он поднимался по парадному крыльцу, тем громче был грохот. Войдя в здание, директор поозирался, разглядывая художества на стенах, намазанные маркером и процарапанные гвоздём, взглянул на потолок, испещрённый присохшими спичками, посмотрел на пол, усыпанный налипшими жевачками, и вынул из портфеля наушники для стрельбы. Эти наушники он всегда возил с собой, потому что частенько ездил в гости к своей тётке, а она была горластая и скандальная.
Нацепив наушники, новый дир почувствовал себя увереннее и устремился на второй этаж, в свой кабинет. Осваиваться. Поскольку шли уроки, никого нигде не было. Только уборщица на втором этаже мыла коридор. Увидев нового директора в наушниках, она заорала, перекрывая орехобой и пробивая защиту:
— Куда прёшь! Всё затоптал, окаянный! — и огрела его по спине шваброй.
Инстинкты сработали быстрее, чем соображаловка, и директор прошмыгнул в кабинет с табличкой «Директор». Захлопнув за собой дверь, задумался: «А, собственно, кто тут главный — я или эта ведьма?» Но идти выяснять отношения с уборщицей было несолидно, и директор занялся документами.
Документов было много. Точнее, их было гораздо больше, чем много, но мы здесь выражаемся в рамках цензуры. Просидев над бумагами до конца урока, он кое-что понял про эту школу, но отступать было поздно. Он снял наушники, чтобы не выглядеть рэпером, и пошёл в учительскую знакомиться с коллективом. На второй этаж орехобой не очень долетал, и даже можно было разговаривать, если орать погромче. Вот учителя и разговаривали, обсуждая сегодняшнюю проделку первоклассников. И тут вошёл директор.
— Здравствуйте, коллеги! Меня зовут Порфирий Никодимович. Я новый директор, — объявил он и широко улыбнулся.
На него уставился весь педсостав, и после секундной паузы бедняга пожалел, что согласился на это назначение. Не то десять, не то тридцать учительниц с визгом и пеной у рта накинулись на него, требуя навести порядок. Да ещё и предъяву выдвинули, что он распустил детей. Перепуганный директор пулей вылетел из учительской и побежал наводить порядок.
Вбежав в первый попавшийся первый класс, он сразу понял, что стучать по столу ручкой бесполезно. Вместо этого он поднял стол и ка-ак треснет им об пол! И детки услышали. И повернулись к нему передом.
А директор треснул столом ещё раз для закрепления эффекта и сказал:
— Я новый директор! А ну прекратили бить орехи! И чтоб через пять минут в классе не было ни одной скорлупки!
