— Ты чего-то боишься.

— Я же просил не читать мои эмоции!

— Да тут и читать ничего не нужно. Ты то радостный, как щенок и скачешь вокруг как ненормальный, то вдруг как в воду опущенный, с вот этим вот выражением лица, — Смерть кивнула в его сторону, — И совершенно очевидно, что с тобой что-то происходит.

Локи снова хмыкнул, и отставив свой фужер в сторону, растянулся во весь рост на диване, уложив свою лохматую голову на колени Смерти. Она немного опешила от этой наглости и замерла с поднятыми руками. Он запрокинул голову и посмотрел ей в глаза.

— Одно из двух – либо ты заберешь меня сегодня, либо когда-нибудь в другой раз.

— Ты боишься… Меня?!

— Не тебя. Я… — помедлил он, устало прикрыв глаза рукой. Мысли медленно перекатывались в голове, стройно проходя одна за другой. Картинки из прошлого, воспоминания, имена, лица мелькали как в кино, — Ты же знаешь, что я всю свою жизнь стремился к власти… Лгал. Обманывал. Изворачивался… Я – эгоист. Самовлюблённый эгоист, считающийся только со своими потребностями и так было всегда…

— Ты боишься самого себя, — прошелестела Смерть, допивая шампанское, и положив ему свою прохладную руку на грудь. Сердце полубога билось спокойно, размеренно. Сильные, гулкие удары отсчитывали течение его человеческой жизни.

— …Так было всегда. И сейчас не исключение, — задумчиво отозвался он, накрыв её ладонь своей. Смерть молча смотрела на Локи. Ей нечего было ответить, да и нуждался ли он в её ответах.

Комнату заполняла тишина, мерный звук дыхания и тиканье часов. Локи поёрзал, устраиваясь поудобнее. Ему нравилась тишина, которая наступала в её присутствии, и не столько тишина вокруг, сколько тишина внутри него.

— Странно это говорить, но у меня ощущение, будто я знаю тебя всю жизнь. То есть я понимаю, что ты со мной с момента моего рождения, при чем буквально… Я не это хочу сказать, — понимая, что не может подобрать слова, Локи резко сел, и взяв Смерть за руку, приложил её ладонь к своей груди, — Просто почувствуй это.

Смерть осторожно высвободила свою руку из изящных, но сильных пальцев полубога, пряча руку под другой рукой. Локи непонимающе посмотрел на неё. В его взгляде читался вопрос.

— Не нужно этого делать, — слабо улыбнулась она, — Я всё понимаю без лишних слов.

Он лишь кивнул в ответ, неуверенно поднимаясь с дивана. Толи алкоголь в крови, толи слабость человеческого тела качнули его, и, еле удержавшись, чтобы не разбить очередной предмет мебели, Локи схватился за вовремя подставленное ею плечо.

— Ты напился.

— Почему бы и нет?

— Идём, я помогу добраться до постели, — совершенно по-человечески отреагировала Смерть. Это его позабавило. Странная кривая улыбка заиграла на его лице. Смерть заметила это.

— И над чем ты смеешься, Лафейсон?

— Над тобой, конечно. Видела бы ты себя со стороны. Вся такая могучая, вечная… Распоряжающаяся чужими смертями… А сидишь и нянчишься со мной, будто я что-то значу для тебя. Глупо! – Локи встряхнул головой. Волосы темной волной взвились, попадая ему в рот и глаза. Она, поддерживая его за талию, остановилась на пороге спальни.

— Ты удивительно глуп для бога. Просто невероятно глуп.

Смерть, доведя Локи до постели, усадила его на край. Он поднял на нее взгляд полный нежности.

— Бог и Смерть… Какая дурацкая история для Локи из Асгарда… — пробормотал еле слышно он, стягивая с себя галстук, освобождая запястья от запонок и с треском отрывая пуговицы, дернув ворот рубашки. Со стуком пара пуговиц укатилась под кровать. В неверном уличном свете по его тонкой бледной коже расползлись еле заметные веснушки и голубоватые, еле видные прожилки сосудов. На шее уродливо бугрился багровый шрам, сползая к острой ключице. Смерть невольно засмотрелась на него. Тонкие аристократичные черты лица еще сильнее подчёркивались тенями ночи, залегшими на его остро очерченных скулах. Не смотря на свою внешнюю хрупкость, он был невероятно силён как физически, так и внутренне.

— Очень глупый бог… — шепнула она, глядя, как он пытается справиться непослушными пальцами с пуговицами на груди. Немного помедлив, она всё же протянула руку, чтобы помочь ему. В этот момент Локи цепко схватил её за запястье и рывком притянул к себе.

— Может и глупый, а может и нет… — прошипел он, касаясь её уха губами. Рывком, словно в партере, он уложил её на постель, и придавил своим телом, — Ты ведь забываешь, кто я? И когда ты играешь со мной в свою смешную игру, я ведь всё понимаю.

Смерть молчала, глядя в его потемневшее глаза. От него пахло алкоголем, но за какое-то мгновение он успел протрезветь.

— Лафейсон… Вечность, которой я живу — которой живём мы все — наполнена чем угодно, кроме свободы. И только тебя это будто не касается. Ты единственный, кто живёт по своей собственной воле.

— И что это, черт возьми, значит? — не понял он, продолжая разглядывать лежащую под ним без сопротивления женщину. Он знал, что в любой момент она может освободиться, но что-то в этот раз она не спешила.

— А значит это, что когда тебя не станет я буду страдать от одиночества, — отозвалась она, впервые отводя взгляд из-под прицела его внимательных голубых глаз. Локи вскинул брови в искреннем удивлении. Лишь на миг. Самодовольная улыбка не заставила себя ждать.

— Выходит, что в этой комнате два глупца, раз ты позволила себе влюбиться в смертного?

Не дождавшись её ответа, он зарылся носом в ее разметавшиеся по постели волосы. Закрыв глаза, он медленно вдохнул этот знакомый запах. Тело напряглось, предчувствуя волну боли от удара, но его не последовало. Еще секунду помедлив, Локи взглянул в глаза прекраснейший из женщин. Её взгляд одновременно и смеялся и грустил. Мириады золотистых искорок словно светлячки в кроне Игдрассиля, разбегались в глубине её зеленых глаз. Если бы во взгляде можно было утонуть, он с удовольствием шагнул бы в их омут. Но вместо этого осторожно поцеловал чуть приоткрытые губы. Поцелуй, казалось, длится вечность, вызывая легкое электрическое покалывание.

В какой момент на пол спальни полетела его разорванная рубашка и её тяжелое расшитое платье – никто из них сказать не смог бы.

Ему показалось, что наступила ватная тишина – так тихо стало в спальне. Слышно было как шумит кровь в венах. Собственное дыхание было пугающе громким. Прохладная нежность ее кожи удивляла и захватывала дух.

Сколько раз он срывал одежду с юных и не очень дев, сколько раз припадал губами к губам, жадно напиваясь поцелуями, но сейчас отчего-то совершенно не хотелось спешить. Единственное, что ему хотелось – это чтобы время замерло.

Смерть подалась вперёд, позволяя ему подхватить себя на руки и усадить себе на бедра. Они оба смотрели друг на друга, сидя лицом к лицу на краю кровати. Блики света из-за окна падали на обнаженные тела, рисуя странные узоры. Его сильные, жесткие пальцы неспешно гладили её по спине, запутываясь в тяжелых волнах волос, скользили по тонкой ключице к тугой, налитой груди, задержались на темных кружках сосков, изучая. Смотреть друг другу в глаза, скользя пальцами по телам, изучая изгибы было и странно и волнительно, словно бы в первый раз. Смерть же с удовольствием прикоснулась к его подбородку, поглаживая кончиками пальцев тонкие, упрямые губы. Улыбнувшись ей, он слегка укусил её за подушечку.

— Щекотно, — пояснил коротко он, и поцеловал в шею. От неё буквально катилась волна жара и страсти. Жадными руками заскользив вдоль её тела, ощущая как она вздрагивает от каждого прикосновения, он готов был закричать от нетерпения. Тёплая, трепещущая в его объятьях, она не казалась больше страшной и всемогущей. Сейчас она была просто влюбленной в него женщиной. Очень красивой и желанной женщиной. На мгновение он поймал себя на мысли, что хотел этого очень давно.

Смерть обвила его шею руками, вплетая пальцы в гриву темных волос, отзываясь страстными поцелуями на поцелуи. Поймав губами сосок одной груди, вторую он сжал свободной рукой, чувствуя, что больше не может контролировать себя.