напряг слух.

Шаги затихли, послышался шорох одежды и тихое позвяки-вание: судя по всему, скрытные невидимки оглядывались и при-ветствовали друг друга. Затем его слуха достиг хриплый низкий

голос: его обладатель старался говорить как можно тише, но не

всегда получалось.

– Наконец-то! Сколько можно дожидаться? Думаешь, безопасно прятаться здесь с риском, что тебя вот-вот обнаружат!

– Ты не знаешь, что такое риск! Думаешь, так просто выбраться из дворца? – долетел в ответ шепот. Его опознать уже совсем не

получилось: шипящие звуки тембра не имеют. – А тебе здесь нечего

бояться: в этой части парка людей не бывает. Так какие новости?

«Точно, людей нет, – подумал Рейн мрачно, – одни идиоты»

– Новости разные, – мрачно прохрипел первый. – Ночной

глава отказывается сотрудничать: смешно сказать, но он предан королю и королеве. Придется действовать без него. А с нашими союз-никами с юга связь с перебоями.

– Ничего нельзя доверить посторонним, даже простую работу! – выругался второй. – Не удивительно, что компания короля всё

время на шаг впереди: у него же умные друзья. Боже, почему я вынужден работать с кретинами!?

– Но-но, полегче с эпитетами или как там у вас это зовется!

– оборвал собеседник. – Если такой умный – справляйся сам со своими проблемами.

– Ладно, я дам тебе еще шанс, – снисходительно отозвался

другой. – Встреться с Рухосом, он алхимик, уговори его кое-что нам

60

Второй шанс для героя

продать. Пусть просит денег, сколько захочет… И еще: завтра от-правится гонец в Толедо. Сейчас он должен уже прибыть в замок

Альба. Перехватите письма, которые он везет с собой. С этим, на-деюсь, вы в состоянии справиться?

Собеседник хмыкнул.

– Конечно. А что делать с гонцом?

Повисла пауза, затем собеседник усмехнулся.

– Учитывая, кто он… можете от него избавиться. Всё, адьос, заболтался я с тобой.

Рейн так сжал зубы, что те заболели. Как трудно было побороть

желание выскочить и разрушить планы заговорщиков или хотя бы

просто высунуться и поглядеть, кто там. Но тело не слушалось: ноги

будто приросли к тропинке. К тому же, последняя информация была

более чем важная, а если его тут заметят, тоже убьют, и никто его труп

не найдет, а злодеи изобретут новый коварый план, еще страшнее первого и наверняка некому будет друзей предупредить.

– Э-э! А мое вознаграждение? – осведомился хриплый.

– Тебе мало? Ты ведь не выполнил свою половину сделки, –

возразил второй.

– А как насчет задатка за новое дело?

Собеседник усмехнулся, дальше послышался шорох и тихий

звон: из одних рук в другие, не менее алчные, перекочевал наби-тый кошель.

– Последний вопрос, уважаемый сеньор, – продолжил хриплый, позванивая деньгами. – Что вы намерены делать с остальными?

– Поглядим… Отправить их сразу же следом за гонцом было

бы слишком рискованно, но я найду способ вывести их из игры.

Они не твоя забота. Теперь отправляйся в условленное место и

встреться с курьером. А я возвращаюсь во дворец, пока мое отсутствие не стало слишком заметным.

Рейн нервно сглотнул. Не каждому удается подслушать разговор потенциального заказчика твоей бесценной шкуры с потен-циальным же киллером. Как хотелось взглянуть в лицо этих типов!

Но нельзя, нельзя…

– Когда я получу вторую половину?

– Когда сделка завершится.

61

Юлия Каштанова

Дальше последовал шорох, один за другим, которые быстро

удалялись и затихли, а Рейн боролся с собой: проследить за незна-комцами или все-таки бежать предупреждать друзей. Руководство-ваться чистой логикой было сложно, когда постоянно мешают эмоции, потому время на исполнение первого плана было упущено.

Выждав для верности еще пару минут и убедившись, что за

ним никто не следит, он решил возвращаться… Теперь, правда, стоял вопрос: за кем из незнакомцев идти – он ведь не знал, какой именно из них направлялся во дворец. Алекс подумал еще минуту, потом

сунул руку в карман в поисках монетки. Выпадет орел – направо, выпадет решка – налево. Золотой сверкнул, переворачиваясь в воздухе и ловя гранями закатные лучи, и приземлился на ладонь. На

блестящей стороне был высечен профиль короля, значит – направо. 6

В отличие от спутников, судьба Генри, которого по местным канонам языка именовали «Энрике», добавляя к этому высокий титул, была до предела ясна. Его собираются убрать… как ненужного свидетеля. Только сделать это по-тихому не выйдет – слишком подозрительно, поэтому сфабриковали против него обвинение – смешно сказать: в

государственной измене (хорошо еще хоть не в колдовстве)!

Самое обидное было выслушивать идиотские показания, явно

шитые белыми нитками… хотя тоже не везде: не иначе как над его

«делом» поработал опытный криминалист, может, и не слишком

умный, но судопроизводство знающий на зубок. От него требовали

признаний, но, разумеется, ни получили ни одного. Генри вел себя

спокойно, даже с напускной надменностью, как полагается благо-родным молодым людям. Всё время процесса он не спускал глаз с

обвинителя и думал только об одном: жаль, что они не встретились

раньше. Пожалуй, он был слишком доверчив в жизни и не учел, что

кто-то из соотечественников может так поступить.

Приговор был вынесен однозначный. Генри, который всё время

заседания изобретал финальную речь, в конце концов от нее отказался.

За время путешествия по местным землям он слишком многому научился: в частности, держать при себе свои мысли и чувства и не метать

62

Второй шанс для героя

бисер перед свиньями. Только одно он сказал, следуя канонам жанра

(просто первой пришла в голову именно фраза из книги):

– Вы можете меня убить, потому что я в вашей власти, и это будет

мне хорошим уроком за мои ошибки. Но помните: вас это не спасет.

И холодно угрожающе улыбнулся, обведя презрительным

взглядом присутствующих, не без внутреннего злорадства наблюдал за тем, как те нервничают. Боятся! Страх был чисто суеверный, и Генри радовался в душе, что ему удалось его вызвать. Пусть теперь побудут в его шкуре, пусть ждут удара из-за каждого угла –

пусть видят в каждом предателя, коими сами и являются.

И всё же Генри даже сейчас не верил в собственную смерть.

Может быть, он просто настолько устал за последние дни (его уже

в третий раз перевозили с места на место: очевидно, опасались нападения) и допрашивали, пытаясь разными способами выяснить об

остальных друзьях, что вселяло надежду, что те еще живы. Он взял

за правило молиться каждый вечер и утро, хотя прежде не имел

такой привычки, и Элеонора ворчала, что его отсутствие религиоз-ности до добра не доведет.

Последнее его пристанище оказалось в городке Рондо, в замке, нависшем над пропастью. Отсюда его дорога вела только в две

стороны: на свободу через ворота (если его все-таки оправдают), либо – на тот свет. Но о последнем Генри старался думать пореже.

Ради поднятия настроения он вспоминал их веселые приключения

в игре; как они познакомились; как сражались, защищая компью-терную державу и завоевывая для нее города; как страшно руга-лись, казалось бы, на всю жизнь, а после опять мирились… Странное дело, но почти все перенесли свой характер и дух сюда, в этот