– Да.

– Но, насколько я понимаю, не ту часть, которая говорит об учтивости по отношению к гостям, – предположил Боунз спокойным тоном.

Глаза Шаса сверкали злобой.

– Ксиа не относится к твиокхам, – сказал он, – и ни к какому другому существу вашего сорта. Мне нечего больше сказать.

– Ну нет, так просто ты не отделаешься, – возразил Маккой, несколько растягивая слова, но так же хладнокровно. – Твиокх, надо же?

Ты – грубый мальчишка. Тебе не больше пятидесяти, но все равно ты достаточно взрослый, чтобы научиться хоть каким-то манерам. Твое счастье, что у меня сегодня слишком много дел, а то я вывел бы тебя на чистую воду, – он встал. – Пошли Джим, давай оставим это испорченное существо, пусть занимается бумагомаранием.

В тоне Боунза было что-то возмутительно провокационное, но Джим сдержал себя.

– Шас, – сказал он, поднимая руку в знак прощания, – долгих лет и процветания. Доктор, – обратился он к Маккою, и они вместе проследовали во внешний офис.

Боунз, не останавливаясь, направился прямо в коридор, который вел к транспортатору.

– Ну, и как это называется? – сказал Джим, переводя дыхание.

– Подожди, пока выберемся наружу, – ответил Маккой и замолчал.

Снаружи они нашли простенького вида скамейку, которая стояла под склонившимися ивами, и присели на нее. Маккой отдышался и посмотрел на Джима.

– Этот мальчишка, там, наверху, – начал он. – Ты узнал его?

– Нет.

– Ну, что ж, вполне может быть, что ты его не запомнил. Он был на "свадьбе" Спока. Джим молча переваривал сообщение.

– Он?

– Да, именно. Всего лишь лицо из толпы, но тем не менее я узнал его, – сказал Боунз. – Его светлые волосы привлекли мое внимание.

– Он был груб, – Джим покачал головой. – Он ненавидел нас. Нет, это была не ненависть. Презрение. Мы были для него грязью.

– Совершенно верно. Ненависть предполагает некоторые знания о предмете, на который направлена, а у него таковых нет. Я не хотел, чтобы он понял, что я его узнал, – сказал Боунз. – Я просто действовал так, как он ожидал от меня, и очень надеялся, что ты не последуешь моему примеру, чтобы не привлечь к себе внимания. Но ты действовал как вулканец, что, возможно, еще больше разозлило его, – Маккой прислонился спиной к дереву и проворчал. – Оx! – Выпрямился снова, потирая спину. У дерева были свои собственные мысли по поводу тех, кто хотел прислониться к ним спиной, и эти идеи материализовались в виде шипов длиной в полтора дюйма.

– В любом случае, – сказал он, – не может быть никаких сомнений в том, что он имел в виду именно то, что говорил, – Ну, это я и сам сообразил, – ответил Джим. После минутного молчания он спросил:

– А что такое твиокх?

– Твииокх, – поправил его Маккой. – Буква "и" длиннее. Это ругательство означает: "чужак", но с ярким презрительным оттенком.

Похоже, Маккой немного успокоился.

– В действительности оно имеет значение "сосед". Для вулканцев это не совсем хорошее слово. Оно обозначает кое-кого, кто живет рядом с тобой на соседнем куске земли, но ты предпочел бы, чтобы он был в земле.

– Очаровательно. Ты думаешь, такое презрение было выказано по отношению ко всем представителям Терры, а не только к нам?

– Совершенно уверен в этом, – Маккой снова откинулся назад, но на этот раз более осторожно. – Помнишь, Джим, сколько я потратил времени, чтобы изучить мимику Спока. И хотя он вулканец только наполовину, влияние со стороны отца было очень сильным. В пору юности Спока окружающие старались очистить его от влияния земной культуры. И до сих пор новички в команде чувствуют себя скованно рядом со Споком, Проходит достаточно много времени, прежде чем они начинают понимать, что если Спок не реагирует своей мимикой на их замечания, то это еще не значит, что он сноб. Он просто другой. Как только это проясняется, все становятся более раскованными. Джим кивнул.

– Так ты прочитал по лицу Шаса, что он зол на людей в целом?

– Да, именно зол. Зол настолько, что неучтив, даже когда знает, что мы можем пожаловаться на него, и это, возможно, приведет его к увольнению… или, по крайней мере, он получит выговор. Он, видимо, совершенно уверен в исходе голосования в пользу отделения?

Джим вздохнул.

– Сколько еще из тех, кто будет голосовать, думает так же? Боунз, это начинает меня пугать.

– Только сейчас? Я уже был зверски напутан, как только осознал, что мой доклад может в какой-то степени повлиять на исход.

Они сидели несколько мгновений на скамье молча.

– Ну что ж:, – сказал наконец Джим, – как я понимаю, мы должны взять себя в руки и сделать все возможное в данной ситуации. Но… он покачал головой, – я все еще никак не могу смириться с тем, что мы услышали от вулканца. Они всегда так сдержанны и вежливы. Мысль о том, что будет представлять из себя орава злых вулканцев, если они дадут выход своим эмоциям…

– Эта мысль испугала их самих несколько веков тому назад, сообщил Маккой. – И похоже, что это единственная причина, по которой их цивилизация до сих пор существует.

– Кстати, – сказал Джим, – мой универсальный переводчик не справился со словом "твиокх". Боунз, не думаешь ли ты, что с ним что-то случилось? Ты ведь сразу понял, о чем идет речь.

– Нет, не думаю, что дело в твоем переводчике, – сказал Маккой и посмотрел несколько виновато. – Я проштудировал языковые серии второго уровня, когда был в отпуске. Должен сознаться, что я был озабочен ситуацией, когда смотрел новости, а потому решил остаться дома и пройти курс.

– Вместо того, чтобы поехать в Бали? Боунз пожал плечами. Джим ошарашено уставился на него. Не так много людей сегодня учили языки химическим способом. Хотя курс РНА давал полные знания языков, но со временем они улетучивались, а сам процесс был болезненным, так что человек заболевал на несколько дней. Поэтому большинство людей предпочитало пользоваться переводчиком и обновлять в нем информацию при необходимости. Хотя все лее РНА серии имели некоторые преимущества. Обучавшийся мгновенно и осознанно начинал бегло говорить на языке, он мог подбирать слова, говорить каламбуры. У них не было страха лишиться речи на чужом языке в случае поломки переводчика.

Признание Маккоя явно впечатлило Джима.

– Это был курс восприятия на слух или разговора на языке и восприятия?

– Хвас та-йевехих так рехелх кутук-шейх най йа-ч-евх, – сказал Маккой, затем кашлянул и потер горло. – Мой акцент немногого стоит. Я просил местный акцент северного континента, но вместо этого получил РНА от какого-то вулканца, который сначала жил в Кембридже, а потом преподавал в Лос-Анджелесе. Хотя местные клоны все-таки дороже…

– Ты что, не повесил эти расходы на Звездный Флот?

Боунз скривился.

– Ты шутишь? Знаешь, сколько это займет времени: обработать заказ, ваучер, дождаться одобрения департамента и наконец получить подпись под проектом? Вулкан уже отделился бы к тому времени, пока вся эта бюрократическая возня дойдет до финала. Я сделал все это на свои гроши.

Было видно, что все это показалось Джиму забавным. Вскоре они увидели Спока, который пересек площадку и остановился перед скамейкой.

– Какие-нибудь проблемы, капитан? – поинтересовался он. – Похоже вы провели много времени в консульстве.

– Нам нужно было кое-что сделать, – ответил Джим.. – Нет, проблем не было… Хотя ты все же пропустил представление, когда Маккой выводил на чистую воду одного из ваших собратьев.

Маккой потянулся лениво, в то время как Спок воззрился на него с выражением полного непонимания.

– Но в здании прекрасная система очистки, – сказал Спок.

– Это зависит-от того, кто ищет грязь. Свинья найдет ее везде, заявил Маккой, улыбаясь. Спок покачал головой.

– Должен признаться, я вас не понимаю.

– Хи-элеф ка хий, – ответил Маккой. Переводчик Джима совершенно ясно передал это как: "Нет, вы понимаете".

Спок мигнул.

– Да ладно, – сказал Маккой, поднимаясь со скамьи. – Я хочу сделать кое-какие покупки, и мы расскажем все по дороге.