— Наконец-то, — приглушённо произнёс он, оскалившись в подобии улыбки. Из-за раздвинувшихся губ показался ряд узких, словно толстые иглы, зубов.

София невольно представила, как эти острые маленькие лезвия рассекали её плоть, впивались и жадно сосали кровь, наполняя брюхо заветным нектаром.

— Что… что ты такое?.. — из-за испуга она не могла внятно произнести и слова.

Дёрнувшись, София одним нервным движением вытащила из кармана длинный кухонный нож, который теперь подрагивал в её побелевших пальцах. Она так сильно сжимала рукоять, что даже не замечала болей от судорог, то и дело возникающих в кистях. Всё нутро сковало от страха, каждый вдох давался с огромным трудом. Ей ещё никогда не было так страшно.

Зажмурив глаза, София бросилась вперёд, направив остриё ножа на существо, прикинувшееся ребёнком. Она совсем не почувствовала, как хорошо заточенное лезвие вошло в плоть до самой рукоятки, пронзив тело насквозь; как по рукам заструилась тёплая липкая кровь, крупными каплями падающая на землю.

Обессилено, будто из неё выкачали саму душу, она упала на колени, а затем и на бок. Она тонула в быстро образовывающейся алой луже, отдающей слабым запахом металла. А рядом с ней лежал мальчик. Лежал, повернувшись головой в её сторону. Лежал, глядя на неё, не моргая. Лежал и улыбался.