Тут же раздалась серия заглушающих друг друга выстрелов.
Кто-то упал.
Кодди громко выругался.
А Драко лежал на полу, зажимая огнестрельную рану на животе, из которой хлестала кровь, и рвано дышал. Нестерпимая боль застилала его разум, а вид перепачканных в крови рук и огромное алое пятно на белой рубашке рождало панику.
— Эй, приятель, — позвал кто-то со стороны. Он перевёл рассеянный взгляд на того, кто к нему обращался — это был Кодди. Его левое плечо тоже было всё залито кровью до самого локтя, но он словно не обращал внимания на ранение. Схватил за затылок здоровой рукой голову Драко и, приподнимая её, настойчиво тряхнул. — Не отрубайся, нельзя спать. Держись, скорая с минуты на минуту приедет.
— Адски больно, — прохрипел Малфой, пытаясь выдавить слабенькую улыбку.
Веки казались свинцовыми. Он не в силах был остановить их постепенное движение, и вот глаза закрылись окончательно.
Драко чувствовал, как его трясут, пытаются удержать, но он словно падал. Падал с огромной высоты в бесконечную пропасть.
========== Эпилог ==========
С открытой крыши здания компании «Concur» открывался удивительной красоты вид, состоявший из множества маленьких домов, пестрящих миниатюрными машинами дорог, раскинувшихся на десятки метров торговых центров и тянувшихся к небесам бизнес-гигантов; он завораживал, заставляя позабыть о ходе времени. Но Гермиона не была столь беспечна, периодически поглядывая на часы и примыкая губами к бумажному стаканчику с остывшим зелёным чаем.
Совсем беззвучно кто-то подкрался со спины и резко к ней прижался, обхватив руками поперёк талии. Она не сразу смогла разглядеть напавшего, лишь краем глаза уловив промелькнувшую светлую макушку, однако этого было достаточно, чтобы выдохнуть и расслабленно повернуть голову обратно к полюбившемуся городскому пейзажу.
— Почти час прошёл, — без упрёка отметила Гермиона, болтая остатками чая на дне стакана.
— Мне поручили неотложное дело высокой конфиденциальности, я не могла не задержаться, — извиняющимся тоном пояснила Полумна и встала справа от Грейнджер, коснувшись пальцами металлических прутьев забора. — Начальник так всё преподнёс, будто там меня ожидает нечто сверхсекретное со штампом «государственной тайны», но в итоге вышло всё как обычно: он лишь потешил собственное эго.
— Но ты, я смотрю, не сильно расстроилась, — улыбнулась Гермиона, наблюдая на лице подруги привычное мечтательно-довольное выражение. — Или, быть может, что-то хорошее произошло в семейной жизни молодожёнов?
— Настало время для особо одухотворённого состояния, — таинственно пояснила она и, внезапно развернувшись, ухватила Грейнджер под руку и потащила её к выходу с крыши. — Мальчики утомились нас ждать.
Они спустились на лифте слишком быстро, поэтому начавшийся ещё на крыше спор о том, в какой ресторан они поедут, не успел завершиться. Гермиона хотела сладкой азиатской кухни, в то время как Полумна была убеждена, что сегодня, ввиду определённого расположения звёзд и луны, им жизненно необходимо отведать острой пищи. Однако для скептически настроенной по отношению к астрологии и эзотерике Грейнджер это был вообще не аргумент.
На стоянке в их жаркую беседу попытался встрять Невилл, но был довольно грубо перебит и лишён всякой возможности вставить ещё хоть слово.
— Мы уже заказали столик, — достаточно громко, чтобы привлечь к своей особе внимание, произнёс Блейз и окинул сочувствующим взглядом Долгопупса, ранее пытающегося донести ту же информацию. — Поэтому, дамы, рассаживайтесь по машинам, с учётом пробок ехать нам предстоит не меньше полутора часа.
— Ни тебе, ни мне, — самодовольно хмыкнула Гермиона, усаживаясь на соседнее с водительским кресло в машине Забини. Лавгуд в ответ лишь загадочно улыбнулась и направилась к рядом стоящему автомобилю её мужа.
Девушки хоть и сдружились за последние годы, но различия характеров и мировоззрения накладывали отпечаток на их отношения: как бы они ни старались считаться с особенностями друг друга, тем не менее не всегда удавалось найти компромисс между верой и логикой.
***
Маленькое и уютное заведение идеально соответствовал вкусам Забини: стоило Гермионе переступить порог ресторана, как ей тут же бросились в глаза три обязательных для него условия: приглушённое желтоватое освещение, мебель ручной работы и аромат домашней кухни. Она настолько привыкла к его отнюдь не снобистским предпочтениям, и сама будучи неравнодушной к подобным местам, что охотно отдавала ему право выбора всякий раз, когда они собирались где-нибудь поужинать.
Их компания из четырёх человек разместилась в самом углу: девушки сели возле окна, а мужчины охотно расположились у прохода. В меню не оказалось ни азиатских, ни слишком острых блюд, из-за чего недавний спор совсем забылся, уступив место шуткам и хорошему настроению.
— Итак, попрошу минуточку внимания, — приподняв бокал с тёмным пивом, заговорил Блейз. — Три с половиной года усердной работы дали свои плоды, и это, я хочу заметить, очень хорошие результаты для такого малого срока, поэтому поздравляю Гермиону с началом нового собственного проекта!
— Спасибо, Блейз, — смущённо отозвалась она, поддержав ритуал с пивом, как и остальные присутствующие за их столом.
Они разом отпили несколько глотков, и затем, шумно поставив наполовину опустошённые бокалы на стол, захохотали с удвоенной силой.
— Вчера Симус, — Гермиона аккуратно отрезала кусочек лососевого стейка и взглядом отыскала стоящую возле Невилла чашу со сливочным соусом, но, прежде чем она успела к ней потянуться, Забини уже предусмотрительно перенёс плошку к её тарелке. Она благодарно улыбнулась ему и продолжила говорить, — ввалился в мой кабинет, взлохмаченный и перемазанный в какой-то саже. И, увидев новое приобретение — маленький диванчик, — тут же на нём разлёгся под громкие причитания о том, как его все достали, и он отказывается с этими животными дальше работать.
— Понимаю его, — устало выдохнул Долгопупс. — Особенно Паркинсон выматывает со своими ста пятью замечаниями: встал не так, сел не так, посмотрел не так. Ещё и назовёт каким-нибудь чучелом лопоухим.
— Я думаю, она так себя ведёт от глубокого душевного одиночества, — мягко заметила Полумна.
— Ты слишком добрая, — он мотнул в несогласии головой и влюблённо посмотрел на свою жену.
Разговор плавно перетёк в русло информационных разработок, где основными ораторами были Гермиона и Невилл, оглашая планы своих отделов; иногда что-то вставляла Полумна, в то время как Блейз сидел в полной прострации, улавливая по смыслу лишь отдельные фразы. Он одно время, чтобы не ощущать себя белой вороной в их компании, даже попытался подтянуть свои знания в данной области, но толку было мало, так как они явно использовали какие-то жаргонные словечки, лишь иногда смутно напоминающие термины из учебников.
Звонко постучав вилкой по стакану, Луна смогла сосредоточить на себе внимание всех сидящих за столом и, выждав театральную паузу, заговорила:
— У меня тоже есть одно объявление. Оно касается в первую очередь семьи Долгопупсов… так как в ней ожидается пополнение.
За столом воцарилось молчание. Из маленьких динамиков, установленных по периметру через каждые три-четыре метра, тихо играла кантри-музыка, а другие посетители, в основном сидящие по парам, приглушённо переговаривались.
— В смысле, ты беременна? — первой подала голос Гермиона. Она выглядела потрясённой, но в её глазах искрился восторг.
Полумна нежно улыбаясь, слегка кивнула головой и тут же на весь ресторан раздался радостный крик вскочившего со своего места Невилла:
— Я стану папой!
Немногочисленные посетители, обернувшись, скромно зааплодировали, кто-то из мужчин пронзительно свистнул и участливо воскликнул: «Молодец».
Оставшийся вечер прошёл в обсуждениях будущих планов: ещё не зная пола ребёнка, все, кроме Забини, влились в горячий спор под названием «будущее имя дитя». Варианты Луны были под стать её характеру — крайне странными, в то время как у Невилла до смешного нелепыми. Гермиона, участвуя в лице независимого судьи, отбрасывала и раскритиковывала непонравившиеся предложения, мотивируя будущих родителей думать усерднее.
