– Они не могут размножаться, – прошептал он ей на ухо и слегка обнял её. – Это тоже генетически запрограммировано. Так что им очень не повезло. Она почувствовала, как он нежно начал целовать её шею, плечи…. Сердце её забилось так сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть, и оно просто выскочит из груди. В голове у неё пронеслось: «Как же так? Мне нельзя этого делать!». Но потом внутренний голос спокойно ответил: «Да гори оно всё огнём! Сегодня я имею право на счастье, а там – будь, что будет!». И она ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую только была способна: ведь она так давно этого ждала! И, как позже выяснилось, ожидание оказалось ненапрасным, потому что эта ночь стала самой волшебной в её жизни. Никогда прежде она не чувствовала себя такой любимой и желанной! Никогда прежде она не видела такого нежного и страстного мужчины! Никогда прежде она не была так счастлива!

Глава 3

– С добрым утром, дорогая! – ласково прошептал Луи и поцеловал её. – Я сварил кофе. Хочешь? Кстати, у тебя отличный кофе!

– Это мне вчера Виктория подарила, – сонным голосом ответила она, потирая глаза.

Луи принёс ей чашку, и сам уселся на край постели, попивая ароматный свежесваренный напиток. Он был уже одет и причёсан.

– Ты уже уходишь? – спросила она, поудобнее устраиваясь в постели.

– Да. Мне нужно бежать. Я же теперь работаю. Ты не забыла, что мы вчера праздновали, кроме твоего дня рождения?

– Да, я помню. Кажется, ты получил место в какой-то рекламной фирме?

– В рекламном отделе СОУНа! А это далеко не ерунда!

– А что такое  СОУН? – спросила она, отпив немного кофе.

– Социальная Организация Универсальных Новинок, – пояснил Луи, – одна из крупнейших компаний, существующих на сегодняшний день на этой планете, если не самая крупная.

– А как же тебе удалось туда попасть?

– Я выиграл, объявленный ими конкурс и, признаюсь, это было совсем непросто.

– Постой, – внезапно вспомнила она вчерашний разговор, – а это, случайно, не та компания, в которой не так давно погиб директор или хозяин, не знаю точно.

– Она самая. Их шеф застрелился в своём кабинете несколько дней назад, причём, застрелился из старинного револьвера и, почему-то, серебряной пулей. Правда, некоторые считают, что в этом самоубийстве ему мог кто-нибудь и помочь. Но полно об этом! Я не хочу начинать такой прекрасный день с разговоров о покойниках! Мне пора. Я уже убегаю! Встретимся вечером?

– Если хочешь.

– Разумеется, хочу! Ещё и как хочу! – воскликнул он и крепко поцеловал её. – А разве ты не хочешь?

– Я тоже очень хочу, – ответила она, потупив глаза.

– Я позвоню! – выкрикнул он на бегу и скрылся за дверью.

«Как странно, – подумала она, – он побежал на работу в СОУН, а у меня сегодня в полдень предстоит встреча с адвокатом покойного директора этого самого СОУНа! Как всё переплетено! Как взаимосвязано! И что, всё-таки, нужно от меня этому адвокату? Ума не приложу! Но идти, всё равно, нужно. Может быть, он меня к себе в офис на работу возьмёт? А голова-то как болит! Да, по-моему, вчера я намного перебрала коктейлей, а тут ещё это шампанское Луи… И зачем я, вообще, связалась с этим мальчишкой? Он же ещё почти совсем ребёнок! А почему, собственно, нет? Насколько я успела заметить, никакой он не ребёнок, да и кому какое дело? Это моя жизнь, и я могу с ней делать, что хочу и когда хочу! Кроме того, это не я с ним связывалась, а он со мной, так что моя совесть чиста!».

Так, погружённая в свои мысли, она допила кофе, после чего встала и отправилась приводить себя в порядок, как внешне, так и внутренне, с тем, чтобы предстать перед адвокатом во всей своей красе, иначе процесс получения потенциальной работы может сильно осложниться.

Контора Натана Гольда находилась на другом конце Солсити, в одном из самых престижных районов города, и добираться туда на метро нужно было не менее двух часов с доброй дюжиной пересадок, как на подземные, так и на надземные монорельсовые поезда.

Утро выдалось ясным и солнечным, хотя и довольно прохладным, а сырой после вчерашнего дождя ветер пробирал до костей. Она ехала в битком набитых вагонах и, несмотря на всю эту суету и неразбериху, наслаждалась неповторимым и ни с чем не сравнимым духом метро, напоминающим некую виртуальную матрицу, то тут, то там отдельными каналами сообщающуюся с обычным миром людей.

И странное чувство, почему-то вдруг, овладело ею: ей показалось, что она в последний раз в своей жизни видит эти вагоны. Чувству этому не было никакого логического объяснения, но она то и дело ловила себя на том, что мысленно прощается с ними, стремясь запечатлеть в памяти каждую мелочь, каждую, казалось бы, незначительную деталь такого странного, но, вместе с тем, такого привычного мира.

И чем больше она вглядывалась в него, пытаясь запомнить и, наверное, постичь его, тем более удивительным и чуждым он ей казался, а в сердце росло предчувствие того, что эта поездка станет для неё судьбоносной, как будто само Провидение толкало её вперёд, а она лишь слепо выполняла его непреклонную волю.

Офис господина Гольда располагался в новом здании, фасад которого украшали многочисленные рекламные вывески. Она вошла в фойе и оказалась в небольшом пустынном помещении с бронированной дверью лифта единственным предметом обстановки которого являлся небольшой диван, стоявший напротив экрана с неестественно улыбающейся виртуальной секретаршей в ядовито-розовом костюме.

– Доброе утро! – произнесла секретарша. – Что вам угодно?

– Меня зовут Мира Памела Лайт, – ответила она, – мне назначена встреча с господином Натаном Гольдом.

– Минуточку, – ответила виртуальная девица и быстренько пролистала сообщения.

– Да, вы правы, – вновь обратилась она к Мире, – господин Гольд действительно ждёт вас. Будьте любезны, подойдите на секунду к идентификатору для установления личности.

Мира послушно подставила лицо к экрану идентификатора.

– Благодарю вас, – улыбнулась девушка на экране, – проходите в лифт. Вам нужен четыреста семьдесят третий этаж.

На указанном этаже Миру ждал настоящий сюрприз. Выйдя из лифта, она очутилась в длинном, плохо освещённом коридоре, в конце которого ярким световым пятном светился дверной проём, на свет она и пошла. Как выяснилось, свет исходил из большого овального кабинета, отделанного светло-коричневым пластиком, имитирующим деревянные панели. Посреди кабинета стоял массивный овальный стол, по всей видимости, из натурального дерева. За столом сидел сам господин Гольд, которого Мира сразу же узнала, а кроме него у стола сидели ещё четверо мужчин и одна женщина, явно убеждённая в исключительности и абсолютности собственной красоты.

Как только Мира появилась на пороге кабинета, Натан Гольд поднял глаза и, заметив её, слегка привстал, обратившись к ней с приветствием:

– Здравствуйте! Я очень рад, что вы всё же нашли время и заглянули ко мне! Прошу вас, присаживайтесь! Ну, вот и все в сборе, – добавил он, обведя взглядом присутствующих, – теперь можно начинать.

Он прочистил горло и обратился к собравшимся:

– Дамы и господа! Как вам уже известно, я являюсь душеприказчиком безвременно ушедшего от нас мистера МакМастера. Сегодня я собрал вас для того, чтобы огласить его последнюю волю. Согласно сложившейся традиции, я, как личный душеприказчик покойного, зачитаю текст его завещания, после чего каждый получит лично ему предназначенную запись, на которой мистер МакМастер обращается персонально к нему с сугубо индивидуальным напутствием. Итак, я начинаю.