— Он меня не видел. Они были слишком заняты. — Последнее слово он произнес с кислым привкусом во рту. — А в это время мама дома готовила ему его любимый ужин. Пирог, который он так любит, стоял в духовке и запах разносился по всему дому.

Мое сердце разрывалось. За Брейди и его маму. Эти тайны никогда не оставались тайной. Они всегда находили способ выйти наружу. Это был маленький городок, и Брейди был золотым мальчиком. Его семья была образцом, которую все уважали. Все это теперь рухнет.

— Когда я проснулся утром, меня больше всего беспокоил гребаный футбольный матч. У меня никогда не было настоящей проблемы. Никогда не сталкивался с тем, что изменило бы мою жизнь. — Он повернул голову и, наконец посмотрел на меня. — Но у тебя было. Ты пережила ад и вышла из него нормальной. Как ты выжила?

Мне хотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо. Но это была ложь, которую вы говорите детям, когда они теряют своего питомца. Это была неправда. Никто никогда не говорил мне об этом. Но мое сердце болело за него, и бороться с желанием утешить его, было тяжело. Но это не то, что ему нужно. Я знала это. Мои чувства к Брейди становились сильнее с каждым днем, и я никогда не понимала, как его боль повлияет на меня. До сих пор. Я сделала то, что должна была сделать. Я сказала ему правду. Он уже достаточно наелся лжи об этой жизни.

— Ты выживешь. Ты поймешь, что жизнь трудна. Дерьмо случается, и ты должен стать жестче. Сказка из нашего детства ушла. Жизнь в ней делает нас слабыми. Твоя мама будет нуждаться в тебе, и ты должен быть сильным ради вас двоих.

— Не знаю, смогу ли я.

Я понимала это чувство. Тогда у меня это часто бывало. Я тогда думала, что моя жизнь закончилась и, я никогда не смогу пройти через это.

— Ты сможешь. Ты просто должен найти её глубоко внутри. Она там. Сила. Она есть у всех нас, но она дремлет, пока мы в ней не нуждаемся. Затем мы должны найти её и воспользоваться ей.

Надеюсь, ты хорошо спал

ГЛАВА 28

БРЕЙДИ

Когда я открыл глаза, в голове у меня стучало. Пара больших голубых глаз, уставилась на меня. Я вздрогнул от неожиданности, но она продолжала смотреть на меня. Ее голова склонилась набок. В этот момент она была очень похожа на свою мать.

— Эй? — Прошептала она, все еще очень близко к моему лицу.

Я посмотрел на свое тело и увидел, что лежу на диване в доме бабушки Райли, накрытый желто-синим пледом. Райли не разрешила мне сесть за руль прошлой ночью, и я был этому рад. Не потому, что я был пьян, а потому, что не хотел идти домой. Я не хотел видеть своего отца.

Больной узел вернулся, и мне захотелось снова вернуться в сон, где не было вчерашнего дня.

— Вы не видели Томаса? — спросила меня пожилая дама, входя в гостиную. Ее не волновало, что я нахожусь на ее диване.

— Нет, — ответила ей Бриони и, снова посмотрела на меня. — Томас с Иисусом, — сказала она все еще шепотом.

Я не мог даже сообразить о чем она, поэтому просто кивнул.

— Доброе утро, Брейди. Надеюсь, ты хорошо спал, — сказала миссис Янг, входя в комнату.

На этот раз я сел на диван и подумал, знала ли она, что я здесь. Было уже поздно, когда мы вошли в дом прошлой ночью.

— Э-э, Да, мэм. Спасибо, — ответил я.

— Нет причин торопиться. Я только что разбудила Райли. Она будет здесь через минуту. Я приготовлю кофе. А ты хочешь чего-нибудь? — Мне показалось, что Райли сказала ей, что я был здесь прошлой ночью. Она ничуть не удивилась.

— Нет, спасибо. Я не любитель кофе, — ответил я.

— Хорошо. Не становись им. От этой привычки труднее всего избавиться. Я пью его слишком много.

— Вы не видели Томаса?

Мать Райли повернулась к своей матери и похлопала ее по спине.

— Только не сегодня утром. Почему бы нам не начать готовить тебе завтрак. Когда-нибудь он появится.

Бриони побежала за ними.

— Я немножко голодная, — крикнула она.

Мать Райли остановилась и наклонилась, чтобы поднять ее.

— Держу пари, что да, — ответила она.

Потом они все вышли из комнаты, а я встал и начал приводить в порядок то место, где спал.

— Ты идешь домой? — Спросила Райли.

Я обернулся и увидел ее в обрезанных штанах, в которых она была вчера вечером, и майке. Ее волосы были растрепаны ото сна, но она, казалось, не обращала на это внимания. Мне это в ней нравилось.

— Да. Мне нужно принять душ и переодеться перед школой. Я уже почти пропустил утреннюю тренировку. Мне все равно, но моему отцу нет.

Это было столкновение, которого я боялся. Глядя на него, я приходил в ярость. Я не мог просто сказать ему то, что знал. Сначала я должен был решить, как рассказать маме. Это перевернет ее мир так же, как перевернуло мой. Нет, это раскачало бы его еще сильнее. Потому что он был ее второй половинкой, человеком, которому она доверяла двадцать лет.

— Ты собираешься рассказать маме?

Рано или поздно.

— Пока нет. Мне нужно все обдумать. Она очень мягкая.

Райли грустно улыбнулась мне.

— То, что она готовит тебе еду и заботится о доме, не делает ее слабой. Она вырастила тебя, привела в свой дом девочку, которая столкнулась с трагедией, которую я не могу осознать, и была ей матерью. Она крепкая. Надо отдать ей должное.

Она была любящей. Но разве это делало ее сильной?

— Мне нужно еще немного времени.

Райли кивнула.

— Окей. Я здесь, если понадоблюсь.

Мне захотелось обнять ее. Поцелуи сейчас не входили в мой список. Мой отец разрушил этот образ для меня. Но держать Райли в своих объятиях было приятно.

Но поскольку ее мать, бабушка и дочь находились в соседней комнате, я решил не делать этого.

— Спасибо за вчерашний вечер.

— В любое время.

Я направился к двери и оглянулся, прежде чем выйти, чтобы увидеть, как она смотрит мне вслед. Она даже после сна красивая. Она не пыталась притворяться. Она была просто собой.

— Я позвоню тебе, сказал я ей.

Она только кивнула.

Потом я отправился домой.

* * *

Когда я подъехал, папин грузовик все еще стоял на подъездной дорожке. Обычно он уже уходил на работу в это время. Мое отсутствие дома, когда он проснулся, задержало его. Он сейчас был внутри и ждал меня. Готовый расспросить и поучать меня. Ублюдок. Он не имел права никого меня поучать.

Пусть катится к черту, мне все равно.

Захлопнув дверцу грузовика, весь вчерашний гнев выплеснулся на поверхность, и хотя мне нужно было успокоиться, прежде чем я войду в эту дверь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, я не мог.

Он открыл дверь прежде, чем я вошел, его лицо было маской состоящей из разочарования и ярости. Как будто он имел право чувствовать то или другое. Я спал на диване у подруги и опоздал в школу. Ни одна из этих вещей никого не уничтожит. Он не мог сказать то же самое о том, что сделал вчера.

— Где ты был? — Рявкнул он на меня.

— Не твое собачье дело, — ответила я, пытаясь протиснуться мимо него.

Он схватил меня за руку, чтобы остановить, и сила в его хватке не была приятной.

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Я устанавливаю правила в этом доме. Ты не можешь разговаривать со мной в таком тоне и не приходить домой всю ночь.

Я попытался высвободить руку. Просто находится рядом с ним, заставляло меня съеживаться.

— Мне, нахрен, плевать, — сказал я, рыча на него.

— От тебя пахнет пивом, — ответил он с недоверием на лице. — Ты пытаешься спустить свое будущее? Ты подобрался так близко и теперь собираешься спустить его? Из-за чего? Девушки, которая лжет и спит с кем попало?

Он не искал меня, потому что знал, где я нахожусь. Ему звонила мать Райли? Возможно. Этот придурок бросал обвинения в адрес Райли, которая не сделала ничего плохого. Как он посмел?