Так бывает, вроде бы прекрасное утро: солнышко греет землю, птички радостно поют за окном. Чай вкусный в кружке стынет, а свежая булочка тает во рту. Приятный запах свежей газеты в руках щекочет нос.

И тут словно обрушивается внезапная гроза, а ты без зонта, и спрятаться негде. Если только газеткой прикрыться. Но едва ли она спасёт.

Глядя на заголовок в «Столичном оракуле», я не верила глазам.

«Герцог Салморо возвращается в родные земли!»

Спокойно, Марго, речь о стране, ни слова о возвращении в родной Эйргем. Скорее всего, он останется в столице. Полуразрушенный замок и запущенные поля его десять лет не интересовали, с чего вдруг сдались ему сейчас.

Статьи о герцоге Салморо пользовались популярностью. Несмотря на то, что он жил последние три года в Свободных землях. А перед этим путешествовал по миру и исколесил почти весь Континент. Стабильно пару раз в месяц о герцоге делались заметки. То он вскружил голову какой-нибудь принцессе одного из тридцати трех княжеств Террусии. То вызвал на дуэль третьего наследника престола в Орнлендии.

Ну а я почему о нём постоянно читала?

Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос. Наверное, это дань разбитому девичьему сердцу. Я ждала, что наконец появится статья о женитьбе герцога. Желательно на какой-нибудь неприятной особе. Страшной и непременно похожей на жабу. Да… Чтобы всю жизнь мучился.

Тогда, может, он вспомнит леди Лягушку из родного городка, имевшую глупость признаться ему в своих искренних чувствах.

Спустя десять лет сложно судить, насколько они были искренними. Мне было тогда всего пятнадцать. Дела у тети и дяди шли хорошо. И мы могли себе позволить посещать званые вечера довольно часто.

Мне ещё было рано выходить в свет. Но для скромного Эйргема, где представители благородных семей на пересчет, это было нормой. Иначе вечера стали бы совсем скучными. Там я и познакомилась с герцогом Салморо. Тогда он ещё был виконтом.

Такой взрослый, красивый, настоящий мужчина.

Хотя сколькому ему тогда было? Как мне сейчас?

Сопляк.

Как сейчас помню его высокую фигуру с выправкой выпускника военной академии и боевого мага. Он был в прекрасной форме. К тому же смазлив лицом. Темно-русые волосы всегда уложены в модном беспорядке. В синих глазах огонек лукавства.

Порой удивляюсь своей памяти. Десять лет прошло, а я прекрасно помню точеный подбородок, немного худое лицо с ярко выраженными скулами и правильной формы нос. Чувственные губы с вечной ухмылкой.

Он первый, кто пригласил меня на танец. Никогда не забуду, как трепыхалось мое бедное сердечко. Может, именно первый танец и спутал мои мысли? В которых я позволила себе думать, что Дерек Магред, нынешний герцог Салморо, проявляет ко мне повышенный интерес.

Увы, я была слишком юна и глупа. Настоящий мужчина не поднял бы меня на смех. И уж тем более не назвал меня леди Лягушонком.

Слава Богине, у этой сцены не было свидетелей. Иначе я бы не пережила позора.

Это же надо было додуматься, признаться в симпатии первой!

Да я точно тогда помутилась рассудком.

Услышав смех, я чуть не воспламенилась, от кончиков пальцев на ногах до макушки.  Как сейчас помню. Засмеялся раскатисто, красиво…

– Мой дорогой Лягушонок… – произнёс он, не сдерживая усмешки, и протянул свои руки к моим.

Но, услышав, как меня сравнили с жителем болот, я ощутила неприятный укол в сердце. Оскорбилась и спрятала руки за спину.

– Леди… – хотела я его поправить, но от волнения язык не слушался.

– Хорошо, леди Лягушонок, – улыбнулся Дерек так, что коленки подкосились.

Чувство собственного достоинства оказалось выше трепетных чувств. Я не стала дослушивать, как мне дадут от ворот поворот, и сбежала.

Это был наш последний разговор. На следующий день старый герцог Салморо умер. От некоторых болезней никакая магия не излечит.

На глаза молодому герцогу я не попадалась. Вскоре, как только траур закончился, Дерек уехал в путешествие. На долгие десять лет.

Но что это я, он ещё не вернулся и, может, так и не вернется.

Да и беспокоиться о встрече мне точно не стоит.

Званые вечера давно остались в прошлом.

– Марго, газета горит, –  спокойно окликнула тетя.

Застигнутая врасплох глупыми воспоминаниями, я дернулась. Сообразив, что к чему, подскочила и бросила горящую газету в камин.

– Зачем же так радикально? Я бы тоже не отказалась почитать, –  вздохнула тетя и, вытянув шею, попыталась рассмотреть, не осталось ли чего от светских хроник. –  Что же там такого написано было? Нельзя было потушить?

Почему-то даже мысли такой не возникло.

Угли в камине были холодными, но моего огня газете хватило, чтобы разгореться и прогореть буквально за секунды.

– Прости, тетушка, я задумалась.

– Уж не о незваных гостях?

Голос леди Оливии изменился, будто она чем-то расстроилась, и я оторвала взгляд от пепла, в который превратилась газета.

Нервно сглотнула, сердце учащенно забилось. Тетя не могла прочесть газету раньше меня. Да и о моем глупом поступке юности она не знала.

И герцога гостем в родных краях назвать сложно. Только если в нашем доме. Но в это я никогда не поверю.

А значит, дело в другом.

Проследив за тетушкиным взглядом, я сжала губы, чтобы не выругаться в голос.

Из окна хорошо просматривалась дорога к нашему дому.

И джентльмен в открытом экипаже.

Из окна хорошо просматривалась дорога к нашему дому.

И джентльмен в открытом экипаже.

Прикатил с утра пораньше.

– Ой, надо же мистеру Джонсу отнести зелье для удобрения почвы, –  вспомнился мне так кстати наш сосед-фермер. –  Надо срочно отнести.

– Поторопись, он уже подъезжает.

Он –  это граф Шелье. Значимая фигура нашего городка.

Да что уж там, он держал в своих сальных ручонках почти весь город. Сильный маг и самый неприятный мужчина, с которым мне доводилось встречаться.

В конюшню, взять нашу старенькую кобылку Мирабеллу, я бросилась через кухню.

В окно заметила, как экипаж уже подъехал, и ускорилась.

Но день сегодня был не мой. А граф Шелье отличился невиданной прытью для своей тучной фигуры.

Да и дом наш не мог похвастаться большими размерами. От парадного входа до конюшни не так уж много метров.

– Леди Марго, не ваша ли рыжая грива мелькнула? –  мужчина почти застал меня врасплох. Он еще не появился в проходе, но я видела его увеличивающуюся тень.

Нужно было что-то придумать и отвязаться от встречи.

Да и где это видано, наносить визиты в такую рань.

План взять Мирабеллу и покататься по окрестностям, пока тетушка принимает графа, провалился…

Нужен был новый. И срочно.

Вдруг я наступила на что-то мягкое. Посмотрела вниз и чуть не застонала от досады.

Конюха у нас не было. По дому нам помогала немолодая чета Ларсонов. Мистер Ларсон убирал конюшню, но последнее время всё чаще жаловался на больную спину. Я попросила не убираться в конюшне, намереваясь сделать это сама. Но не до того было.

Теперь навоз разбросан по конюшне прямо под ногами…

А ведь это идея!

Отвратительная, но она достойна графа Шелье.

Стараясь не дышать и не думать, я наклонилась и схватила аккуратные кругляши руками. Внутренне содрогнулась, но отступать от задуманного было поздно. Испачкав как следует руки, я размазала навоз по подолу платья.

Если уж это настойчивого графа не остановит от встречи со мной, то я даже не знаю.

– Ох, какая я неуклюжая!

– Леди Маргарет, что с вами?

– О, граф, не смотрите!

Век бы ваши крысиные глазки не видела.

Мужчина, конечно, не послушал меня. Я во всей красе могла лицезреть, как меняется граф в лице, понимая, в чём я испачкалась.

Поросячий нос промеж маленьких глаз графа дернулся. Губы его скривились в отвращении.