Муж даже не заступился за меня. Молча сидел в кресле и делал вид, что его нет в этой комнате. Было очень обидно. Маменький сынок, которому уже двадцать пять лет. Никогда не скажет ей слова против. Но что толку рвать глотку, если тебя не услышат? Поэтому я продолжила работать в этом отеле.

Но могу сказать, что мне повезло. Начальник не зверствовал. Платили нам всегда в срок, хорошо кормили за счет отеля, постель была мягкой, а комната, в которой я жила одна, была теплой. И за эти две недели я отдыхала от жуткой свекрови.

Теперь же я шла в крыло Руслана Тимуровича. Я знала, что этот отель принадлежал не только ему. Вроде у него был брат. Но я никогда его не видела. До сегодняшнего дня.

Я открывала дверь в номер, где жил Руслан Тимурович, когда позади меня раздалось покашливание. Я вздрогнула, поскольку не ожидала, что кто-то здесь еще будет. Выронила карточку, которой открывала дверь, и резко обернулась.

Напротив меня стоял высокий мужчина, который облокотился на стену. Он был одет в темные штаны, в карманы которых были засунуты его руки, и в темную рубашку. Темные волосы. Темные глаза. Да, это наверняка был он. Они и были похожи. Не как две капли воды, разумеется. Но сходство превосходное. Видно, что братья. Братья Соколовы. Правда, имени я его не знала… Стыдно, ведь он тоже мой начальник. Но не удивительно, поскольку всеми делами занимался старший брат, а младший бывал здесь, в отеле, раза два-три от силы.

Я наклонилась и подняла карточку, но продолжала смотреть в его темные омуты.

– Извините, – тихо проговорила я, опуская голову. У этого мужчины был тяжелый взгляд. Суровый, я бы даже сказала. И поэтому я удивилась, увидев на его хмуром лице улыбку, когда он обратился ко мне.

– За что вы извиняетесь?

Голос, как мед. Густой и манящий. Что скрывать? Он мне понравился. Внешне. Он довольно-таки симпатичный мужчина. Но явно намного старше меня. Да и я замужем. Хоть и не любила Степу, но всегда была ему верна и буду продолжать быть верной. Не нужна нам эта грязь. Просто за три года брака – это впервые, когда мое внимание кто-то сумел привлечь. Ничего серьезного.

И еще я не знала, что ответить. Ведь он прав. По сути, мне не за что извиняться. Просто это уже стало привычкой. Одно время приходилось часто извиняться перед кое-кем.

Хотелось побыстрее скрыться от его пристального взгляда. Схватить тележку и спрятаться в номере Руслана Тимуровича. Но понимала, что это будет невежливо, некрасиво. И, возможно, повлечет за собой проблемы.

– Ты пришла убирать в комнате моего брата?

Соколов первый нарушил молчание. И в глубине души я была благодарна ему за это. Ненавидела неловкие ситуации.

– Да, – кивнула головой, и на лице моем появилась вежливая дежурная улыбка. – Извините, мне нужно…

– Яна, – он быстро прочитал мое имя на бэйджике, висящем на моей груди, – почему ты постоянно извиняешься?

Он широко улыбался, а потом оттолкнулся от стены и в два шага оказался возле меня. Я неловко отшатнулась, но продолжила улыбаться. Хотя хотелось с воплями бежать прочь.

Соколов стоял напротив, практически соприкасаясь со мной. От него пахло сигаретами. И мужчиной. От Степы так никогда не пахло. А еще я не верила этим темным глазам. Было видно, что этот мужчина привык купаться в женском внимании. А мне это не нужно. Уже сыта по горло мужиками. Я мечтала взять сына и сбежать. Жить одной. Без мужчины.

А я чувствовала, что понравилась ему. И мне это не нравилось.

Вдруг теплые мужские пальцы накрыли мою ладонь, которая судорожно сжимала карточку. Несколько секунд его большой палец поглаживал мою кожу. И все это время мы смотрели друг другу в глаза.

– Я помогу, – тихо проговорил он и мягко забрал карточку из моих ослабевших рук.

Затем он обхватил меня за плечи и так же аккуратно отодвинул в сторону. Соколов быстро открыл дверь и приподнял руку, пропуская меня вперед.

– Прошу, Яна, – он продолжал улыбаться. Я тут же схватила тележку, но мужчина покачал головой.

– Я сам.

Он закатил тележку в номер и тут же затащил меня внутрь.

– Во сколько ты заканчиваешь работу?

Та-а-ак. Все ясно. Вот и первый подкат.

– Я замужем. – сказала сразу, чтобы не возникало лишних вопросов. Да и еще для наглядности продемонстрировала обручальное кольцо.

Соколов тут же нахмурился и принялся перекатываться с каблука на подошву. Вот так вот! Я принялась доставать сменное белье и моющие средства, когда он заговорил.

– Ты не ответила на вопрос.

– Мне кажется, – я подняла руку с кольцом, – это мой ответ.

Мужчина цокнул языком.

– Значит, не ответишь?

– Нет. Извините… Э-э-э, – я хотела назвать его по имени, но вспомнила, что не знаю, как правильно к нему обращаться.

– Артур.

Он понял мою заминку.

– Мне нужно работать, Артур Тимурович, – тихо проговорила я и принялась за уборку. Пожалуйста, пусть он уйдет!

Артур поморщился, словно от сильной зубной боли.

– Просто Артур. Значит, не скажешь… Хорошо. Узнаю сам.

Подмигнул мне и вышел из номера.

И я, наконец-то, смогла выдохнуть с облегчением.

Но я знала, что это был только первый раунд.

День был суматошным. Я постоянно оглядывалась, боялась наткнуться на смешливый взгляд Артура Тимуровича. Мысленно называла его по имени и отчеству, хотя он просил звать его просто по имени. Но я делала это специально. Таким образом подводила черту между нами. Он – мой босс, я – его подчиненная. Нас не могу больше связывать никакие отношения. Как бы красив и самоуверен он не был. Я не шлюха. Я не люблю своего мужа, но я не предам его. Не предам сына.

И, слава Богу, что Артур Тимурович больше не появлялся за день рядом со мной. И я расслабилась. А он, казалось, только этого и ждал.

Я вошла на небольшую кухню, где готовили еду для персонала и устало опустилась на стул.

Кухарка, Анна Павловна, а в народе просто Аннушка, молодая женщина лет сорока, крутилась возле плиты. Ее лицо раскраснелось, и женщина то и дело тяжело вздыхала. Еще лишний вес немного затруднял ее передвижения.

– Проголодалась? – она зорко меня оглядела и улыбнулась. Честно, наверное, это самый добрый человек в моей жизни. Она совершенно лишена зла. И иногда мне даже казалось, что она ненастоящая. Но в то же время она такая теплая, такая душевная хоть и немного строгая. И все же после Зинаиды Алексеевны наша Аннушка была просто ангелом во плоти.

– Проголодалась! – кивнула и глубоко вдохнула сладостный аромат свежего хлеба, который только что достали из печи. – Чем порадуете?

Уперлась локтями в стол и опустила подбородок на ладони. Хотелось спать и есть. Да и спина опять начинала болеть… У меня всегда так, если весь прохожу, даже ни разу не посидев. Понимала, что зря запускаю это дело. Мне двадцать один год, а уже кряхчу, словно семидесятилетняя старуха. Но все время не находила, чтобы записаться к врачу. Потом. Все потом. Откладываю. И так каждый раз.

– Есть супчик… А, он с рыбой. А рыбу ты у нас не ешь… – женщина повернулась ко мне спиной и начала нарезать хлеб, – есть картошечка. Запеченная и тушенная. Еще салатик сделала, мимозу… Тоже не предлагаю тебе.

– Давайте запеченной картошечку! – я практически облизывалась. Была очень голодна, поэтому была даже готова наброситься на ненавистную мне рыбу.

Пришли еще несколько девушек, которые сегодня работали. Пока Аннушка доставала тарелки для нас, одна из моих коллег подошла к нашей кухарке и что-то шепнула ей на ухо. Аннушка тут же оторвалась от своего занятия и внимательно посмотрела на горничную.

– Ты уверена?

– Да, Анна Павловна, – девушка, ее вроде звали Лиза, кивнула, а потом посмотрела на меня. Честно, такое внимание сразу же заставило напрячься. Не любила эти переглядывания. Если есть что сказать, то говори. А я не телепат, читать мысли или угадывать их не умею.

– Что? Говорите.