Действительно. Что из этого следует? Я подумал, что источник коррупции, из-за которой так дымилась Чэс, может находиться где-то на самом верху.

Я не могу понять психологии преступников, крадущих в больнице у бедных и незащищенных. С моей точки зрения, воровать у нищих и беспомощных бессмысленно. Морли с его цинизмом наверняка сказал бы, что как раз у них и следует воровать, потому что они беспомощны. Никто не обратит внимания на их беду. Но, с другой стороны, сколько же времени нужно воровать у бедняков, чтобы сколотить приличные деньги?

Думаю, поэтому большинство воров предпочитают выбирать жертвы среди состоятельных людей.

Я решил отправиться домой и за кружкой (или полдюжиной кружек) пива подумать, как лучше справиться с работой. Грэндж Кливер отходил на второй план. Не исключено, что я займусь им, когда найду пропавшую дочь Мэгги. У меня должок перед этим клоуном. Но прежде всего – Эмеральд.

Вспомнив о долге, я подумал, что агентура в «Бледсо» уже сообщила шефу о моем блестящем и смелом побеге. Теперь мне, пожалуй, следует пуще прежнего прикрывать свою спину.

Если долго внушать себе что-нибудь, то оно обязательно произойдет. Я уже полностью созрел, чтобы стать параноиком. Но судьба уготовила мне совсем другой удар.

– Как вы поживаете? Меня зовут Айви.

Вскрикнув, я подпрыгнул и оказался наравне с парящими голубями. По пути вниз я вполне мог успеть сгруппироваться и сделать обратное сальто, но был слишком занят – изрыгал ругательства. Приземлившись, я оглянулся и, клянусь богами, увидел перед собой моего старого товарища по тюрьме Айви.

Моему взору открылся не только Айви. Позади него возвышался с ухмылкой на роже верзила, помогавший мне во время бегства.

– Значит, парни, вам тоже удалось смыться? Здорово. Случайно, не знаете, сколько пациентов сбежало? – лепетал я, безуспешно пытаясь проскользнуть мимо парочки.

Пришлось лезть из кожи вон, демонстрируя общительность. Так ведут себя с непредсказуемыми и потенциально опасными людьми. Всегда поступайте так с теми, кого вы не знаете. Грубыми можете быть только с хорошими друзьями, убедившись, что они не превратят вас в фарш. Для этого нам и дается воспитание.

Ухмыляющийся дурень осклабился еще шире:

– Почти все подорвались, Гаррет. Похоже, вся палата.

– Как же это получилось?

Когда я уходил из больницы, мне показалось, что персонал начинает овладевать ситуацией.

– Некоторые ребята, из тех, что переоделись в униформу, отдышавшись, вернулись врезать надзирателям, а многие из оставшихся в палате дрались, как берсерки.

– Нам повезло, что они не психанули раньше.

Однако теперь все эти психи оказались на свободе. Я вновь попытался обойти их, но рослый друг все время ухитрялся вставать на моем пути.

Я обратил внимание, что им было известно мое имя, хотя я и не думал представляться.

– Как же вы, ребята, попали сюда?

Сюда – то есть на Макунадо-стрит, всего в двух кварталах от моего дома. Такое чудовищное совпадение может происходить лишь каждый третий високосный год. А нынешний год, насколько я помнил, был самым обыкновенным.

Физиономия верзилы залилась краской, и он признался:

– Шныряя по больнице в поисках выхода, мы слышали ваш разговор с доктором Чэс. С тех пор мы бродим по улице и не знаем, куда идти и что делать. Я спрашивал Айви, но он ничего не смог предложить.

При упоминании его имени лицо Айви просветлело, и, вновь представившись, чтобы мы о нем не забыли, он вернулся к созерцанию улицы. Он выглядел скорее удивленным, а не испуганным, и я подумал, что не пройдет много времени, как Айви снова окажется в «Бледсо». Такая же судьба наверняка ждет и большинство остальных беглецов.

– Значит, вы меня здесь искали?

Верзила кивнул, потупившись, как застенчивое дитя.

– Вы выглядите как парень, который всегда знает, что надо делать.

Я мысленно обругал себя за глупость, но вслух произнес:

– Хорошо. Я втянул вас в это дело. Идем. Накормлю вас, устрою на ночь и попробую помочь найти работу.

Да. Я знаю. Все говорило за то, что они успеют изрядно навонять, прежде чем удастся выдворить их из дома. Однако у меня в рукаве был припрятан козырной туз. Покойник не обладает изысканными манерами и не отягощен чувством социальной ответственности. Гости предпочитают не задерживаться, когда он вступает с ними в контакт.

Интересно, не пора ли его разбудить. Мне определенно нужен совет логхира.

Я впустил гостей в дом. Верзила нервничал, как ребенок, попавший в незнакомое место. Айви был любопытен, как кошка. Попка-Дурак, естественно, учинил дьявольский шум. Айви вошел к попугаю, а я задал верзиле труднейший вопрос:

– У тебя есть имя? Я не знаю, как к тебе обращаться.

Мистер Большая Шишка между тем поносил Айви за то, что тот не принес ему еды.

Мне начинало не хватать Дина еще по одной причине. До своего отъезда именно он ухаживал за моим пернатым врагом, и я никак не мог привыкнуть, что это теперь моя обязанность.

Попка-Дурак вошел в раж:

– Караул! Насилуют! Спасите! Умоляю, мистер, не поступайте со мной так!

Он ухитрялся выкрикивать все это голосом маленькой девочки. Мистер Большая Шишка – единственный живущий в неволе попугай, способный запомнить более четырех слов. И какой-то умник обучил его этим воплям. Убежден, если соседи когда-нибудь услышат его стенания, я ни за что не сумею убедить толпу линчевателей, что кричал попугай. А птичка останется немой как рыба до тех пор, пока я не буду болтаться в петле.

Тем временем мой рослый друг покачивался с задумчивым видом, пытаясь припомнить свое имя. Его мыслительные способности, судя по всему, подвержены сезонным колебаниям. Когда он помогал мне в «Бледсо», была, по-видимому, середина лета. Сейчас же пришла поздняя осень или наступала ранняя зима. Меня утешало лишь то, что я не собирался долго иметь с ним дело. Иначе сам бы сошел с ума.

Паузиффл!

Айви прикрыл дверь в маленькую комнату. Попка-Дурак немедленно сорвался на визг. Айви улыбался. Кажется, теперь я знаю, как поступить с птичкой. Она может составить компанию несчастному больному существу, которому так нужен друг.

Несчастное больное существо отправилось исследовать помещение, в то время как его друг мучительно продолжал искать ответ на серьезный вопрос.

– Ага! – Его лицо просветлело. – Скользкий! – Еще больше радости на физиономии. – Да! Точно – Скользкий. – Его улыбка затмила широкую ухмылку Айви.

– Скользкий?

Что за имя? Скорее прозвище. На мой взгляд, парень скользким не казался.

Айви сунул голову в мой кабинет, окаменел и вскрикнул от ужаса, первый раз изменив своему стандартному набору из шести слов. Судя по тому, как он стоял, его взору предстала Элеонора. Эта картина очень многое может сказать тем, кому безумие открыло глаза.

Скользкий расправил плечи, гордясь, что вспомнил, как его зовут.

– Проходите-ка, ребята, в кухню, – сказал я. – Выпьем пивка и перекусим немного.

Я подозревал, что они ничего не ели со времени бегства из лечебницы. Свобода имеет свои недостатки.

Скользкий кивнул, просияв улыбкой. Айви же меня полностью проигнорировал. Он пересек зал, вошел в комнату Покойника и получил удар посильнее, чем от призраков, изображенных на картине рядом с Элеонорой. Покойник совсем не похож на плюшевого медвежонка и не возбуждает чувства мгновенной любви.

Я вытащил Айви за шиворот и препроводил в кухню. Там мы уселись закусить – холодный ростбиф, маринованные огурчики, сыр и горчица, от которой глаза лезут на лоб. Все это заливалось пивом. Я больше пил, нежели ел.

Когда Скользкий и Айви немного снизили темп и оказались способны не только жевать, но и дышать, я спросил:

– Скажите-ка, парни, вы умеете что-нибудь делать?

– А?.. – подал голос Скользкий.

Айви же высасывал очередную кружку пива – пятую по счету. Я начинал догадываться о характере его безумия. Обыкновенный алкоголик.