Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Диана, – опускаю глаза.

– Никита.

Вижу только, как он убирает руки в карманы джинсов.

– Можно я пойду уже? Я больше так не буду, – пячусь.

– Ты здесь работаешь? – его пальцы касаются вышивки на моей куртке с названием клуба.

– Работаю. Но, видимо, уже нет. Он не понял, но ты же всё расскажешь моему так называемому начальству.

– Посмотрим на твое поведение. Зачем воровала? На наркоту?

– Я не наркоманка, – вспыхиваю.

– Тогда зачем?

– Чтобы пожрать купить.

– Мало платят?

– Не твоё дело, таким, как ты, не понять.

– Да уж куда нам. Переодевайся и выходи. Я тебя здесь подожду.

– Чего?

– Оглохла?

– Нет.

– Так, вали давай, Диана, – усмешка.

Я семеню обратно на кухню. Смена уже закончилась. На меня косо посматривает су-шеф, но ничего не говорит. Даже не заставляет вымыть то, что я тут профилонила за время прогулки.

Быстро переодеваюсь и иду к главному входу. Перебегаю зал по диагонали и вылетаю на улицу. Тут толпа народа, не нажрутся никак.

Спешно перехожу дорогу и замираю. Этот Никита подрезает меня на тачке. Засвечивая фарами. Накрываю лицо ладонями. Это фиаско. Полнейшее. Дверь с моей стороны широко распахивается.

– Медленно бегаешь, я тебя уже заждался. Садись.

– Я никуда с тобой не поеду.

– Запрыгивай, говорю. Сонька Золотая Ручка.

Аккуратно сажусь в машину и со всей дури хлопаю дверью.

– За дверь точно не расплатишься.

– Зато твою гадкую ухмылку сотру.

– Вряд ли.

– Что это за машина? – оглядываю салон, трогая обшивку.

– Астон Мартин.

– Кто?

– Не напрягай извилины.

– Смешно.

– Тебя куда?

– Туда, где твою тачку за две минуты разберут на куски. Уехать не успеешь.

– Остроумно. Но я успею, не переживай. Так куда?

– Слушай, чего тебе надо, а?

– Убедиться, что ты больше никого не обчистишь.

– Наивный.

– Хочешь, я тебе просто так бабла дам, а?

– Ничего мне от тебя не надо. Машину лучше останови.

– А говоришь, ничего…

– Я о материальном.

– Ммм, так что? Денег надо?

– В чём подвох?

– Ни в чём. Я тебе денег, а ты пообещаешь, что больше не будешь воровать.

Он серьёзно? Конечно, Ди, ага. Он над тобой стебётся, не смей вестись. Хотя как вариант можно взять бабки и быстренько свалить, улицы здесь знакомые, спрятаться есть где. Не найдёт. Только оно мне надо? Я сегодня и так приключений себе на одно место вдоволь нашла.

– Слушай, высади меня уже и езжай куда ехал.

– Так я тебя домой вообще-то вёз.

– Вот, мой дом здесь.

– Врёшь.

– Не вру.

У него начинает звонить телефон, и он сразу отвечает. Кстати, по громкой связи. Из динамиков в машине мелодично льется женский голос.

– Никита, ты уже прилетел?

– Да, мам. Я же отписался.

– Я думала, заедешь.

– Я утром. У себя на квартире останусь.

– Хорошо.

– Папе привет.

– Передам.

– Спокойной ночи. Ложись спать, мам, я ж к вам не поехал, будить не хотел.

– Да я всё равно не сплю, работы выше головы. У нас новый проект, ты же знаешь, нужно лично отсматривать.

– Знаю. Удачи тогда вам.

– Ты в машине, что ли?

– Я на громкой!

– Никита, сколько раз просила не говорить за рулём.

– Хорошо.

– Откуда едешь?

– Да так, с пацанами посидели.

– Опять Денис гулянья устраивает?!

– Ага.

– Ладно. Не отвлекаю. Будь осторожен.

– Как всегда. Пока, мам.

Женский голос пропадает.

Маменькин сынок, блин. Меня корёжит, а ещё я вспоминаю свою маму. Она была невероятно красивой, доброй, а потом, потом случился этот приступ. Скорая не успела, а уже тогда бухающий отец тупо на всё наплевал. Валялся на диване, убуханный в ноль, и храпел на весь дом. Я тогда всех соседей оббежала, скорую вызвала, сидела рядом с мамой, пока она умирала на моих руках.

Отворачиваюсь, смотря в боковое зеркало. В глазах встают слёзы. Вытираю лицо рукавом куртки, пытаясь натянуть улыбку.

– Так куда ехать?

И чего он пристал? Раздражает. Диктую ему адрес, в желании побыстрее избавиться от его присутствия, и, пригревшись в тёплом салоне, сама не замечаю, как меня вырубает.

Просыпаюсь, лишь когда кто-то трогает моё плечо. Аккуратно так. Подскакиваю на сидении, больно ударяясь головой о крышу машины.

Тру макушку, смотря на этого… Никиту.

– Приехали, – он сидит, облокачиваясь на руль.

– Спасибо.

– Не за что.

Никита внимательно осматривает двор, освещённый тусклым светом фонаря.

– Ты здесь живёшь?

– Что, нравится домик? – смеюсь, открывая дверь. -Адьёс амигос.

Шлю ему воздушный поцелуй и топаю домой.

В квартире воняет перегаром. Морщусь, кидая куртку на стул в прихожей. Грею чайник и, налив крепкий чёрный, запираюсь у себя в комнате. Чай пью пустой, ни сахара, ни печенюшки не завалялось нигде. А шоколад я захомячила ещё в обед. Переодеваюсь в спортивный костюм и, завернувшись в одеяло, наконец-то ложусь в кровать.

Ненавижу зиму и весеннюю оттепель. Она холодная, а в этой квартире с неясно каким отоплением её чувствуешь по-особенному. Сырость, холод, ветер изо всех щелей. Приходится утепляться и спать в одежде, иначе воспаление лёгких обеспечено.

Закрываю глаза, а мыслями опять и опять возвращаюсь к этому Никите. Ему повезло, у него, видимо, хорошие родители. По крайней мере мама, с которой он говорил, даже через телефон создала о себе очень приятное впечатление. Она явно любит своего сына, переживает…

Глава 2

Ник

Отправляю её в клуб и, конечно, иду ждать к центральному входу. Слинять же решит, сто процентов, так оно и выходит. Подрезаю у остановки, вежливо приглашая в машину.

Девчонка тушуется, боится, огрызается. Всё очень предсказуемо, более чем.

На хрена я это делаю? Не знаю, может, просто жалко стало. Я не идиот и прекрасно понимаю, что она не наркоманка и не на бухло деньги тырила. Плохо, конечно, воровать плохо, но иногда бывают ситуации – выживай как хочешь. Вот она и выживает. Дерзкая, по крайней мере, хочет казаться именно такой. Наученная жизнью.

Одежда старая, но чистенькая, колготки рваные на коленке, будто за что-то зацепилась, но не смотря на это барахло она выглядит миленькой. Что на лицо, то очень даже красивой. Лет девятнадцать ей. Только вот во взгляде и ни намёка на какую-то юношескую непосредственность, там вызов вперемешку со страхом. Дерзость и боль. Очень много боли и отчаяния. Не от хорошей жизни она всё это делает.

Явно родокам не нужна, или нет их вообще, а халупа, куда я её в итоге привожу, именуемая её домом, тому прямое доказательство.

Несколько стоящих рядом трёхэтажек с ветхими крышами, отломанным козырьком над одним из двух подъездов, клумбами из шин и лавками с облупленной краской. Рамы старые, деревянные, некрашеные, либо краска слезла от дождей и снега. И тут реально живут люди? Честно, подобное я вижу впервые. Много чего слышал, но своими глазами такого не видел ещё ни разу.

Тут находиться противно, не то что жить…

Ещё пару минут стою под окнами, а потом уезжаю.

Может быть, стоило её оттуда забрать, помочь? Только чем? Ну увезу я её? А дальше? Она мне никто, как и я ей. Содержать незнакомую девчонку? Оно мне нужно?.. Звучит, конечно, кощунственно, но по факту так и есть.

На квартиру уже не еду. Сразу к родителям в Раздоры, такая неплохая деревушка на Рублёвском шоссе в пяти километрах от МКАДа, место, где я вырос. Мама только рада будет. Пока еду, всё никак не могу отделаться от этих жутких мыслей… о том доме… После таких картинок начинаешь задумываться о большем, чем о своём успехе и желании кому-то что-то доказать.

Я вот всю жизнь чего-то хочу добиться, но у меня есть для этого хорошая, устойчивая почва под ногами. Условия… а у неё нет ничего.

Загоняю тачку в гараж, поднимаясь в дом. Все ещё спят. Прохожу на кухню и делаю себе кофе. Восемь утра, ну у меня есть пару часов, чтобы отоспаться.

3
{"b":"763489","o":1}