Но с тем, чтобы закинуть грязное белье в машинку или прибраться, проблем обычно не возникало.

Сделав рутинные дела, Максим переоделся в домашние шорты, включил телевизор в гостиной и попал на выпуск новостей.

Он терпеть не мог их смотреть. Но тут что-то взгляд зацепился за картинку. Прибавив громкость, Фадеев застыл перед плазмой.

– Крупная авария на Садовом кольце унесла сегодня жизни трех человек. Еще четверо пострадавших были доставлены в больницы города…

Диктор что-то говорил, а Максим видел лишь одно – красную хонду, на которой, казалось, застыла камера оператора. Машина была просто всмятку.

И точно на такой же ездил Орлов.

Бледный и плохо соображающий Максим кинулся в прихожую, где на тумбочке оставил свой телефон. Попутно прихватив сигареты, он быстро прикурил себе и затянулся, хоть Лешка и психовал вечно, запрещая дымить в квартире.

Похуй. Как же сейчас было похуй на такие мелочи. Трясущимися пальцами Максим набрал номер Орлова. Абонент был вне зоны действия сети.

У Максима задергался глаз. Он обессиленно привалился спиной к стене, да так и сполз на пол, потому что ноги не держали.

В голове было совершенно пусто. Он понимал, что надо что-то сделать. Куда-то позвонить. В больницы хотя бы. Узнать хоть что-то. Но сил просто не было.

И тут в замочной скважине повернулся ключ. Максим почувствовал, как собственное сердце едва не выпрыгнуло из груди. Подняться он не смог, его хватило лишь чтобы просто повернуть голову.

Орлов, живой и абсолютно точно здоровый, немного румяный, видимо, поднимался пешком, ввалился в квартиру, закрылся, разулся и лишь потом повернулся.

– О, ты что тут делаешь? – он так искренне удивился, что Максима затрясло от подступающей истерики. – Еще и куришь? Фадеев, ты охренел? А ну, дай сюда!

Он выхватил сигарету из безвольных пальцев Максима и бесцеремонно затушил ее о вазочку для ключей и мелочи.

– Фу, навонял, – пожаловался Лешка и только тогда, кажется, заметил, что что-то не так. – Максим?

Он присел на корточки перед Фадеевым, который дрожал от резко нахлынувшего облегчения. Лешка осторожно погладил его по лицу, убирая спутанные волосы. Он встал на колени и приблизился еще больше.

– Макс, что такое? – тихий взволнованный голос Лешки сделал только хуже. Максим всхлипнул, чувствуя, что еще секунда, и плотину просто прорвет.

Он сделал глубокий вдох и покачал головой. Собственный голос не слушался. Только когда Лешка обнял его и прижал к своей груди, Максима немного отпустило. Он судорожно вдохнул и прошептал:

– Я видел новости об аварии на Садовом. Там была хонда. Такая же, как у тебя.

– Макс, – Орлов вздохнул и погладил его по спине. – Да за сегодня сотни аварий произошли. Чего тебя так переклинило?

– Ты не ответил в обед, – еле слышно добавил Максим. – И не перезвонил. А сейчас твой телефон вообще оказался выключен.

– Господи, – пробормотал Лешка, крепче сжимая Фадеева. – Черт, прости. Я увидел пропущенные, только собрался тебе набрать, меня отвлекли. А потом просто мобильный сдох. Забыл вечером вчера зарядить. Прости. Прости меня.

Он стал судорожно целовать лицо Максима короткими поцелуями, будто хотел как можно быстрее забрать все дурные мысли из его головы.

– Я сдохну, – признался Максим, которого наконец немного отпустило. Он пришел в себя, правда тело сейчас ощущалось как кисельное. – Если с тобой что-то случится, если я тебя потеряю, я просто сдохну.

– Фадеев, – Лешка вздохнул и поцеловал его в висок, – не отделаешься ты от меня. Еще пощады просить будешь.

Он нащупал руку Максима и переплел их пальцы. Видимо, почувствовав кольцо, Орлов вдруг счастливо рассмеялся.

– Серьезно? – со смехом спросил он, разглядывая тонкий ободок на пальце Максима. – Фадеев, что в лесу сдохло? Или ты в честь моей безвременной кончины решил стать безутешным вдовцом?

– Пошел ты, – вяло отмахнулся Максим. – Я надел его раньше.

– Я рад, что ты это сделал, – Лешка улыбнулся и поцеловал костяшки пальцев Максима. Наверное, он бы и само кольцо поцеловал, но боялся, что Фадеев задразнит его. Глупый. – Может теперь хоть меньше студенток на тебя вешаться будет.

И сказал он это, вроде бы, в шутку. Вот только Максим понял, что вопрос с кольцом и правда волновал Лешку. Просто, видимо, не хотел надоедать, потому и молчал.

Надо будет больше обращать внимания на такие детали. Порой Фадеев чувствовал себя слишком уж толстокожим. А зря. Сегодняшний день показал ему, что все могло кончиться в любой момент.

Он решил начать с малого. Просто обнял Лешку покрепче и пробормотал ему в ухо, чувствуя ответную сладкую дрожь:

– Люблю тебя.

***

И вот вроде бы ничего не случилось, все хорошо, а что-то под ложечкой зудело.

Лешка успел искупаться, переодеться и уже накрывал на стол к ужину. А Максим торчал в дверном проеме и нет-нет да потирал грудь, в которой что-то неприятно тянуло. Не болело, но как-то…

Он наблюдал за тем, как Орлов раскладывал по тарелкам вчерашний плов, как строгал салат и ставил чайник. Такие это были простые, привычные вещи, но так от них веяло теплом.

Они оба давно привыкли друг к другу. И, наверное, порой была нужна подобная встряска, чтобы остановиться и осознать. Вот оно твое счастье. Прямо перед тобой. Родное, любимое. Береги его.

Максим не выдержал. Подошел сзади, обнял крепко, накрыв широкой ладонью плоский живот Лешки, и уткнулся носом ему в шею. Прямо по кромке волос. Там одуряюще пахло их общим шампунем, а еще самим Орловым.

От этого запаха, от ощущения крепкого тела в руках, Максима повело. Он задрожал, мурашки побежали по коже. Стиснув Лешку еще сильнее, он короткими поцелуями исследовал всю его шею.

– Фадеев, ты чего? – тихо и чуть смущенно спросил Леша, не делая при этом попыток повернуться. – Что за нежности? Я есть хочу.

– Поешь, – выдохнул Максим, проводя языком по теплой коже на холке. – Но потом.

Возбуждение накрыло как-то внезапно. Будто по щелчку тумблера.

Вдавив бедрами Лешку прямо в кухонную тумбу, Максим потерся пахом о его задницу. Орлов со свистом втянул воздух и чуть подался назад. Вот, что нравилось Фадееву в нем, заводился Лешка с пол-оборота.

Хотелось его сейчас до одури. Именно такого, теплого, родного, без мишуры и пафоса. Так хотелось, что уже руки тряслись, пока Максим стягивал вниз его домашние шорты.

Конечно же, под ними не было ничего. Когда бы Орлов заботился о том, чтобы носить дома трусы. К чему. Все равно спали они всегда голыми.

Не сняв шорты до конца, Максим наклонил Лешку вперед, прямо на тумбу. Тот рукой чуть не смахнул миску с салатом на пол и привстал на цыпочки, чтобы лечь животом нормально.

Фадеев сплюнул на пальцы и растер слюну между ягодиц Лешки. Дыхание у того сбилось, а с губ сорвался тоненький сладкий стон. Орлов всегда был разный во время секса. Иногда ему хотелось долго-нежно-ванильно. А порой сам нарывался на быстрый и жесткий трах.

Сейчас было что-то среднее. И это тоже нравилось Максиму. Он чувствовал, как Лешка дрожал и сжимался судорожно задницей вокруг его пальцев. Те проникали с трудом, потому что только по слюне. Но они трахались буквально прошлой ночью, поэтому больно быть не должно было.

Да и не принцесса Орлов, потерпит. Можно было, конечно, дойти до спальни или зала, где валялась смазка, но отчего-то хотелось именно так и именно тут. Чтобы до черноты перед глазами, до сбившегося дыхания, до сорванного голоса. Чтобы почувствовать максимально остро и максимально близко.

Максим почти приподнимал Лешку на своих пальцах. Тумба была слишком высокой, тому приходилось вставать буквально на цыпочки. Черт, неудобно.

Подхватив Орлова под живот, Максим просто поднял его и развернул, как куклу, лицом к столу.

– Если мы побьем тарелки моей мамы, я тебя придушу, – пообещал Лешка, когда Фадеев уложил его лицом на скатерть. Да, у них была и скатерть, и красивый сервиз.