– Блаженненький, – заметила Наталья, ласково глядя на Стаса, – Виталий идет, – вдруг негромко обратилась она к Тимофею, встревожившись.

– Я его выпровожу, не волнуйся, – ответил Тимофей, поднимаясь.

В дверь громко постучали.

– А Виталий – это кто? – с любопытством спросила я.

– Сосед наш, – ответила Наталья, – мы с ним не ладим, но он всё равно упорно приходит и приходит, надоел уже.

Откуда-то вылез пушистый котик и потерся о мою ногу. Я наклонилась погладить его. Котик вскочил на мои коленки и устроился там, замурлыкав. В прихожей послышался спор.

– Да я на минуту всего, – говорил кто-то с напором. Вероятно, Виталий, который так переполошил Наталью. Она выпрямилась и настороженно прислушивалась к диалогу в прихожей.

– Сказал же, сейчас неподходящее время, – ровно и твердо отвечал Тимофей.

– У вас там что, гости?

– Да.

– И, судя по всему, не из наших.

– Нет.

– Да ладно, дай взглянуть одним глазком. Я просто поздороваюсь и уйду.

– Сходи, помоги Тимофею, – приказала Наталья Стасу.

Тот быстро поднялся и вышел в прихожую, громко крича, что они тихонечко ужинали семьей и никого не трогали, но их обеспокоили, и оторвали от вкусной еды и интересной беседы. А сами-то они проявляют деликатность, всегда проявляют. И не только деликатность, но и воспитанность, не мешают никому и никого не беспокоят, просто сидят себе тихонечко за столом, едят и беседуют о своем. За его криками возражений и убеждений Виталия слышно не было. Наконец, дверь захлопнулась, и Тимофей со Стасом, посмеиваясь, вернулись в гостинную. Наталья выдохнула с явным облегчением. Мы продолжили непринужденно болтать, но говорили на общие темы, не затрагивали интересующие меня вопросы, не говорили ни про особенные способности этой семьи, ни про мою предположительную роль в их жизни, предсказанную Натальей. Я и не спрашивала, в свое время всё узнаю, а сейчас мне хотелось просто побыть в теплом дружелюбном окружении, выпить вина, вкусно поесть, расслабиться.

– Может, разожжем камин? – спросила Наталья, когда все поели, – уютней будет кофе с шоколадным тортом пить. Да? Давайте?

Я только сейчас увидела, что справа, у самой дальней стены, и правда, был камин.

– Тимоша, займись, пожалуйста. Я пока принесу кофе и разрежу торт, – сказала Наталья.

– Я помогу, – поднялась я.

– Ну что, немного оттаяла? – спросила Наталья на кухне, осторожно перекладывая куски торта в красивое блюдо, – ты показалась мне напряженной, когда только пришла.

– Да, возможно. Тяжелый период. К тому же, мне сложно заводить новые знакомства, нужно было время пообвыкнуться. Мне у вас нравится. Спасибо, что так тепло приняли.

– Хорошо. Да не за что, ну что ты. Я рада познакомиться. Тебе надо бывать у нас чаще.

– Если не надоем.

– Нет, не думай даже. Мы рады гостям.

– Но очевидно, что не всем.

– Ты про Виталия? О, лучше держаться от него подальше, поверь мне. Он крайне опасен.

Я верила. Как ни странно, несмотря на то, что Наталья выглядела ненамного старше меня, от нее прямо-таки исходила какая-то аура мудрости, наработанной годами житейской опытности, уверенности, надежности, незыблемости.

Вечером, вернувшись домой, я подумала, что так и не получила внятный ответ ни на один из своих вопросов, которые собиралась задать. Но прекрасно провела время. Как в семье своих родителей, когда они еще были живы. И ни разу – в своей бывшей семье. Теперь уже бывшей, к счастью. Засыпая, я вспомнила, что мы не обменялись телефонами, но эта мысль не слишком меня взволновала, я знала, где найти Тимофея. Видящие мне понравились, я была бы рада видеться с ними время от времени, найду его на пятачке через пару недель.

Следующая неделя прошла без происшествий. Ремонтная бригада завершила ремонт, и я прикидывала, какую мебель докупить или заменить. Перекладывая вещи в шкафу, я наткнулась на выписанные психотерапевтом антидепрессанты. Я в тот же день, сразу после консультации, купила их в аптеке, но так и не начала прием. Высыпав горсть таблеток в ладонь, я как-то отстраненно подумала, сколько нужно таблеток для смертельной дозы. В этих мыслях не было надрыва или намерения, скорее, праздный интерес. Хотя, решись я на крайние меры, никто бы не хватился и никто бы не заплакал. Родители умерли, с мужем развелась, детей не было.

Бывший муж, Алексей, принял решение о разводе два месяца назад, в тот день, когда нам сообщили о моем бесплодии. Женщина-врач долго говорила о том, что отчиваться рано, что бывают случаи (редко, но всё же бывают), когда даже после этого диагноза женщины рожают вполне здоровых деток. К тому же, можно подумать об усыновлении. Мы молчали всю дорогу от медицинского центра до дома, а, как только приехали, Алексей сразу же начал сгребать свои вещи с полок шкафа и запихивать в чемодан.

– Без детей семья – неполноценная семья, – изрек Алексей с глубокомысленным видом.

Продолжая собирать свои вещи, он похвалил меня за хороший заработок, отметил наличие квартиры и машины. Пальцы загибал. «Но всё это не перекрывает невозможность завести детей. Ну никак не перекрывает», – повторил он, назидательно подняв свой указательный корявый палец. «Да ну как это вообще? Это ж разве семья?» – вопрошал с аханьем, запихивая шмотки в чемодан. В мой чемодан. Заверил меня, что сожалеет. Приложил руку к груди и стоял так несколько секунд, проникновенно глядя мне в глаза. Убеждал, что если бы не этот изъян, то остался бы со мной, потому что я «вполне ничего», он неспроста меня выбрал. Он бы кабы на ком не женился. Сделал несколько комплиментов по поводу моих способностей в кулинарии и ловкости в ведении хозяйства. Сокрушался. Качал головой. Затем выволок чемодан с вещами и укатил.

В тот вечер я старательно обдирала обои. Обрывала куски обойных полотен в комнате, на кухне, в прихожей. Жесткой стороной губки тёрла по остаткам обойного клея и налипшим кусочкам бумаги. Время летело незаметно, было уже за полночь, но я не могла остановиться. Отдирала плинтусы, пользуясь отверткой, как рычагом. Выкорёживала короба межкомнатных дверей, не обращая внимания на поднимающуюся строительную пыль и шум. Соседи стучали по батарее. Демонтировала линолеум. Кромсала строительным ножом на полоски, затем сворачивала в аккуратные рулончики и складывала в мусорные мешки. В прихожей скопилось уже около пятнадцати таких мешков. Я уминала их, прыгая и пружиня, с размаху присаживаясь и подскакивая. Двигала мебель. Рывком сдернула занавески вместе с карнизом. Хотелось чего-то нового, и как можно скорее. Совсем другую квартиру с совсем другим дизайном и обстановкой. Кардинально другими. Изменить что-то в жизни. Под утро я закончила и с удивлением осмотрела свои красные руки с поломанными ногтями, ссадинами и царапинами. Всё было готово для ремонта. Я за несколько раз выволокла мусор. Сходила на работу и вечером придирчиво выбирала строительные материалы и ремонтную бригаду. Читала отзывы. Сравнивала по разным критериям. Так прошел еще один вечер. На следующий день я сделала заказ на стройматериалы, связалась с ремонтниками и договорилась о встрече. Ремонт занял больше времени, чем мы обговаривали изначально, но в конце концов мои ожидания оправдались, вышло миленько. Дороговато, но миленько. И кардинально по-новому, как я и планировала.

Он вскоре женился снова, мой бывший муж, почти сразу после развода. И, как я слышала, его вторая жена почти сразу забеременела. Оправдала все расчеты, молодчинка. Надеюсь, он доволен. Пусть подавится своим просчитанным семейным счастьем.

Прошло еще несколько дней, я много работала, и ни на что больше не оставалось времени и сил. Со временем из памяти почти выветрились и это странное знакомство с Тимофеем, и ужин с его семьей, и этот дикий портрет, слишком вольно им нарисованный. Я больше не посещала группу психотерапии и пока не искала встреч с семейством видящих. Ни с кем не искала встреч, не только с ними, и не хотела заводить новых знакомств, хотела хоть немного остыть и избежать новых впечатлений. Если внутри меня и была рана, то она постепенно затянется без посторонней помощи.