А еще явно пора обдумать, как уговорить бывшего жениха не торопиться. Я по-прежнему его не люблю, и не хочу быть с ним. Но он точно опять станет настаивать. И тем сильнее, чем больше будет считать, что ситуация подходящая. Ссора с ним мне совсем не нужна, значит, нужно найти подходящие слова. Его самолет через две недели, нужно подготовиться.

Еще следовало подготовиться к зиме на новом месте. А я понятия не имею, что такое беременность и как я буду ее переносить. И что мне нужно, и чего делать нельзя, и как сделать так, чтобы все закончилось благополучно… Каждый раз, как начинаю всерьез задумываться обо всем этом, потихоньку впадаю в панику. Неизвестность пугает, и единственная надежда, что Дима все же не бросит. Но уже сейчас понимаю, что в случае излишней паники, возможно, за его помощь придется заплатить тем самым «долго и счастливо».

Если задуматься, то мало хорошего сейчас в моей жизни – сплошные страхи и неопределенность. Но очевидным и неожиданным плюсом стало то, что расстраиваться под действием гормонов я абсолютно не могла. Меня не печалили думы об Армане и его предательстве, не беспокоил возможный скорый брак с Дмитрием. Мне было хорошо здесь и сейчас – уютная комната, хорошая работа, добрый начальник. Ну, что еще нужно? Многое, конечно, но старалась загнать эти мысли как можно дальше. Ведь есть Дима, вот он приедет и все решит. И скажет, что мне делать, а чего не делать. Он большой и сильный, и все знает. А я маленькая и слабая, и чувствую себя пусть и всем довольной, но ничтожной, беззащитной букашкой.

День прошел отлично, как и вчерашний. Почти ночью столкнулись с Хэнком на кухне.

– Опять крадешься в темноте? – хохотнул громко и щелкнул выключателем.

– Да я просто еще до той стены не дошла, – возмущенно щурюсь на лампу.

Хэнк стоит напротив, опираясь будрами о мойку и, жмурясь от удовольствия, пьет из своей огромной кружки. Как и каждый вечер, от него пахнет потом и соляркой, он снова весь день провел в полях, ремонтируя технику.

– Вы проголодались?

– Сам справлюсь, поздно уже. Иди.

– Не спится, – выдохнула грустно. – Я разогрею.

Он только кивнул и ушел в душ. Возможно, это еще один внезапный эффект беременности, но мне постоянно хочется о ком-то заботиться. И Хэнком я не ограничиваюсь – начала подкармливать всех животных, которые мне встречаются. А их на ранчо немало. В сумке всегда таскаю хлеб, и могу отдать его любому встреченному существу – от коровы, до мыши-полевки. К окончанию рабочего дня во дворе стали собираться птички и ждать угощения. Хэнк каждый раз ворчал что-то про принцессу Диснея, но прямо не возражал. Но я ведь и не делала ничего плохого.

Глава от лица Армана Грассо

Полгода спустя

Вторые сутки за рулем. Третью неделю без выходных. Вкалываю, как проклятый, но остановиться выше моих сил. В голову тут же полезут мысли о Милене. Сбежала и забрала мое сердце с собой. Пожалуй, слишком высокопарно для такого придурка, как я. Для того, кто, не моргнув глазом, разбил сердце своей женщины. До сих пор мурашки по коже от мерзкой, торжествующей улыбки Дэвида. И ведь сказал только через три дня, когда я себе места от беспокойства уже не находил. Думал, с ней что-то случилось. А, и правда, случилось. Я случился – подлец, мерзавец и врун. Должен был сказать ей сам, просто обязан был. Но посчитал себя хозяином ситуации, главным в нашей паре. Думал – стерпит, простит, уговорю, приласкаю, никуда не денется.

Когда узнал, сразу проверил информацию о прибывших. И не зря – Дмитрий Смирнов прилетел в Лос-Анджелес за неделю до того дня. Очевидно, чтобы выполнить прошлую угрозу. И преуспел. Поэтому мои люди и специально нанятые профессионалы лишь разводили руками. Никаких следов Милены или ее бывшего жениха обнаружить не удалось во всем штате. Единственное было известно точно – США они не покидали.

Спустя три недели Алекс сказал, что искать в прежнем режиме уже бесполезно. Убеждал бросить усиленные поиски, обещал, что будет контролировать ситуацию. Я упрямился еще больше двух недель, а потом сам велел ему прекратить. Помню, в тот вечер долго сидел в нашей квартире и не мог отвести взгляда от браслета в моей руке. Его доставили из ломбарда в Остине. Когда понял, что Милена уехала, думал, она ничего ценного не взяла. А она взяла эту безделушку, еще и сдала в первый попавшийся ломбард. Как символично – обналичить подарок за нашу первую ночь. Лучшего способа прощально показать мне средний палец и не выдумать. Хотя, может, я просто придумываю… Но почему-то же она выбрала именно эту вещь.

Впрочем, долго думать об этом возможности у меня не было. Почти сразу последовал чудовищный конфликт с отцом, который длится и по сей день. Папа тогда решил, что уход Милены – прекрасная возможность ускорить мой брак с Бьянкой. Я же встал на дыбы, вел себя грубо и неосмотрительно, обвинил его в случившемся. Разумеется, на подобную истерику он ответил мне ультиматумом. Пригрозил, что если продолжу в том же духе, то он позаботится о сокращении моих возможностей и полномочий. Если честно, угрозы финансовыми ограничениями меня поначалу просто шокировали. Но очень скоро я понял, что это единственный рычаг давления, а значит, он им обязательно воспользуется.

Вспоминая, так сжал руль, что костяшки побелели. Прошло три с небольшим месяца, а я помню все так, будто это было вчера. Остановился у придорожного мотеля, нужно поспать. Засыпая на узкой жесткой постели, думал о перекошенном злобой лице отца в тот вечер, когда я сообщил о разрыве помолвки. Не стал доверять это юристам или передавать через отца, сам поехал к отцу Бьянки и все объяснил. Честно признался, что люблю другую женщину, а поэтому никак не смогу сделать его дочь счастливой. Несостоявшийся тесть был не в восторге от моего решения, но оценил честность и прямоту. А собственный отец – нет.

Все еще помню, каким спокойным и бесстрастным он был, когда на следующий же день после расторжения помолвки явился в мой офис и потребовал все залоговое имущество. Это стало началом полного краха моего бизнеса. Был готов к такому повороту, но как же больно понимать, что меня утопили не конкуренты, не собственные просчеты или рыночная ситуация. Собственный отец. Буквально двумя предложениями. Когда-то занимал у него деньги для начала собственного дела. Годы шли, а он так и оставался моим основным кредитором. И это оказалось огромной ошибкой. К сожалению, понял это слишком поздно. Сумма задолженности была огромной, большая часть имущества находилась в залоге, и ни один крупный банк не перекредитовал бы меня, не желая связываться с Грассо-старшим.

Следующие два месяца ушли на процедуру перевода бизнеса на отца или других людей, на которых он указывал. Я лишился не только компании, но и большей части личного имущества. Удалось сохранить квартиру, где мы жили с Миленой. На тот момент мне это казалось крайне важным. Но как только все получилось, понял, что жить в ней не смогу. А больше было негде. Продал свой чудовищно дорогой, пижонский автомобиль, чтобы высвободить немного денег. Купил вместо него огромный, надежный, мощный внедорожник. Теперь мне нужна была именно такая машина. Ведь из всего бизнеса удалось сохранить не так много. Экспериментальную ферму в соседнем штате я купил давно и почти сразу забыл о ней, оставив все на усмотрение бывшего владельца. Сейчас же планировал вплотную заняться именно этим проектом, потому что на рынок лучше выходить с уникальным новым продуктом. С банальщиной меня туда просто не впустят корпорации.

Так как проект нужно было запускать практически с нуля, работа отнимала все мое время, позволяя не думать, не вспоминать. В редкие минуты слабости я тут же падал в омут горечи и сожалений. Как мог допустить такое? Почему сразу не понял, что не смогу без нее? Ведь вполне осознавал, что Милена может не захотеть отношений со мной после того, как узнает о свадьбе. Почему тогда пошел на поводу у отца, а когда Милена ушла, уперся? Я и сам не понимал, как дошел до всего этого. Знал только, что виноват. Очень виноват перед ней. И я должен, непременно должен найти ее, чтобы объясниться и попытаться объяснить.