Очнулись они от любви, когда за окнами наступил вечер, и липкие сумерки растеклись по комнате. Лайла вскочила с постели и принялась одеваться, путаясь в одежде. Затеплив свечу от быстрого огня, она сдёрнула белую салфетку с блюда, стоявшего на столе, налила вина в высокий глиняный бокал, повернулась к вальяжно раскинувшемуся на кровати Виго и томно сказала:

– Вам хорошо, мастер?

– Неплохо.

– Давайте я вас перевяжу.

Опытными руками Лайла аккуратно стала снимать старую повязку. Шрам почти затянулся и сейчас выглядел как красноватый жгут, протянувшийся через всю грудь.

– Ты так хорошо это делаешь, что мне кажется, что ты где-то этому училась, – совершенно искренне признался Виго.

– Я все делаю хорошо. Разве это не было заметно раньше?

– Заметно было, даже очень. Кстати, как давно ты здесь служишь?

– Если это в данный момент так волнует вас, то чуть больше месяца. Я это уже говорила мастеру Нейферу, когда он меня допрашивал.

– А мне один симпатичный сборщик налогов поведал, что он тебя знает на этой работе уже год.

– Этот бочонок с жиром спутал меня с Анной, он постоянно её домогался и торчал в зале целыми днями, постоянно делая недвусмысленные намёки. Да и сегодня, наверно, ради неё притащился. – Лайла холодно взглянула в глаза Виго.

– Тогда он от своей безответной любви что-то напутал.

– Скорее всего. Ну, вот и все. Сейчас поешьте и ложитесь спать. Мне же надо собраться в дальнюю дорогу. Надеюсь, ваше решение взять меня с собой столь же непреклонно, как и раньше?

– Несомненно.

– И последний вопрос? Можно?

– Давай.

– А что теперь будет с домом? Хозяева-то все мертвы, родственников у них не было.

– Я думаю, Нейфер приберёт его себе, раз уж так все хорошо случилось.

Лайла, сухо коснувшись холодными губами его руки, быстро выскочила за дверь. Виго сел за стол и принялся жевать давно остывшую курицу, запивая её сильно разбавленным вином. Кто из двоих врал? Скорее всего, Лайла. Да, в сущности, и наплевать, кто, когда и сколько работал в этой харчевне. Хотя странно, что с её появлением барсук начал богатеть. А как же иначе, стало больше приходить народа, чтобы полюбоваться такой красоткой. Может, кое-кто даже женихался к ней. Просто надо быть настороже и попытаться избавиться от красотки уже в Пограничье. Внезапно вспомнив о хранителе, он решил полюбопытствовать.

Закончив есть, молодой человек тщательно прибрал на столе, запер дверь, осторожно водрузил шкатулку на середину столешницы и, задержав дыхание, медленно повернул ключ. Ничего не произошло. Тогда он осторожно открыл крышку. Опять ничего не произошло. Виго привстал и опасливо заглянул в шкатулку. Первое, что он увидел, были два маленьких настороженных глаза, смотревших внимательно из вороха каких-то перьев. Их взгляды встретились. Примерно через минуту рядом с глазками показался маленький влажный пёсий носик. потом возникли розовые поросячьи ушки. Существо привстало и потянулось мордочкой к Виго. «Вот ты какой, бабушкин герой». – в рифму подумал Виго. Существо фыркнуло, по-утиному чихнуло и, опираясь на маленькие, покрытые мелкой, рыжей шерстью, лапки, выбралось из шкатулки.

– Так ты будешь моим хозяином? Ну, судя по тому, что ты первое, что я увидел, ты и есть мой хозяин, – разговаривая само с собой, лохматое существо, уперев лапки в бока и с сопением пробуя воздух, расхаживало вокруг шкатулки. Виго несколько онемел от такого обращения и уж никак не ожидал увидеть такое чудо вместо таинственного хранителя дома. А тот тем временем, увидев или унюхав курицу, постепенно стал поскуливать, теряя самообладание. Его сипловатый, с надрывом голосок вывел юношу из оцепенения.

–– Хозяин, а хозяин, покорми своего верного слугу, не будь жадным.

–– Да, да, пожалуйста, ешьте на здоровье, – сказал Виго, ставя на стол остатки курицы и хлеба.

–– И вина не забудь, – потребовал хранитель.

Виго взял кувшин с остатками вина и, плеснув немного в пустую розетку из-под варенья, бережно поставил её перед хранителем. Тот с урчанием расправлялся с курицей, не забывая при этом смахивать в рот неосторожно пробегающих тараканов, заставляя каждый раз морщиться Виго. Наконец существо насытилось и, вылакав по-собачьи полную розетку вина, утробно рыгая и отдуваясь, развалилось среди набело обглоданных костей, вывалив округлившийся, надутый розовый животик.

– Хозяин, это по твоему указанию меня целый год держали в шкатулке? Кормили одними заклинаниями, и, если бы не благословенные клопы, я бы окончательно похудел и превратился в мумию? – поинтересовался хранитель, ковыряя в зубах осколком кости.

– Нет, что вы. Вас я получил благодаря завещанию моей матушки. Ротвольский мастер изловчился вас захватить и приручить для меня.

– Ха, ха, ха, изловчился захватить, изловчился приручить. – с издёвкой повторило лохматое существо. – Он меня обманом взял! На сладкое молоко взял! Я был голоден несколько дней: ни одной мышки, ни одного сверчка. А тут не успел появиться на пороге молоко-о-о, парное, нецеженое, с пенками. Кто же устоит, я спрашиваю, кто устоит?

– Я устою, – поскромничал Виго.

– Ладно, стоический хозяин, закончим этот разговор. – Существо поскреблось под мышкой. – Будем здесь жить? Я чувствую, что нет. Нехороший домик, со злобой. Может, спросить чего хочешь?

– Вначале хотел, теперь что-то сомневаюсь.

– В чем сомневаешься, во мне сомневаешься или в себе?

– Столько странного произошло за последние два дня. Да и вы какой-то не совсем такой, как я думал. Сам не знаю, хочу ли я знать, что будет. А вы знать можете будущее?

– Ага, ещё находить клады, лечить дурные болезни, рыть колодцы, разгонять тучи, нагонять тоску и выбивать долги. Кстати, под маленький процент.

Виго, поняв, что над ним издеваются, грустно улыбнулся. Надежды, возложенные на хранителя, медленно, но неуклонно таяли, просто на глазах.

– Я даю тебе свободу, хранитель, – с неким вызовом ответил юноша, сознательно переходя на «ты». – С этого момента ты свободен и можешь убираться на все четыре стороны.

Хранитель быстро заморгал белёсыми ресницами и, подойдя к краю стола, попытался заглянуть своему хозяину в глаза.

– Ступай, ты свободен. Мне не нужны неучтивые слуги, которые к тому же ничего не умеют.

– Я умею ухаживать за скотиной, охранять дом, могу долго сохранять продукты свежими, могу убаюкивать детей. Знаю множество песен и историй. И если меня хорошо кормить и баловать, то лучшего хранителя вам не найти.

И вдруг удивительно нежным голосом запел хранитель. На глаза сразу навалилась тяжесть, потянуло прилечь, вытянуть ноги, расслабиться. Молодой человек прилёг на широкую кровать, даже не сняв сапоги. Глухое раздражение сменилось покоем. Приятная нега обняла тело. Виго попытался очнуться, дёрнулся, но сон поглотил его уже безвольное тело.

«Незнакомый лес. Старые, кряжистые деревья. В конце аллеи охотничий дом, куда я часто приезжал летом. Из-за кустов, усеянных ярко-красными ягодами, выходит старая сука Буна. Приветливо помахивая обрубком хвоста и виновато улыбаясь, собака садится слева и, толкая мордой руку, просит ласки. Моя Буна, ты же давно умерла от старости и похоронена в песке, на берегу огромного свинцового моря. Тогда я был маленький и долго ревел над твоей могилой. Даже сейчас начинает щемить сердце, когда я вспоминаю твоих щенков, расползающихся попискивающей стаей по моей захламлённой комнате. Ты вернулась ко мне. И ты со мной, и мне хорошо. Я слышу слабое поскуливание. Поднимаю голову. Метрах в пяти, на опавшей листве сидит Буч. Его морда окрашена алой кровью гекко. Шкура порвана. Злобные ящеры, своими острыми, как иглы, зубами, порвали её во многих местах. Бедняга Буч так и погиб, не разжимая мощных челюстей на горле свирепой твари. Собачки мои, вы были моими лучшими друзьями. Но Буна, зачем ты скалишься? Буч, зачем ты рычишь? Не надо ссориться. Но собаки прыгают друг на друга и, хрипло дыша, начинают драться за право быть со мной рядом. «Нет, не надо!» – кричу я. И вмиг перед глазами комната. Белый дым. Нейфер с ухмылкой замахивается мечом. Темнота. Свет. Темнота».