Сухая, короткая речь отца растрогала сына, и повлажневшими глазами Виго провожал чуть сутулую фигуру. Раздираемый чувствами, он даже тронул шпорами коня, словно пытаясь догнать повелителя, но Ламунар удержал.
– Господин, не выдавайте своих чувств, – тихо сказал мудрец. – Вы молоды, умны, здоровы, недурны собой, знаете науки, умеете фехтовать на всех видах оружия. Вам не придётся служить простым ратником. И благодаря вашему высокому положению вы быстро займёте место если не рядом с князем, то совсем недалеко. А там глядишь и молодая княжна вас заметит. В Пограничье довольно свободные нравы, и если одна из княжих дочерей вас выберет, то князь не будет ей перечить. Станете зятем и займёте место в ряду претендентов на престол Пограничья, перед вами откроются такие огромные возможности, что ваши братья, оставшиеся здесь, позавидуют вам.
– Дорогой мой учитель, – прервал его Виго грустным голосом, – вы прекрасно понимаете, что отец посылает меня в Пограничье не как друга, а как почётного заложника того самого вечного мира. И не видать мне ни благосклонности князя, ни княжих дочерей.
– Нет, нет. Вы ошибаетесь, господин. Звезды показывают ваше возвеличивание на чужбине. – Говоря это, мудрец достал из-под хламиды большой конверт и щёлкнул пальцами слуге, тихо стоявшему сзади с двумя небольшими шкатулками в руках.
– Это письмо тайное, о котором уже говорил ваш отец. Точно следуйте данным указаниям относительно его. И вскрывайте только в самом крайнем случае.
– Это, – старец протянул левую невзрачную шкатулку, – ваши подарки князю, княгине, его дочерям. Их у него две, и обе писаные красавицы и обе на выданье.
Взяв осторожно в руки правую, богато украшенную, покрытую магическими символами шкатулку, замковый мудрец бережно протянул её Виго.
– Здесь самое дорогое. Подарок вашей безвременно ушедшей от нас матушки. В шкатулке находится, – старец сделал таинственную паузу, – хранитель дома!
У Виго от удивления и восхищения широко открылись глаза. Получить такой подарок считалось большой честью. Немногие хранители, уцелевшие после большого противостояния, являлись огромной редкостью. Эти беззлобные деловитые существа прекрасно присматривали за домашним хозяйством, оберегали скот от болезней, а хозяев от сглаза. Они не считались порождением тьмы, так как не могли нанести людям физического вреда, но разорить или лишить душевного равновесия – это у них получалось с лёгкостью. Виго осторожно принял драгоценную шкатулку и с благоговением прижал её к груди.
– Никогда не расставайтесь с ней, мой господин, – продолжал напутствие мудрец. – Ваша покойная матушка обладала даром предвидения, и, когда вам исполнилось семь лет, она на смертном одре поручила мне завлечь в эту чудесную шкатулку хранителя дома и преподнести его вам в день вашего совершеннолетия. Год назад я исполнил её просьбу и сегодня, накануне вашего совершеннолетия, я передаю хранителя дома вам. Извините. Я несколько отвлёкся. Так вот, никогда не расставайтесь со шкатулкой. Откройте её не ранее завтрашней полуночи. И тогда хранитель дома будет предан вам всем своим существом. Вы станете его господином, и он станет неплохим подспорьем в вашей жизни. Когда вы обзаведётесь своей семьёй, то лучшего помощника в мелких семейных делах вам будет не найти. В добрый путь!
Последние слова Виго слушал уже рассеянно, всецело поглощённый мыслями о шкатулке и предстоящей дороге. И вот наконец разводной мост с лязганьем медленно опустился, воротная решётка туго пошла вверх. Десяток конных ратников охраны, гремя железом, выехали за ворота. Виго, надев остроконечный шлем с кольчужным обрамлением, легко тронул шпорами коня, кивнул старцу на прощанье, и, мерно покачиваясь в седле, двинулся следом. Сзади загромыхали колеса фургона.
Миновав мост и пропустив вперёд себя рвущихся на волю оруженосцев, Виго остановился и в последний раз взглянул на замок своего отца. Между зубцами воротной башни он увидел стройную девичью фигурку, прощально взмахнувшую платком. «Милая Лина, – пронеслось в голове, – спасибо за все. Прощай». Дуновением ветра вырвало лёгкий лоскут материи, и платок осенним листком порхнул вниз. Виго встал на стременах, пытаясь поймать прощальный подарок своей возлюбленной, но ветер, словно издеваясь, сбросил его в пристенный ров. Мельком взглянув на белый лоскут, лежащий на грязной воде, Виго махнул на прощанье рукой, виновато улыбнулся и, развернув коня, поскакал догонять фургон. «Плохой знак», – пронеслось в тот же миг у него в голове.
При въезде на тесные городские улочки движение процессии замедлилось. Горожане толпились по обеим сторонам дороги, глазея на проезжающего мимо молодого фон Шметерлинка. Кто-то махал приветственно руками, кто-то смеялся над несколько неуклюже держащимися в седле от обилия хозяйского оружия оруженосцами. Впервые выполняя столь ответственное поручение, они кроме оружия хозяина нацепили ещё и своё, и теперь довольно быстро потеряли величественную осанку. Кто-то из горожан искренне восхищался грозным отрядом, но большинство не обращало на них никакого внимания, беззлобно негодуя на запруженной улице.
Когда процессия выбралась из паутины улочек Ротволя и миновала насупившуюся воротную башню, небольшой караван догнал гонец из замка, и, поравнявшись с Виго, сунул ему в руку тёртый кожаный кошель.
–– Правитель Гец передаёт эти деньги молодому господину! – торопливо бросил гонец и, развернув коня, помчался обратно.
–– Гилберт! – крикнул Виго своему оруженосцу, везущему длинное копье и небольшой стяг с гербом рода фон Шметерлинк. – Возьми эти деньги и расходуй их по мере надобности.
Дорога мостилась давно, и с тех пор немало тёсаных булыжников с краёв дороги нашли себе иное применение. Двигались колонной. Впереди ехали сам Виго и его учитель воинского мастерства наставник Конрад кор Дайк. Конрад начинал службу простым мечником, но благодаря прирождённому бесстрашию и преданности быстро пошёл в гору, а за сражение под Густицей получил благородную приставку к имени. Она позволяла иметь крестьян и нанимать на службу воинов. И если первые ещё имелись, то для содержания вторых просто не хватало денег. И он предпочёл службу своему господину тихой деревенской жизни, посвящая всё время упражнению с оружием и выполнению поручений, связанных со службой. Со временем он добился таких высот в военном ремесле, что Гец назначил его наставником Виго и его оруженосцев в обучении этим таким нелёгким, но таким необходимым искусствам. Конраду нравилось новое поручение, и он со свойственным ему упорством обучал молодёжь, не делая скидок на возраст и положение. Следом двигались молодые оруженосцы, одногодки Виго, воспитывавшиеся все вместе. Далее, мерно покачиваясь в сёдлах, ехали солдаты охраны. Они должны были сопроводить сына повелителя до границы.
Часов через шесть остановились у небольшой таверны. Охранники, привязав лошадей у густых кустов шиповника, шумной ватагой вломились в зал и принялись составлять вместе столы. Оруженосцы, довольные остановкой, незаметно переложили часть своей амуниции в фургон. Виго, по совету Конрада, и к собственному немалому удовольствию, переоделся. Гилберт, трещавший без умолку то о славных подвигах, то о прекрасных дамах быстро помог переодеться и Виго и Карлу, умудрился смазать кольчуги жиром, вытереть их насухо, убрать и переодеться сам. Чувствуя огромное облегчение, молодой человек спустился в зал. Виго, держа в руках заветную шкатулку, устроился за дальним угловым столом. Оставлять её без присмотра он не решился, к тому же желание открыть сокровище разъедало молодого человека. Вскоре к нему присоединились проголодавшиеся оруженосцы. Хозяин, тем временем потихоньку выпроводивший немногочисленных сторонних посетителей, суетился, накрывая на столы.
Виго ел мало, больше потягивая сильно разведённое вино, мыслями все ещё оставаясь дома. Перед глазами стояла сутулая спина отца, который уходил в дом, широкая, вечно ухмыляющаяся физиономия старшего брата, который даже не подошёл попрощаться, прекрасные заплаканные глаза Лины, столь не долго любимой и теперь уже навсегда потерянной. И белый шёлк платка на зелёной, затхлой воде пристенного рва.
