Воспитанная бабушкой в строгих старых правилах, Отраднова держала всех почитателей на расстоянии, однако ни в коем случае ни с кем не теряя дружбы. Только на последнем курсе она выбрала себе человека, которого полюбила, которым оказался Одовцев. Учился он тоже на последнем курсе, хотя на другом факультете. После окончания университета они сразу обвенчались (венчание проходило в храме), и муж перебрался жить к жене. Дом, в котором жила и бабушка Татьяны Тимофеевны, был большим, просторным, светлым. Одовцеву дом молодой жены сразу пришёлся по душе (ещё бы не пришёлся!), и в нём молодой человек быстро прижился. В общем, совместная их жизнь пошла, как говорится, в совете да в любви. Хотя и выдался в их жизни один нерадужный период, чуть было не испортивший их взаимные отношения. Тем периодом было время, когда у них появился первенец.

Одовцевы жили в достатке, зарабатывали довольно хорошо. Они состояли на государственной службе значимыми чиновниками, а какой чиновник, спросите себя сами, у нас не зарабатывает?

Когда в семье появился первый ребёнок, Николенька, все хлопоты взяла на себя добрая, милая старушка – бабушка; иначе никак и быть не могло: обычное это дело. Затем появилась обещанная девочка.

Зато дочка Анечка вышла в отца. Какое удивление было, каким счастливым оказался отец, когда ощутил и увидел своё не только по крови, но и по духу родство в девочке! Вот когда ярко проявились отцовские чувства, самые нежные и заботливые. Отец оказался настолько заботливым, что дочка стала расти капризной, а этого он не выносил. Мудрый отец поступил по-хитрому – и каприз любимой дочки исчез.

Нельзя было утверждать, ибо это глупо, что мать менее занималась дочерью, нежели отец, и наоборот – что отец вовсе не занимался сыном. Конечно, иногда проявлялись ревнивые чувства то у одного, то у другого, однако это нисколько не сказывалось на их совместной жизни… Едва Анечке исполнилось три годика, а Николаю уже было шесть лет, как умерла бабушка, и дом Одовцевых, казалось, наполовину опустел.

Вечер. Было ещё светло, когда Андрей Иванович, нагулявшись, решил заглянуть к Одовцевым, тем более Татьяна Тимофеевна его однажды настойчиво звала в гости.

«Нынче воскресенье, и наверняка все будут дома», – подумал Андрей Иванович и вошёл в дом.

Гостя никто не ожидал. Увидев его, Одовцевы приятно удивились. Неожиданное появление Андрея Ивановича в доме Одовцевых внесло некое оживление.

Карлин хорошо знал Татьяну Тимофеевну, знал её с детства. Когда-то они вместе ходили в школу, возвращались из неё – учились в одной школе. Самого Одовцева и детей Андрей Иванович знал лишь по разговорам; в свою очередь, и они так же знали его. Потому, видно, какое-то время дети, хоть и взрослые, чуждались гостя, но с открытым любопытством и радостью посматривали на него. Самого Одовцева в доме в данное время не оказалось.

– Как мы рады, Андрей Иванович, – говорила, улыбаясь, Татьяна Тимофеевна. – Ну наконец-то.

Он снял с себя верхнюю одежду и повесил её в прихожей.

– Проходите сюда, – предложила хозяйка.

Гость, пройдя прихожую, вошёл в комнату, которая, как и в те годы, служила залом. Комната просторная, большая, в три окна, отчего светлая. В ней стояла мягкая мебель, большой раздвижной стол, стенка, набитая книгами и другими предметами, а также разная мелочь – ничто в ней не было лишним, ненужным.

– Как вижу, – начал Андрей Иванович, – у вас в доме произошли перемены.

– Да, произошли кое-какие.

– Нет, много чего переменилось.

– Подумаешь, оклеены стены новыми обоями, мебель сменилась кое-какая…

– Не стоит перечислять, – перебил он её, – я и так всё вижу, что теперь здесь не так. Мне почему-то представлялось, что я, войдя в дом, обязательно увижу прежнее… Почему? Откуда мне знать почему…

В комнату вошла девушка, милая и, как показалось гостю, робкая.

– Это дочь моя – Анна.

Девушка улыбнулась и, взглянув коротким ясным взглядом на гостя, тихо сказала:

– Добрый вечер!

Она хотела ещё что-то сказать, но некое робкое чувство помешало ей, и вдруг залилась едва заметным румянцем. Анна постояла на месте несколько секунд и ушла в другую комнату.

Они, Андрей Иванович и Татьяна Тимофеевна, удобно расположились на диване и стали беседовать, расспрашивать: что да как, какими судьбами и так далее.

– Когда же я здесь был последний раз? – задумался Андрей Иванович и самому себе ответил: – Давно… Как давно!

На Карлина нахлынули воспоминания. Проявился образ сначала маленькой девочки, затем школьницы. Виделось ему, как он с нею играл, как провожал её то в школу, то из школы. Как захаживал домой к Отрадновым, где всегда было радостно и светло. Как Танечке помогал делать уроки, так как сам был старше её. Он ей казался умным, всезнающим. Как Танечка радовалась очередной полученной пятёрке. Живо образно предстали и сами Отрадновы: родители и бабушка – добрейшие люди… Насколько, оказывается, возможно, чтобы в памяти человека за какие-то мгновения вдруг перелистались страницы, как живой книги, давней невозвратимой жизни.

– Да расскажите хоть, чем занимались, как жилось? – спрашивала Татьяна Тимофеевна. – Любопытно ведь нам знать. Сколько времени прошло-то!

Андрей Иванович улыбнулся (улыбка получилась печальной), взглянул в глаза Татьяны Тимофеевны, которые блестели радостью, едва прослезившись, и начал своё повествование, нехотя и тяжело… Рассказал о том, как учительствовал, как сходил с ума из-за любовной напасти, как овдовел.

Татьяне Тимофеевне стало грустно, она печально-задумчиво глядела в никуда.

– Да ладно уж грустить, – успокаивал Андрей Иванович. – Когда это было? Давно как всё успокоилось.

– Разумеется, давно… Однако вы ещё не всё о себе рассказали.

Он вопросительно взглянул на неё.

– Да, да, – настаивала хозяйка. – Как-то однажды у вас дома я видела фотографию, на которой вы в мундире с офицерскими погонами.

– Служил в своё время в милиции, занимаясь криминалистикой. Но мне не хотелось бы о том распространяться.

– Понимаю вас: ныне люди в форме сотрудника милиции – люди, не уважаемые обществом…

– А сами-то хоть как? – спросил Андрей Иванович, желая перевести разговор в другое русло. – Не всё же о себе рассказывать.

– А у меня, друг мой, сложилось всё просто: после школы университет, после него замуж вышла, потом пошли дети – растут вон они, слава богу… Родителей давно схоронила.

В доме тихо; было слышно, что кто-то вошёл. Татьяна Тимофеевна поднялась с дивана и пошла посмотреть…

– Это мой муж – Михаил Михайлович, – сказала она, войдя в зал вместе с ним, и, показывая на гостя, продолжила: – А это Андрей Иванович.

– Мы знакомы уже, – ответил Михаил Михайлович. – Добрый вечер, Андрей Иванович! – последовало рукопожатие. – Виделись мы уже несколько раз, да и жена мне за это время все уши прожужжала. Как давно зашли?

Андрей Иванович и Татьяна Тимофеевна одновременно посмотрели на часы, висевшие на стене в зале, и хозяйка, опередив гостя, быстро ответила:

– Больше часа.

Михаил Михайлович задумался.

– Давай-ка организуем что-нибудь, – предложил он Татьяне Тимофеевне.

Она сообразила, что имел в виду муж, и была уже готова выйти из комнаты.

– А где Анна и Николай?

– Дома, – ответила она мужу и пошла на кухню.

– Вот и ладно.

После чего он тоже ушёл, оставив гостя одного, и тот удобно расположился вновь на диване и заскучал. Скучать, правда, пришлось совсем недолго.

– Добрый вечер, – был чей-то голос.

Гость обернулся и увидел молодого человека, только что вошедшего в комнату, стоявшего возле дверей. Андрей Иванович быстро поднялся с дивана.

– Николаем зовусь, – продолжал молодой человек. – А вы, вероятно, Андрей Иванович?

– Да.

Андрей Иванович вновь расположился на диване. Видя нерешительность в молодом человеке, который хотел о чём-то спросить, сам поинтересовался: