Шумящий поток оказался мелким и порожистым, а русло твёрдым и каменистым. Они немного спустились вниз по течению и обнаружили искомое. Действительно, за прошлое лето солдаты выкопали крохотный прудик, шесть на четыре метра, завалив берега щебёнкой и песком.

– Давай попьём? – предложила Алёнка.

– Ты что? Страшно. Кто знает, откуда он течёт?

– Как хочешь, а я попробую. Здесь нет людей – значит, вода чистая. Ты что, ещё не понял, от кого на земле мусорные полигоны и грязь?

Вода на удивление оказалась ледяной – заломили зубы и озябли ладошки. Но на вкус оказалась мягкая и даже, как показалось Алёнке, чуть-чуть сладковатая, словно амброзия, вытекающая из райского сада.

– Жень, ну попробуй настоящей воды. Совсем не то, что в бутылках или из-под крана.

– Не буду, не уговаривай. Мне бутылки милее.

– Как хочешь.

Она прихватила с собой на память несколько разноцветных камешков и горсть песка с берега ручья. Женя заметил:

– Ради этого ты и притащила меня сюда?

– Не капризничай, пойдём обратно. Смотри, по берегам носятся маленькие пушистики.

– А, птенцы! Вот и их мамашка – куличок, изображает из себя раненую птицу, прямо по Станиславскому прихрамывает. Я про это в детстве читал, кажется, у Виталия Бианки.

Ребята вернулись обратно к вагончикам.

– Ну, как бассейн? – спросил длинный.

– Для купания коротковат будет, – рассмеялся Женя.

– Про то и речь. Что они всё лето тут делали, непонятно?

– Может, спали? – предположил журналист.

– Как пить дать.

– А здесь есть поблизости ещё река или ручей?

– Ну да, вон там протекает небольшая речка. Вы если вернётесь на дорогу, то будете её переезжать.

Солдат махнул рукой в противоположную сторону.

– Спасибо. Мы будем собираться в дорогу. Посмотрим, где застрял мой папа.

– Подождите, не уезжайте. У нас через полчаса сеанс связи. Может, есть какие новости о капитане.

– Хорошо, мы ещё погуляем.

Ребята бродили под неожиданно тёплым северным солнцем, правда, далеко не удаляясь от вагончиков.

– Для чего тебе понадобилась речка?

– Отвечу по-еврейски, вопросом на вопрос: а ты обратил внимание, в чём сапоги солдат Рыкова и Сунцова?

– По-моему, в грязи, но точно не в гуталине.

– Ты прав, но, если ты заметил, в здешнем ручье грунт другой – обычный жёлтый песок, чёрной земли совсем мало. Посмотри на свои кроссовки. Похоже?

– Нет, ну и что?

– Получается, где-то в другом месте пропадали солдаты прошлое лето. Надо искать грязь.

– Ты с ума сошла, как мы её найдём?

– Сама пока не знаю, но речку посмотрим. Ты тоже присматривайся к грунту, а не спи на ходу.

– Тоже мне, возомнила себя Шерлоком Холмсом, – пробурчал под нос Женя и отошёл в сторону. – Слава плохо действует на женщин – у них просто сносит крышу. А потом ещё обижаются на одиночество.

– Лена, Женя! – крикнул длинный с порога штабного вагончика и махнул рукой. – Идите сюда скорее!

Ребята побежали на зов. Солдат покусывал губу и смотрел себе под ноги.

– Тут, блин, такое дело.

– Ну, говорите, пожалуйста, что случилось.

– Строгий приказ, на полигон никого штатских. И вообще – не наших не пускать.

– Да мы уйдём, вас не подведём, только скажите – что с моим отцом?

– Непонятно. Говорят, старатели ехали через перевал, видели в долине сожжённый вездеход. Вроде смахивает на армейский, но трупов не нашли.

– А что могло случиться?

– Да всё что угодно – может, пожар или нападение.

– А где этот перевал? – едва сдерживая слезы, спросила девушка.

– Недалеко отсюда, прямо на юг, километров сто. Там этот проклятый перевал – Шаманский, и рядом, может, и наш капитан с пацанами. Они и путь держали в ту сторону, хотели пройти туда восточным склоном гряды сопок, а обратно – западным, ближе к реке. Получается, они прошли половину маршрута, преодолели перевал, и там что-то стряслось.

Каланча помолчал, достал из кармана мятую пачку сигарет, и, глядя в сторону, выпалил:

– Эх, жаль, нам с вами нельзя. Приказ есть приказ. Сюда выехала поисковая группа на вездеходе, в полной боевой готовности. И потом они тоже отправятся на перевал.

– А почему не на вертолёте, на нём же быстрее? Почему они тянут?

– Да летали, туман накрыл сопки, ничего не видно. Езжайте, только давайте мы вас хоть заправим. Только никому, слышите, и капитану не говорите, а то нас… того, накажут за растрату воинского имущества.

– И консервов возьмите, у нас ещё есть сухари, макароны, – вмешался второй солдат.

Алёнка растерялась, она молча смотрела снизу вверх на длинного и хлопала белыми ресницами.

– Я позову нашего водителя. Спасибо за помощь.

Женя поспешил в сторону стоянки и вскоре к воротам подъехал трэкол, и заспанный, но с улыбающимися глазами Анко до краёв заправил баки и канистры.

– Алёна, Женя, давайте. Удачи. На обратном пути, если получится, заскочите к нам, расскажите.

– Мы обязательно вернёмся!

Трэкол покинул полигон и двинулся в сторону дороги, ведущей в полуденную сторону. Алёна поведала юкагиру об ужасной находке за неведомым перевалом. Парень задумался, словно силясь припомнить что-то очень значимое. Вскоре за холмами показалась небольшая речка с пологой поймой, кое-где украшенной ивняком, несущая свои воды меж тёмных берегов.

– Женя и Анко, давайте, остановимся и обсудим дальнейший маршрут, – предложила девочка, подмигнув журналисту.

– Хорошо.

Они вышли из машины. Солнце заволокло серой дымкой, будто ладаном, но лёгкий ветерок сносил вездесущий гнус.

– Анко, ты уже бывал на Шаманском перевале?

– Нет, мы с отцом обходили его стороной. Всё из-за того, чтобы не карабкаться на сопки, ведь так сжигаешь много топлива. Короткую дорогу через перевал пробили геологи и военные, так ближе к Булуну, и дальше на Жиганск. А ещё…

Юкагир умолк и потупил глаза.

– Не пойму, Анко, пожалуйста, не молчи.

– Местные никогда не ходят через эту сопку. Из живых там могут находиться только шаманы.

– Почему?

– А вы смеяться не будете? Люди с «большой земли» не хотят слушать наши легенды, и тем более соблюдать наши древние обычаи.

– Конечно, нет. Мы с Женей другие.

– Там неподалёку обитают Ледяные старики. Они не любят, чтобы живые нарушали их покой.

– А кто это Ледяные старики?

– Предки наших предков. Они спят вечным сном в мерзлоте, и нельзя тревожить их сон. Только шаман может обратиться к ним за подмогой, и то, испросив дозволения и принеся жертву. Поэтому духи нередко вредят людям – у них ломаются машины, резко портится погода. А тем, кто соблюдает традиции, они, наоборот, приходят на помощь.

– А как же нам быть?

– Я знаю, что делать, дедушка научил меня – я попрошу прощения у предков.

– Хорошо, а когда мы туда доберёмся по здешним буеракам?

– Если всё нормально, то к вечеру. А сейчас давайте перекусим и наберём в термосы чай. Дальше останавливаться не будем, ну кроме самой крайней необходимости.

Женя нервно прохаживался около вездехода, изредка постукивая носком кроссовка в мягкие колёса.

– Алёна, может, дождёмся солдат и уже с ними отправимся в путь? У нас ведь нет ни оружия, ни-че-го! Даже, как видишь, ваши любимые местные духи против нас!

– Женя, перестань истерить, идейный материалист не верит в приметы. Золотодобытчики там проехали и остались живы. Мы мирные люди и не представляем никого интереса для любых злодеев. А Анко пообещал поладить с «ледяными стариками».

Из-за вездехода показался водитель.

– Евгений, однако, ты умеешь пользоваться оружием?

– Я, Анко, в руках кроме кухонного ножа ничего не держал. Ты просто спятил.