Невозможность позвонить из собственной машины – это самое унизительное положение из всех, в какие я попадал, начиная с той ночи, которую по ошибке провел в тюрьме (ошибка была моя). Я даже подумал о том, чтобы приземлиться и позвонить, но на земле нас явно поджидали неприятности. Даже если нас объявили погибшими, столь поспешно аннулировать наши комкредитные карты не стоило – это выглядело недружелюбным шагом, ведь у нас всех были высокие кредитные рейтинги.

А уж отмена комкредита Язвы без свидетельства о смерти выглядела более чем недружелюбно; это было оскорбление, поскольку она сделала предоплату.

Я был вынужден признать, что мой долг – известить военных, поэтому я связался с NORAD[72]. Назвал имя, звание, номер карты резервиста и попросил переключить на закрытую линию для экстренных ситуаций…

…и столкнулся с «правильной» процедурой, которая мгновенно вызывает язву желудка: Какой у меня уровень допуска? Почему я считаю, что у меня экстренный случай? На каком основании я требую закрытой линии связи? Знаю ли я, сколько фейковых звонков поступает каждый день? Освободите частоту, она только для служебных переговоров. Еще одно слово, и я буду вынужден передать информацию о вас в службу контроля движения».

Я сказал это слово, но после того, как отключился; Дити и ее отец проигнорировали мою реплику, но Хильда буркнула:

– Вот и я так думаю.

Я попробовал штаб-квартиру федеральных рейнджеров в Кайбаб на Джейкоб-лэйк, потом их отделение в Литтлфилд, и снова штаб-квартиру в Кайбаб. Литтлфилд не ответил, Джэйкоб-лэйк отозвался «Это запись. Текущие сообщения можно оставить после звукового сигнала. Срочные сообщения следует направлять в штаб-квартиру во Флагстафф. Ожидайте звукового сигнала… бип… бип… бип».

Я открыл рот, чтобы приказать Гэй прокрутить им мою запись – и тут весь мир залил самый яркий свет, какой только можно себе представить.

К счастью, мы направлялись на юг, а свет вспыхнул позади нас. Я пришпорил Гэй и велел ей втянуть крылья. Никто из спутников не задал дурацкого вопроса, хотя я подозреваю, они раньше не видели огненный шар или грибовидное облако.

– Умница.

– Тут, босс.

– Задача на счисление пути. Определить истинный пеленг на источник светового излучения относительно кормы. Замерить расстояние до источника излучения и направление на него радаром. Определить широту и долготу источника. Сравнить полученный результат с имеющимися в постоянной памяти точками. Подтвердить.

– Программа подтверждена.

– Выполняй.

– Поняла, выполняю, Зеб. Слышал последние новости? – и тут же она добавила: – Решение задачи. Истинный пеленг совпадает с направлением на точку, зафиксированную в программе, код исполнения «“Гэй Обманщица”, верни нас домой». Истинное расстояние идентично расстоянию до указанной точки с точностью плюс минут ноль целых шесть десятых километра.

– Ты Умница, Гэй.

– С помощью лести ты залезешь куда угодно, Зеб. Прием.

– Понял, конец связи. Держите шляпы, ребята, мы собираемся рвануть прямо вверх.

Ударную волну я обогнал, но к этому времени мы оказались у самой мексиканской границы, и ПВО с любой стороны вполне могло решить, что мы неплохая цель.

– Второй пилот!

– Капитан.

– Уводи нас! Прочь из этого пространства!

– Куда, капитан?

– Куда угодно! Быстро!

– Ох… можешь снизить ускорение? Я не могу поднять руки.

Проклиная себя, я отключил питание, и «Гэй Обманщица» полетела по инерции. Надо было разместить верньеры прямо на подлокотнике. (Конструкция, которая идеально смотрится на чертежной доске, может убить летчика-испытателя.)

– Перемещение завершено, капитан.

– Принято, второй пилот. Спасибо, – я глянул на приборы: шесть с лишним километров над землей и все поднимаемся, воздух уже неплотный, но пока его достаточно, чтобы крылья держали. – Держи наш ланч крепче, Язва!

Я наклонил машину, сделал иммельман[73] в горизонтальном полете и взял курс на север, не включая двигатель. Сказал Гэй, чтобы она тянула скольжение как можно дольше и сообщила мне, когда мы опустимся до трех километров.

То, что должно быть Фениксом, осталось справа, другой город – Флагстафф? – еще дальше на север и немного к востоку; мы словно бы направлялись домой. Никакого светящегося облака на горизонте не было.

– Джейк, где мы?

– Капитан, я никогда не был в этой вселенной. Мы переместились на десять квантов в положительную сторону по оси «тау». Так что мы должны быть в пространстве, аналогичном нашему – всего лишь десять минимальных интервалов или квантов.

– Похоже на Аризону.

– Этого следовало ожидать, капитан. Если помнишь, перемещение на один квант по этой оси привело нас в мир, столь похожий на наш, что мы с Дити их перепутали, пока не заглянули в словарь.

– Телефонную книгу, папа.

– Не важно, дорогая. Пока ты не обнаружила, что в алфавите не хватает буквы «J». Десять квантов не должны значительно изменить геологический ландшафт, а размещение городов в значительной степени определяется географией.

– Приближаемся к трем километрам, босс.

– Спасибо, Гэй. Держи курс и высоту. Коррекция! Держи курс и абсолютную высоту. Подтверди и выполняй.

– Поняла, выполняю.

Я вовремя вспомнил, что впереди находится Большой Каньон – или должен находиться. Умница умна, но она мыслит буквально, так что она держала бы точную высоту над землей и обеспечила бы нам самые дикие американские горки в истории. Она довольно гибкая, закон «мусор на входе – мусор на выходе»[74] никто не отменял. Контуров безопасности у нее много – потому что я совершаю ошибки. Гэй их совершать не может: если она что-то делает не так, это происходит по моей вине. А поскольку я всю свою жизнь совершаю ошибки, я окружил ее всеми охранными приспособлениями, какие только мог придумать. Но против дикой езды у нее защитных программ нет – и она к подобным вещам готова. Резкие маневры уклонения спасли нам жизнь две недели назад, да и сегодня тоже; окажись мы чуть ближе к огненному шару, нас бы поджарило.

– Гэй, покажи карту, пожалуйста.

На карте была Аризона – наша Аризона, поскольку чужих вселенных во внутренностях у «Обманщицы» нет. Я изменил курс, чтобы пролететь над нашим домиком – его аналогом в этом пространстве-времени. (Просто сказать: «Гэй, верни нас домой» я не осмелился, по причинам, о которых желающие могут догадаться самостоятельно.)

– Дити, как давно взорвалась та бомба?

– Шесть минут двадцать три секунды. Зебадия, это правда была атомная бомба?

– Небольшая, возможно. Пара килотонн. «Гэй Обманщица»!

– Я вся внимание, Зеб.

– Сообщи временной интервал с момента локации источника света.

– Пять минут сорок четыре секунды, Зеб.

Дити ахнула:

– Неужели я так ошиблась?

– Нет, дорогая. Ты сообщила время с момента вспышки. А я велел Гэй определить расстояние только после того, как мы перешли на сверхзвук.

– О. Я чувствую себя лучше.

– Капитан, – поинтересовался Джейк. – Как Гэй сумела измерить расстояние до атомного взрыва? Мне казалось, это невозможно из-за радиации. У нее есть приборы, о которых я не знаю?

– Второй пилот, у нее есть несколько устройств, которых я тебе не показывал. Я ничего не скрывал… не больше, чем ты скрывал от меня свои ружья и амуницию…

– Мои извинения, сэр!

– Брось это, Джейк. Никто из нас ничего не скрывал, мы удирали со всех ног. Дити, сколько времени прошло с тех пор, как мы убили поддельного рейнджера?

– Это было в семнадцать четырнадцать. Сейчас двадцать два двадцать. Пять часов шесть минут.

Я глянул на приборную панель: судя по всему, «суточный ритм» Дити ничто не могло поколебать. Часы Гэй показывали 5:20 (Гринвич) «ЧАСОВОЙ ПОЯС ПЛЮС СЕМЬ».