Секретарь господина Шило была явно на обеде, поэтому мы беспрепятственно попали в нужный кабинет. Вик удивился. Вопросительный взгляд предназначался моему спутнику, ведь муженек и полковник так и не были представлены друг другу. Да и мы с Земченко больше по телефону общались.

– Лена, здравствуй. А это…

– Земченко Альберт Витольдович, владелец компании «Триумф Фемиды», а в настоящий момент адвокат Шило Елены Алексеевны, – самостоятельно представляется полковник и протягивает свою визитку мужу.

– Лена, а зачем тебе адвокат? – ошарашенно спрашивает супруг. Видимо еще не дошло.

Моя очередь толкать речи.

– Дорогой. Мы разводимся. Альберт Витольдович собрал на тебя материалы. Все оригиналы уже лежат в суде. Вот копии, можешь ознакомиться. – подталкиваю папку к Вику. Удивление сменяет злость.

– Мы же обо всем договорились, – цедит сквозь зубы муж.

– А я передумала. Хочу твоей крови, – с самым серьезным видом выдаю я.

Наступает тишина, слышно лишь сопение мужа, который штудирует папку. Самое интересное в конце.

– У тебя ведь не было ко мне имущественных претензий, – срываясь на крик, подскакивает с кресла Вик. – еще и Галю у меня отобрать хочешь, стерва!

– А зачем тебе третий ребенок? – хлопая глазками, спрашиваю.

– Что значит, третий? – потупил взгляд муж. Ага. Я была права.

– Или Женя беременна не от тебя?

– Да что ты несешь, дура!? Да я тебя…

– Виктор Михайлович, я вас прошу держать себя в руках, иначе это негативно скажется на судебном процессе, – решает вмешаться полковник.

– Да куда уж негативнее?!

– Дорогой, предлагаю компромисс. Выслушаешь? – делая миленькое личиком, выдаю я. Даже Земченко этого не ожидал.

Две пары мужских глаз вопросительно смотрят на меня. Теперь моя очень поиграть с тобой, родной. Надеюсь, полковник не очень обидится, что его использовали вслепую.

– В общем так, расклад следующий и вариантов у тебя два, – муж заметно напрягся. Правильно бойся, обиженная женщина способна на всё.

– Либо мы доводим всё дело как есть до суда, либо ты принимаешь мои условия, а разводимся мы по согласию и без претензий. Только учти, если суд будет вот по этим документам, то и на работе ты не задержишься надолго. Я позабочусь об этом. Да и кому нужен в управленцах подлый лишенец? Правильно, никому. А посему, предлагаю тебе не глядя принять мои условия.

И вновь наступила тишина. Напряжение висело в воздухе, казалось, в любой момент могут вылететь стекла из окон от внезапной ударной волны негатива, исходившего от Вика.

– Думай сам, делай сам. Бойся, верь и проси [1], – пропела я тихонько. Муженек вздрогнул. Отошел к окну.

Спустя еще несколько минут молчания, наконец он сказал:

– Согласен.

– Я знала, что ты сообразителен. Смекнешь, что к чему. Итак, первое, у тебя есть выходные освободить служебное жилье. Из-за этой квартиры меня отозвали на работу, так что она по праву должна быть в моем распоряжении. Второе, я хочу полторы тысячи, которые вложила в твою машину. Третье, ты никогда и ни под каким предлогом не должен появляться на пороге моего дома. Дочку я сама буду привозить в дом твоей матери по договоренности. Если я хоть раз услышу, или узнаю, что ты настраиваешь дочь против меня, поверь, я тебя раздавлю. Любой вопрос, касающийся Гали, ты должен согласовывать со мной: чем накормить, что подарить, где погулять и прочее, буквально всё. Я беспрепятственно должна иметь возможность возить ребенка куда захочу. И последнее, все близкие должны знать правду, и рассказывать ее будешь ты.

Полковник с восхищением смотрел на меня, открыв рот. Вот так-то. У меня рога и копыта, раз я коза.

А угрюмый муж лишь вздохнул и вернулся за стол.

– Что ж, справедливо. Я все сделаю.

– Это не акт милосердия, и вовсе не любовь к тебе или нашему прошлому. Ты убил во мне все хорошее своим предательством, своей ложью, своим хладнокровием. Я делаю это исключительно для дочери, она единственное – за что я тебе благодарна. Но все остальное… Я тебя никогда не прощу.

Вик лишь снова тяжело вздохнул. Словно, сожалеет. Да ну. Не верю.

– В понедельник встречаемся здесь же. И не пытайся меня переиграть. Земченко лучший в стране.

Вернувшись в дом свекрови, первым делом я позвонила домой родным. Мама новости о моем разводе приняла в штыки, сказала, что места у нее в доме нет и лишние рты ей не нужны. Ну конечно же, младшая сестричка троих в подоле принесла, если считать бесполезного муженька, который толком и не работает даже. А я… А зачем мне помощь, если я с шестнадцати лет работаю? Действительно. Обидненько, но привычно. Свекровь ко мне в разы лучше относится, это еще один противовес лишению муженька родительских прав.

Пользуясь тем, что работать на выходных не надо, точнее надо, но из принципа все дела переношу на понедельник, я неторопливо собрала наши с дочкой вещи. Уверена, что Вик ищет съемную квартиру для своих. Даже думать об этом больно, ведь получается, что если не Галя, то я ему точно чужая. Своя чужая жена. Минутка депры, и снова за дела.

К вечеру воскресенья я собрала баулы, оставалась только детская мебель: кроватка, стульчик, комод, манеж, коляска. Появился Вик. Я это поняла по крикам, доносившимся из кухни, свекровь не стеснялась в выражениях, интересуясь, кого же она вырастила.

Примерно полчаса спустя, Инесса Павловна появилась на пороге нашей комнаты. Вид у нее был взволнованный и виноватый.

– Дочка, поговорим?

Впервые она ко мне так обратилась. Дочка. Надо же…

– Поговорим, мама, – решила вторить ей.

– Я понимаю, терпеть моего оболтуса ты не станешь, но не лишай меня общения с крохой, прошу.

– Инесса Павловна, я и не думала. Я буду привозить вам Галку на выходные. Не обещаю, что на каждые, но не реже двух-трех раз в месяц, сами понимаете, расстояние хоть и небольшое, но пока я без машины, даже эти сто пятьдесят километров могут вызвать проблемы.

– Так может не уезжай от нас, а?

– Я не смогу здесь дальше жить, просто не смогу, простите.

– В любом случае, я на твоей стороне, просто знай это.

– Мальчишка – вылитый Вик.

– Не говори мне о нем, знать их не хочу!

– Не горячитесь, ребенок ни в чем не виноват.

– Зато мамаша его дрянь расчетливая.

– Мама, я прошу вас. Попробуйте принять Женю. Еще раз Вик от нее не откажется, я это вижу. Да и у нас с ним все равно будущего нет.

Свекровь притихла и задумалась. Также молча покинула мою комнату, а через пару минут зашел Вик.

– Привет.

– Здравствуй.

– Спасибо, что заступилась за Женю.

– Вик, что ты хочешь?

– Послушай, я действительно люблю Алю.

– Ну хорошо, люби. Я мешать не буду. Но и я тебя предупредила. Про развод я так же трепаться не стану, но, когда ты принесешь в кадры документы на Мишу, вопросы возникнут в любом случае.

– Я понимаю, что скандала скорее всего не избежать, я готов стать козлом отпущения.

– Ты не козел, а последняя скотина. Но знаешь, мне уже почти всё равно.

– Будем дружить семьями? – с грустной улыбкой спросил муж.

– Всенепременно. Тем более, мне уже и женишка нашли на пять лет младше, – вспоминая про племянника Земченко, слова сами вырвались из меня.

– Лихо, – с досадой произнес муж.

– Долго ли умеючи? Думал, рыдать ночами буду? Не в этой жизни.

– Я не жалею, о наших годах с тобой, прости, что не смог тебя полюбить. Наверное, я однолюб.

– Дело в не в любви. Ты меня просто предал.

Галя завозилась в кроватке, а Вик положил ключи от квартиры на комод и тихо покинул комнату. Говорить действительно больше не о чем.

Так, нужно срочно позвонить.

– Серега привет.

– И что ты хочешь?

– Ты чего на меня сразу бурчишь? Хочу узнать, как дела?

– В воскресенье поздним вечером? Не гони. Давай по существу.

– Короче, я хочу поменять служебную квартиру. Или я отказываюсь работать.

– Чего? Ты ночью с кровати свалилась? Или головой двери открывала? Ты в своем уме? – пришлось отнести руку от уха на полметра, слишком громко орал шеф. Хотя сейчас я ему звонила как другу, почти родственнику.