Бейлод снял с Гвин очки и небрежно бросил их на пол. Теперь на фоне сверкающего неба лицо его расплылось неясным темным пятном. Гвиннет скорее почувствовала, чем увидела нетерпеливое движение, которым Бейлод стянул джинсы с бедер. А вслед за этим - пульсирующая смена света и тьмы, резкое движение острых коленей, раздвигающих ей ноги, руки, скользящие вниз, его тело, растекающееся по ней и в ней. Гвиннет застонала и крепко обвила Бейлода руками; под влажной от пота футболкой она чувствовала каждое ребро и острые холмики лопаток. Бейлод кончил быстро и молча, костлявые бедра прижались к бедрам Гвин, руки легли на ее лоб, крепко прижав к постели.
Чуть позже расслабленный Борис Бейлод лежал с закрытыми глазами в объятиях Гвин, щекой крепко прижавшись к ее щеке. Ресницы у него были поразительно длинные. И похож он был на спящего ребенка. Гвиннет погладила его жесткие волосы, ощущая тяжелые удары его сердца, словно свои собственные. Когда Борис уснул, она, осторожно освободившись из его объятий, на цыпочках прошла в ванную.
Пятнадцать минут спустя, свежая, спокойная и полная энергии Гвиннет шагнула за бамбуковую занавеску. Мокрые, цвета меди, слегка вьющиеся волосы, ниспадая на плечи, при ярком солнечном свете переливались огненными вспышками. Совершенно проснувшийся Бейлод сидел, скрестив ноги, на краю постели. Издали его фигура тоже была вся как бы облита золотым светом.
Гвиннет медленно подошла к кровати, сознавая магическую власть своей наготы и точно зная, что глаза Бориса сейчас тщательно исследуют каждый сантиметр ее тела. Правда, несколько досадно было видеть, что в глазах Бейлода горит не только вожделение, но и огонек чисто профессионального интереса. Но с этим (что, впрочем, Гвин поняла с самого начала) надо было смириться раз и навсегда.
- Сейчас ты почувствуешь каждый дюйм моего петушка, - прошептал Борис, усаживая Гвиннет к себе на колени. Я тебя насквозь пройду. - Я тебя трахну так, как никто еще не трахал, и ты у меня кончишь так, как ни с кем не кончала.
Бейлод медленно и осторожно "насадил" на себя Гвиннет. Глаза ее расширились, как только она почувствовала его очень глубоко в себе прикосновение, вызвавшее легкое сладостное ощущение, которое росло и росло быстрыми крутыми волнами, пока наконец не взорвалось фантастическим возбуждением. Такое состояние Гвиннет испытала в своей жизни только раз и считала, что никогда уже не сможет пережить что-либо подобное.
- О да! - простонала она, глядя сверху вниз на Бейлода.
В ответ на этот взгляд он с удивительной силой еще крепче сжал бедра Гвиннет и заставил встать на ноги.
- Не сейчас. Подожди, - сказал Бейлод спокойно, как будто успел уже досконально узнать ее тело и мог заранее чувствовать каждое его желание. Он принялся, приподнимаясь на руках, входить в нее и, вновь опускаясь, полностью выходить, отчего желание и возбуждение Гвин нарастало до тех пор, пока вся кожа ее не запылала.
Гвиннет почувствовала, как пальцы Бориса легко и ласково двигаются вверх-вниз в разгоряченной чувствительной расщелине ее ягодиц, потом один из них медленно погружается внутрь, отчего Гвин начала беспомощно и очень мелодично постанывать.
- Да, Гвиннет, да, пора, - прошептал Бейлод.
И Гвин безнадежно потонула в калейдоскопе ярко вспыхивающих в темноте звездочек. С безумной силой она запрыгала на Бейлоде, впившись руками в плечи партнера, пока темнота полностью не затуманила ей глаза, и она почувствовала, как из груди ее криком вырвалось его имя.
***
Все померкло.
Чувства умолкли.
Наконец сознание стало постепенно возвращаться, мягкими переливами, жаром, прошедшим по спине и плечам. Сквозь приподнятые веки Гвин увидела медный цвет солнечных лучей, блестевших на волосах Бориса Бейлода, и вспышки ярких искр в его глазах. Какое-то время в комнате стояло гробовое молчание. Потом Бейлод, перевернувшись, отодвинулся от Гвиннет и сел перед ней на коленях.
- Как ты меня назвала? - В его голосе звучала спокойная угроза.
Гвиннет стало не по себе.
- Сейчас, вот сейчас, ты, сука, ты звала кого-то другого.
Костлявой рукой Бейлод, размахнувшись, сильно ударил Гвиннет по губам, отчего она мгновенно почувствовала во рту солоноватый привкус крови. Висевшие на стене за спиной Бейлода портреты безучастно взирали на Гвиннет.
- В следующий раз, - отрезал Борис Бейлод, - не называй меня Танкреди.
***
- Ну вот, теперь тебе все известно, - с вызовом заявил Джонатан. - И что же ты предложишь нам делать?
Сидя в кресле у окна, Катриона утомленно покачала головой:
- Не знаю.
Невозможно. Просто не верится. В Джонатане и Танкреди так сильно было мужское начало. И все же мысленно возвращаясь в "Таннеры" и вспоминая себя стоящей в дверях в своем элегантном черном платье и Джонатана с нескрываемой нежностью на лице, Катрионе становилось не по себе - так становится не по себе человеку, внезапно понявшему, что он лишний.
Наконец Катриона, скорее для того, чтобы что-то сказать, чем на самом деле интересуясь ответом, заикаясь, спросила:
- И как долго это продолжается?
- С нашей первой встречи. У тебя на балу.
- На моем балу. Да, но почему? Я не понимаю.
- Его нельзя не любить, - просто и с достоинством ответил Джонатан.
И тут Катриона с огромным облегчением вздохнула: ей показалось, что она поняла. Ну конечно, поняла! Это было простое увлечение. Эмоционально неуравновешенный Джонатан встретил молодого человека, достоинствами которого - блестящий аристократ, прекрасный собеседник, красавец - тотчас же и пленился.
- Я влюбился в него с первого взгляда, - прервал молчание Джонатан. Господи, как хочется выпить. У нас есть что-нибудь выпить?
Джонатан обвел комнату отсутствующим взглядом, встал и, медленно подойдя к открытому окну, оперся о подоконник и стал большими глотками вдыхать влажный ночной воздух, в то время как Катриона убеждала себя в том, что ничего страшного не случилось и бояться нечего.
- Других таких людей нет, - вновь заговорил Джонатан, в словах которого звучала почти нескрываемая страсть. - Знаешь, он сверкает подобно алмазу. Когда ты с ним, все вокруг теряет свое значение. Он - единственный такой во всем мире.
