- Назгулы? - полуутвердительно полувопросительно произнес Буревестник.
- Они, - ответил хозяин Азенгарда не оборачиваясь. - Багровое око проснулось и ищет свое сокровище...
- Откуда тебе это известно, Саруман? - удобнее ухватившись за посох, угрожающим тоном спросил Гендальф. - Неужели колдунья из Мории напела?
- Хм? - изобразил удивление хозяин крепости.
- Скатерть из паучьего шелка, - охотно пояснил Гендальф. - Тонкая работа и отличный материал... Только вот, ни люди, ни эльфы такого не производят.
- Нет, это не она мне сказала, - невозмутимо отмахнулся глава Светлого Совета, словно бы раскрытие факта его знакомства с колдуньей, в когтистой руке удерживающей власть над королевством гоблинов и иных темных тварей - это пустяк, не заслуживающий внимания. - Все это я видел сам.
После этих слов, Белый маг сдернул с палантира тряпицу, открывая взгляду гостя кажущуюся черной глянцевую сферу.
- Ты воспользовался артефактом? - еще больше возмутился Серый волшебник. - Не все кристаллы обнаружены и ты мог столкнуться на той стороне с...
- Пустое, Гендальф, - прервал его хозяин крепости. - Время страха осталось позади. Скоро начнется война света и тьмы, и только нам решать, на чьей стороне выступать.
- Ты... - гость не договорил, услышав как за спиной захлопываются двери.
- Присоединяйся к нам, старый друг, четвертым будешь, - полностью развернувшись к собеседнику, Саруман улыбнулся уголками губ. - В союзе с Сауроном, мы сокрушим сперва Средиземье, а затем и Запад.
- Ты обезумел, Саруман, - посох Буревестника опустился в боевую позицию. - У Саурона не может быть союзников.
- Мое дело - предложить, - взмахнув рукой, хозяин Азенгарда отправил в противника волну силы.
- Ха, - с выдохом рассек воздух своим оружием Гендальф. - Ты не Саруман!
- Понял наконец, - оскалился в улыбке колдун, лицо которого вроде бы и не изменилось, но создалось ощущение, словно бы носимая ранее маска треснула и рассыпалась, открывая уродливую личину твари, свет которой был не белым и не золотым, а грязно-бурым.
...
Битва Серого волшебника и темного колдуна продлилась меньше минуты, но за это время они успели разрушить обстановку на всем этаже, выбили друг другом несколько дверей, но под конец, сражающийся на чужой территории Буревестник сдал, пропустив несколько атак.
- Не на того напрыгнул, Гендальф, - усмехнулся измененный, частично слившийся, а частично поглотивший Сарумана Бледный Змей. - Мое кунг-фу сильнее твоего. Я предлагал тебе стать одним из нас и возвыситься, но ты отказался. Теперь, получи свою награду... за стойкость духа.
Серое облако окутало стоящего на коленях Серого волшебника, сковывая его камнем и превращая в статую, погружая разум в сон без сновидений. Убивать его было нельзя: вернувшись к хозяевам и возродившись, бывший друг прежнего хозяина тела, обязательно доложил бы обо всем случившемся. Реакцию же светлых богов, на покушение на их собственность, предсказать было не сложно.
Проклятье каменного сна, разработанное как одна из мер контроля, восстановления и сохранения недавно изобретенных крылатых тварей, было лучшим из вариантов потянуть время для более основательной подготовки. И теперь, когда одна из угроз оказалась временно устранена...
"Я первым должен получить это кольцо. Пришло время нагам показать, что они не зря появились на свет".
(9)
Восход красного солнца ознаменовал начало нового дня и похода армии Изенгарда на Рохан: лошадники слишком долго себе позволяли заниматься грабежом соседей, выдавая это за налеты разбойников и гоблинов, за которыми охотятся доблестные вольные всадники. Стоя на балконе башни, Саруман Бледный (Змею показалась удачной мысль, называть себя именно так) хищным взглядом выцветших, посеревших глаз смотрел на стройные ряды высоких, рыжеволосых, бледнокожих мужчин с зелеными и синими глазами, из-за радужек которых практически не было видно склер глаз, а зрачки при дневном свете принимали форму вертикальных щелей. Самое же забавное, что в ограх, как называлась раса прирожденных воинов, закованных в длинные кольчуги и стальные кирасы, не было ни единой капли крови гоблинов, орков, иных темных тварей... как и животных.
"В человеке уже заложено все необходимое, чтобы быть сильным, быстрым, выносливым и живучим. Нужно лишь помочь ему раскрыть этот потенциал наиболее полно", - размышляло бывшее десятое бедствие Планетоса.
Огры были чистокровными людьми, если так можно называть существ, чей рост колебался от двухсот двадцати и до двухсот пятидесяти сантиметров, с соответствующим размахом плеч, рельефной мускулатурой и звероватыми чертами лиц. Их регенерация позволяла заращивать самые страшные раны, от которых умирали даже эльфы, а яды и заражение крови проходили сами, если не убивали в первые же сутки. Разве что отрубленные конечности не отрастали, но зато колдуну удалось сделать так, чтобы выпавшие зубы всегда заменялись новыми...
За силу, живучесть и прочие плюсы, огры расплачивались сроками жизни. Их биологическим пределом стали полные три десятка лет, против шестидесяти у старейших из крестьян и почти сотни у благородных мужей из больших городов (вроде Гондора, где кроме воинского искусства изучают еще и науки, пусть это доступно лишь избранным).
Учитывая, что огры становятся полностью взрослыми в десять лет, быстро учатся и обладают гибкой психикой, на фоне простолюдинов они кажутся элитой элит. Их кровь достаточно сильна, чтобы при связи с обычной женщиной родился огр, что позволит их расе процветать, а в перспективе - вытеснить простых людей... если те их не истребят быстрее.
"Нельзя недооценивать живучесть и приспосабливаемость людей: они пережили куда более сильных конкурентов, загнали гномов и эльфов в резервации, отбиваются от многочисленных гоблинов и если бы смогли объединиться, раздавили бы их оплоты без критических потерь для себя", - память подсказывала Саруману, что в случае угрозы люди, какими бы разрозненными ни казались, способны сплотиться против общего врага.
