— Мне приятно, что ты обо мне заботишься, Крусейдер, — Рарити прервалась, сконцентрировала своё внимание на правой задней ноге и осторожно переставила её на шаг вперёд. — Пусть я и выгляжу, как хрупкая статуэтка, но и у меня есть воля к борьбе. Если бы меня останавливали такие мелочи, как излишняя худоба, то я бы никогда не стала той, кто я есть.

     «Что ж, стержень в этой представительнице понижизни есть, что не может не радовать. Но всё же было бы лучше, если бы она продолжала соблюдать постельный режим и привыкала к протезу более неспешно. В конце концов, в модифицированной броне ей не придётся прилагать усилий, чтобы стоять, ну а за движения при помощи устройств связи, дважды дублированных и защищённых от повреждений, смогу отвечать я», — сняв показания с датчиков, встроенных в искусственную матово-стальную ногу белой единорожки, убеждаюсь, что её жизненные показатели находятся в пределах нормы.

     …

     В зале совещания Цитадели Мэйнхеттена собрались главы отделов, усевшиеся по обеим сторонам длинного стола, в то время как во главе собрания устроилась Твайлайт Спаркл. Прочие члены совещания присутствовали здесь лишь виртуально, наблюдая за происходящим через терминалы в своих кабинетах, либо же получая трансляцию прямо на шлем брони, как в случае Эпплджек, находящейся в пути к месту встречи Хранительниц Элементов Гармонии.

     — Крусейдер, включи видеозапись, — попросила сиреневая единорожка, выглядящая крайне напряжённой, что передалось и её подчинённым, обменивающимся хмурыми взглядами.

     Молча вывожу на экраны терминалов изображение серой облачной стены, на фоне которой находится оранжевая пегаска, выглядящая так, будто её не меньше месяца держали на голодном пайке. Впрочем, в сравнении с Рарити, по которой можно изучать строение скелета пони, она буквально фонтанирует здоровьем.

     — Я обращаюсь к представителям ЭСС: меня зовут Скуталу… Я — одна из основательниц «Стойл-Тек»… В течение нескольких последних месяцев меня содержали в Лечебнице Для Душевнобольных, под видом которой Анклав маскирует тюрьму для политических противников. Там я подвергалась медикаментозным допросам, целью которых было выведать расположения стойл, проводимые в них социальные программы, коды доступа и силы, которые обитатели убежищ смогут противопоставить захватчикам. Я… Я не помню всего, но во время допросов мной была выдана информация о стойлах сорок четыре и сорок пять, жители коих участвуют в проекте «Запасной Вариант».

     Пегаска, которую наравне со Свити Белль я мог бы называть своей родительницей, на секунду зажмурилась, и вздохнув, распахнула веки, чтобы решительно посмотреть в камеру.

     — Этот проект воплощался в условиях строжайшей секретности: в стойле сорок четыре были собраны пони, способные стать интеллектуальной элитой Эквестрии, а в убежище сорок пять — элитные военные части, — ушки крылатой пони дёрнулись, будто бы она говорила через силу, преодолевая себя: — Смотрительницы этих стойл имеют артефакты, позволяющие им маскироваться под принцесс Селестию и Луну, которые в случае гибели оригиналов должны были занять их место во главе государства, чтобы затем передать власть и ответственность преемницам… таким образом сохраняя иллюзию стабильности до тех пор, пока это будет необходимо. Анклаву известно об этих артефактах и, насколько мы знаем, совет генералов собирается воспользоваться ими для того, чтобы контролировать гражданское население Эквестрии: далеко не все пегасы довольны бегством на облака, но мало кто решается высказать своё недовольство вслух, а если аликорны публично подтвердят ранние заявления своих «верных слуг», то…

     Скуталу сглотнула, облизнула пересохшие губы и заговорила вновь:

     — Сейчас Силы Сопротивления Пегасов малочисленны, но их… наши агенты находятся на высоких должностях в разных структурах Анклава. Если мы сможем доказать гражданским пони, что жизнь под облаками не вымерла и не превратилась в хищных мутантов, то совет генералов лишится большей части своего влияния. Я верю, что вместе мы сможем спасти Эквестрию… если ЭСС согласится сотрудничать с ССП, то назначьте время и место встречи для переговоров. Мы не можем доверить подобное дело каналам связи, которые могут быть перехвачены, а потому наш курьер продолжит ожидать ответа рядом с местом доставки сообщения.

     Видеоролик завершился, и на некоторое время установилась задумчивая тишина, которую нарушила ученица принцессы Селестии:

     — Высказывайте ваши мнения.

     — Хр-р-р… А? — бывший канцлер Нейсей, до этого момента сидевший с отстранённым видом и немигающим взглядом, вздрогнул и всхрапнул, затем растерянно заморгал и осмотрелся вокруг, после чего возбуждённо заявил: — Это всё обман и провокация! Как мы можем верить пегаске, которая сама призналась, что выдала предателям и дезертирам секретную информацию? Да они просто хотят выставить нас агрессорами, чтобы обвинить во всех своих проблемах и перевести недовольство общественности на внешнего врага! Я предлагаю проигнорировать эту пернатую…

     — Ещё одно слово о моей воспитаннице, старик, и тебе придётся перейти с овощей на жидкие каши, — пригрозила старому единорогу Рейнбоу Дэш, присутствующая на совещании при помощи видеосвязи.

     «Как же хорошо, что Лаенхарта здесь сейчас нет. Уверен, на эти слова он бы обвинил бывшую главу Министерства Крутости, что она покрывает свою подружку, а то и вовсе с ней в сговоре», — промелькнула мысль в моём центральном процессоре.

     — Мисс Дэш, придержите язык, мы всё же культурные пони… ну, или хотя бы пытаемся ими притворяться, — вклинился в беседу полковник Бустер. — Подозрения господина Нейсея имеют право быть…

     — Да ты… — морда пожилого единорога потемнела от гнева. — Да как ты смеешь мне угрожать?!

     — Я — смею, — самоуверенно фыркнула голубая летунья. — И никто не смеет запрещать мне сметь!

     — Рейнбоу… — попыталась успокоить подругу Флаттершай.

     — Я требую удалить её с совещания! — воскликнул бывший канцлер.

     — Пони, нам всем нужно успокоиться, и… — в свою очередь сделала попытку урегулировать ситуацию сиреневая единорожка.

     — Ха! — сложив передние ноги на груди, голубая пегаска иронично изогнула брови. — И на каком же основании?

     Не дав уже открывшему рот старику сказать ещё что-либо, активирую динамики в режиме высокочастотного писка. Сигнал быстро прервался, так что жеребцы и кобылы едва успели потянуться передними ногами к ушам, а затем наступила оглушительная тишина.