Тем временем последний дрон пусть медленно, но вполне уверенно добрался до дворцовой площади, утопающей в более или менее разрежённых розовых облаках, благодаря чему камера смогла зафиксировать сам дворец, возвышающийся на краю обрыва нагромождением башен и куполов. Шестилапу осталась самая малость: добраться до ворот, миновать парк и войти в главные двери резиденции принцесс.

     Проблема в том, что и за этим роботом следят: жёлтая и красная точки отображаются на тактической карте в районе крыш жилых домов, мимо которых разведчик прошёл пару минут назад. Учитывая же, что они стали преследовать дрона почти сразу после того как он отделился от остальной группы, можно сделать вывод, что данные гули являются пегасами.

     «А ведь они не проваливаются в бетон или асфальт, как тот полицейский. Может ли быть, что после завершения трансформации, если пони не становится скелетом, то приобретает иммунитет к воздействию облака? В таком случае, с тем земнопони я сильно перестраховался. Но, всё равно, нужны более весомые доказательства, нежели мои догадки», — отдав приказ шестилапу идти к воротам дворцового парка, продолжаю внимательно следить за двумя отметками, вовсе переставшими двигаться с места.

     Таймер показывает, что скоро небо потемнеет, из-за чего камера станет ещё менее эффективным средством сбора информации, но до тех пор мы можем использовать её на полную, заставляя башенку крутиться, как заведённую. В объектив же то и дело попадают костяки, где-то облепленные одеждой, где-то частично погрузившиеся в камень; рядом с фонтаном в виде аликорна стоит поблёкшая позолоченная карета, запряжённая одним скелетом, рядом с коим лежат ремни от порванной сбруи (можно предположить, что второй извозчик стал гулем и освободился, как смог); рядом с самыми воротами среди грязных тряпок и каких-то украшений обнаружились полтора десятка маленьких скелетов единорогов, земнопони и пегасов, рядом с коими лежал более крупный и судя по деформации костей — немолодой жеребец.

     «Школьная экскурсия; предположительно — третий класс», — промелькнула мысль в процессоре, сухой констатацией факта оседая в архивах.

     Решётчатые позолоченные ворота оказались закрыты, но в них обнаружилась открытая калитка, которую охранял гвардеец в тёмно-фиолетовой парадной броне. Рядом с ним обнаружилась масса размокшей бумаги, которая когда-то была то ли газетами, то ли рекламными буклетами…

     Разведчик миновал ворота и вошёл в парк, через который шла широкая, когда-то белая дорога, ведущая к ступенькам у входа во дворец. Справа и слева застыли деревья с тощими кривыми ветвями, облезлыми стволами, выпирающими из земли узловатыми корнями. Паутина грунтовых дорожек, по которым раньше водили экскурсии от статуи и до статуи, от фонтана к фонтану, заплыла грязью, став малоотличимой от остальной почвы. И конечно же, облака вездесущего розового тумана укутывали всё окружающее пространство, куда бы не повернул объектив камеры дрон.

     «Наблюдатели отстали. Почему?» — начинаю анализировать всю имеющуюся информацию, собранную во время пути, так как пусть и хочется верить в то, что гули просто устали, но вот версия об обитающем здесь существе, которое они считают опасным для себя, выглядит более реалистично.

     Добравшись до ступенек, шестилап снял с себя последнюю катушку кабеля, подсоединил её к разъёмам и начал подниматься вверх. Дойдя до закрытых дверей, он толкнул створки… ничего этим не добившись. Твайлайт Спаркл, наблюдающая за вылазкой из серверной стойла двадцать девять, сообщила о том, что этот вход открывается в другую сторону.

     «С кем не бывает?», — оправдываться я не стал, вместо этого молча отдав роботу необходимые команды.

     Довольно легко двери распахнулись, а затем связь с дроном прервалась. Тут же пришёл отчёт об обрыве кабеля между седьмой и восьмой катушками.

     «Похоже, что гулям надоело просто наблюдать».

     ***

     На тёмном фоне совершенно бесшумно, кружась и сталкиваясь между собою, на землю падали тускло светящиеся хлопья снега. Высокие сугробы лежали по ту сторону барьера, плотным одеялом укрывая дома и улицы, скрывая под собой следы разрушений и обеспечивая одновременно и завораживающую, и вызывающую подсознательный страх иллюминацию.

     Захотев поймать особенно крупную снежинку, она протянула правое переднее копытце, но наткнулась на невидимую преграду. Тонкие бровки тут же нахмурились, носик стал сосредоточенно сопеть, а нога продолжила безуспешно тыкаться в непонятную стену. Так продолжалось несколько минут, но положительного результата пони не достигла, опустила ушки и обиженно захныкала…

     Внезапно позади раздался звук тяжёлых шагов, сопровождаемый тихим жужжанием моторчиков, что заставило кобылку вскинуть голову и обернуться, одновременно с тем ставя ушки торчком. В свете уличных ламп, закреплённых прямо на стенах дворца, по одной из множества узких боковых лестниц, начищенных слугами до блеска, спускался крупный жеребец, закутанный в светло-голубые мешковатые одеяния.

     — Вот ты где, моя принцесса, — приятным бархатистым голосом, доносящимся словно бы через какую-то заглушку, мягко улыбаясь ей, произнёс единорог, чьи глаза тускло светились синими огоньками.

     На секунду задумавшись, она его вспомнила, а затем улыбнулась в ответ, искренне и открыто. Ведь он всегда был рядом, когда ей было плохо, страшно и становилось одиноко… Но ему приходилось часто уходить, чтобы заниматься скучными делами вместе с ещё более скучными пони, вечно кланяющимися и говорящими разные глупости.

     — Ты же обещала больше не убегать от нянь, — оказавшись совсем рядом и с шелестом шагая по ковру из жёсткой, ненастоящей травы, он произнёс эти слова с лёгкой обидой, заставив её стыдливо опустить взгляд, с виноватым выражением мордочки шаркнув правой передней ножкой по земле. — Не надо больше так делать, моя хорошая: я же волнуюсь. Да и твои няни с ног сбились, пока обыскивали замок.

     Мысленно же жеребец добавил, что они могли бы делать это куда расторопнее, а ещё лучше — не спускать глаз с подопечной. В конце концов, так ли сложно уследить за одной-единственной кобылкой, работая в две смены по трое?

     Ушки беглянки поникли, придав ей очень несчастный вид.

     — Я не сержусь, — приблизившись к собеседнице вплотную, единорог осторожно поцеловал её в макушку. — Расскажи хоть, ради чего ты убежала?