Машина исчезла за поворотом.

Константин наводил пистолет то на Марину, то на Виктора.

— Ну что, голубки, слышали, что сказал шеф? Подойдите друг к другу, — приказал он. — Ещё ближе… Так и стойте. Одно резкое движение — и буду стрелять.

Виктор взял её под руку. Она было отодвинулась, а потом без сил приникла к его плечу.

Извеков озабоченно хмурился. Не сводя с пленников ствол, он бросал тревожные взгляды по сторонам.

— Молите бога, чтобы шеф достал того хмыря, — проскрежетал он. — Если сюда заявится полиция, то сядем вместе, поняли? Я вас заложу обоих. И про бриллианты расскажу, и про героин, и про побег. Мне терять нечего.

Фешенебельные виллы пригорода остались позади. Перейру свернул направо, на старое, пустынное в этот поздний час шоссе, проложенное через сельву. В зеркале заднего вида он заметил приближающуюся «Хонду». Она, не снижая скорости, повторила его манёвр.

— Подойди к нему ближе, — говорил Коляну Холодец, высовываясь с пистолетом из окна. — Ещё… Ещё метров на тридцать…

«Фиат» неожиданно вильнул к обочине и, завизжав шинами, резко остановился. Победные крики Холодца и Бороды слились с пронзительным воплем Коляна:

— Тормоза!

— Что? — встрепенулся Борода.

— Тормоза не работают!

«Хонда» продолжала мчаться вперёд. В свете фар мелькнул знак поворота. Оцепеневший от ужаса Колян едва успел среагировать и вывернул руль, однако на скорости в поворот не вписался. «Хонду» занесло. Борода рванулся к двери, собираясь выпрыгнуть. Не успел он её открыть, как машина, двигаясь юзом, вылетела на обочину, перевернулась, со всего размаху ударилась о дерево и вдруг с грохотом взорвалась. Салон мгновенно охватило пламя. За деревом начинался глубокий овраг, и искорёженная груда металла покатилась в него огненным шаром. Раздалось ещё несколько приглушённых хлопков, потом всё смолкло, только пламя продолжало трещать и длинные языки огня вырывались из оврага, озаряя его бурые склоны и стволы ближайших пальм.

«Фиат» тронулся с места, не спеша доехал до поворота и снова остановился. Перейру вылез из машины и подошёл к оврагу. Догорающая «Хонда» лежала в самом низу, наполовину утонув в какой-то болотистой жиже. Из задней двери высовывалось нечто, похожее на обугленную руку. В овраге обитали змеи. Встревоженные вторжением в их логово, они множеством чёрных извивающихся лент поднимались по склонам. Перейру поспешил вернуться в машину.

Он был доволен, что его уловка сработала. В его богатой событиями жизни уже был один подобный случай. Однажды в Аргентине его преследовали четыре местных мачо, которые откуда-то пронюхали, что он везёт с собой крупную сумму наличными. На остановке у придорожного отеля он незаметно для бандитов отключил тормоза в своей машине и оставил в ней ключ зажигания. Сам уехал на попутном грузовике. Он был убеждён, что преследователи воспользуются возможностью угнать его автомобиль; так оно и случилось. Они продолжали погоню на угнанной машине, но только недолго: машина с отключёнными тормозами вылетела на обочину, перевернулась и все четверо отправились на тот свет. Вот и сегодня, заметив подозрительных незнакомцев в окнах виллы, Перейру решил ещё раз провернуть знакомый трюк. Он отключил тормоза в своей «Хонде», нарочно оставив в ней ключ зажигания. Теперь дело оставалось за малым — либо угнать, либо вывести из строя машину, на которой приехали незнакомцы, подсунув им взамен «Хонду».

Прежде чем тронуться в обратный путь, Перейру по-быстрому осмотрел «Фиат». Заглянул в капот и в багажник. Ничего любопытного. Зато в салоне под задним сиденьем лежал портфель-«дипломат». Бразилец взломал замки и откинул крышку. В портфеле обнаружились носки, две пары джинсов, какие-то грязные рубахи, зубные щётки, шприцы в упаковках, русско-английские словари и полдюжины тюбиков с гелями и кремами. На самом дне лежал бумажник, набитый долларами. Перейру пролистнул пухлую пачку «зелени». Тут должно было быть не меньше пятидесяти тысяч! Он засунул бумажник в карман.

У Извекова начала уставать рука, державшая пистолет. Ногой он придвинул к себе плетёное кресло и сел, руку с пистолетом опустил на подлокотник. Ствол по-прежнему был нацелен на пленников.

— Вообще, тебя, фраеришку паршивого, надо было сразу кончить, ещё в Москве, — сказал он, нарушив затянувшееся молчание. — Деньги маринкины решил присвоить, да? Любовником прикинулся?

— Я никем не прикидывался, — ответил Виктор негромко, ровным голосом, стараясь не раздражать его.

Тем не менее Извеков разозлился.

— Что ты сказал? Не прикидывался? А на хрена заставил её из России уехать, если следаки ту кражу с неё списали? А с женой на хрена начал разводиться?

Виктор мельком оглянулся на Марину:

— Не понимаю, о чём он говорит.

— Всё ты прекрасно понимаешь! — гаркнул Константин. — Запудрил девахе мозги, на её деньги губы раскатал!

Карелин снова посмотрел на Марину.

— Он хочет сказать, что я тебя обманываю. Но в чём?

Она не ответила, продолжала глядеть перед собой.

Извеков усмехнулся и сплюнул себе под ноги.

— Кстати, как поживает в Америке твоя супруга? Эта, как её… Джудит? Небось велела тебе не затягивать с женитьбой, поскорей угробить новую жену, взять шестьдесят пять миллионов — и назад, к ней? Да? Ничего, шеф вернётся, поговорим с тобой по-другому…

Бороды не было подозрительно долго. Константин нервничал.

— А если твои приятели не приедут? — спросила Марина. — Если их, например, задержала полиция?

Извеков свободной рукой достал из кармана мобильный телефон и положил на кресло рядом с собой.

— Если задержала, то шеф позвонит… Ты можешь сесть, а мужик пусть стоит. Всю ночь будет стоять!

Марина подошла к ближайшему креслу и села. Виктор подошёл к ней.

Лицо Константина перекосила мстительная гримаса.

— Небось трахал её каждый день, да? Стоять, гнида! Будешь у меня стоять по стойке «смирно»! — Он выругался, с минуту молчал, прислушиваясь к ночным звукам, потом махнул пистолетом. — Иди к той вазе!

В алебастровых вазах, окружавших террасу, росли декоративные кактусы. Виктор подошёл к той, на которую показывал бандит.

— Быстро достал оттуда кактус! — потребовал Извеков.

— Зачем?

— Жрать будешь. Иначе — пуля в живот!

— Константин, прекрати! — крикнула Марина. — Оставь его в покое!

— Не-ет, я его заставлю жрать кактус! А то оборзел! Кинозвезда, мать твою… — Он снова выругался. — Ну! Слышал, чё тебе говорят?

— Кактус я есть не буду, — спокойно сказал Карелин.

Его невозмутимый тон привёл Извекова в ярость.

— Жри кактус, фуфло паршивое! Считаю до трёх! Раз! Два!

Марина в ужасе закрыла глаза и откинулась в кресле. Когда бандит гаркнул «три», грянул выстрел. Судорожно ахнув, она перестала дышать. Несколько секунд сидела в оцепенении, потом вздрогнула, услышав негромкий голос, показавшийся ей знакомым:

— Эй, парень, не шевелись! У меня тоже есть пушка!

Марина открыла глаза и посмотрела туда, откуда прозвучали эти слова.

Бразилец скрывался в полумраке сада, но она его заметила и тотчас догадалась, что стрелял он, потому что Виктор оставался стоять как стоял. Извеков тоже был невредим. Видимо, Перейру умышленно выстрелил мимо, стремясь его припугнуть.

— Брось пистолет!

Перейру говорил по-английски. Константин, хорошо знавший этот язык, замер, выпученными глазами глядя в темноту. Голова его начала медленно поворачиваться в сторону голоса…

Снова треснул выстрел. Пуля чиркнула по спинке кресла, в котором он сидел.

— Третью пулю всажу в мозги, — с угрозой произнёс бразилец.

Боковым зрением Константин пытался рассмотрел противника, но, никого в темноте не увидев, счёл за лучшее не рисковать. Опустил руку с пистолетом, уронил оружие на землю.

— А теперь отодвинься от пушки, — приказали из-за пальмы.

Когда пистолет Константина очутился в руках Карелина, Марина облегчённо перевела дыхание. Сердце её стучало так, что, казалось, разорвёт грудь.