Марина сидела, напряжённо выпрямившись.

— Врёте. То, что вы говорите, — полный бред. Виктор на это не способен.

— Артист твой звонил в Москву своему давнему приятелю, ещё по московскому детству, так вот этот приятель — кореш Николая, — он кивнул на Коляна. — Это было перед нашим отлётом в Парагвай. Карелин проболтался дружку, что скоро разведётся с женой, а потом, через полгодика или год, снова женится на ней. За это время он, дескать, должен провернуть одно дельце. Так и выразился: провернуть одно дельце.

Борода незаметно подмигнул Коляну, и тот энергично закивал:

— Да, разговор при мне был. Я ещё тогда удивился: зачем киноактёру разводиться с женой, а через полгода снова жениться на ней?

— Не желаю вас слушать, — срывающимся голосом сказала Марина и попыталась встать, но Борода толкнул её обратно на софу.

— Ты думай, что тебе говорят, слепая курица! Карелин даже твой арест в Парагвае использовал к своей выгоде! Он тебя вытащил из тюряги, и теперь ты бесправна, беззащитна, без него рыпнуться никуда не смеешь. Он уже намекал тебе, что в Бразилии ты «на птичьих правах», что между Бразилией и Парагваем есть договор о выдаче преступников и что в случае чего ты можешь снова загреметь в Сан-Лоренсо? Намекал?

Она отрицательно покачала головой.

— Врёшь, намекал. Конечно, он сделал это в полушутливой, обтекаемой форме, но ты испугалась. Сейчас он ждёт, когда из Америки придут документы о разводе с Джудит, чтобы жениться на тебе. И тогда его цель будет достигнута. Остальное — дело техники. Я даже могу рассказать тебе, что будет дальше.

— Говорят вам, я не желаю вас слушать! — Она наконец встала. — Зачем вы пришли? Чтобы сказать мне всё это?

— Мы пришли, чтобы раскрыть тебе глаза. Дурочка, ты ослеплена, он заморочил тебе голову своей актёрской сексапильностью. Не любовь ему твоя нужна, а деньги. Да ты сама подумай, как он должен относиться к любовнице своего отца? Ведь с тобой его отец изменил памяти покойной матери, уже за одно это он должен тебя ненавидеть! А за то, что ты ещё и деньги отцовские увела, он должен ненавидеть тебя вдвойне. Он и ненавидит. Он и тогда, в телефонном разговоре, который слышал Николай, — Борода снова кивнул на Коляна, — в таком же духе о тебе отзывался. Пойми, ненавидит он тебя, не-на-ви-дит! — повторил он с расстановкой, приблизившись к ней почти вплотную. — Такова человеческая природа, против неё не попрёшь.

Она сморщилась, словно от резкой боли, и отвернулась от него.

— Вы несёте чушь. Не желаю вас слушать.

— Не желаешь? — Глаза Бороды превратились в две щёлочки. — Ну, если не желаешь, тогда, значит, хороший актёр этот твой Карелин. Сумел скрыть свои истинные чувства к тебе. Прикинулся влюблённым Ромео! Хороший актёр, что и говорить!

— Да ни хрена, — пробурчал Холодец. — Просто баба, когда влюблена, становится слепой и глухой. Видит только то, что ей хочется.

— А что, может и так, — согласился главарь.

Марина старалась сохранять спокойствие, но это ей удавалось плохо. Она снова села, руки её принялись механически расправлять складки халата. Вглядываясь в неё, Борода мысленно поздравлял себя с успехом. Кое-что из его клеветы всё-таки запало ей в душу.

— Жалко мне тебя, дурашку, — продолжал он тише и вкрадчивей. — Неужели у тебя совсем нет мозгов? Ты задумалась хоть раз, кто ты такая? Чем, кроме своих миллионов, ты прельстила такого фартового, известного на весь мир парня? Ну, чем? Носом? Или грудью своей затисканной? Что он в тебе нашёл?

Марина молчала. Всё в её душе переворачивалось, стоило ей лишь подумать, что Виктору нужны её миллионы, а не она сама.

— Не будь дурой, — шипел бандит. — На себя в зеркало посмотри. Рожа бледная, помятая, прямо вокзальная бикса, в натуре. Посмотри и спроси себя: «Неужели вот на эту уродину он променял красавицу, киноактрису, миллионершу Джудит Кэри? Джудит, которая помогла ему сделать карьеру в Голливуде, которая протолкнула его в кинозвёзды? С какой это стати ему бросать её ради меня?»

Марина вдруг с ужасом осознала, что в его словах есть большая доля истины. Она и раньше задумывалась о причинах чувства, которым слишком уж неожиданно воспылал к ней младший Карелин, но задумывалась как-то мельком, не придавая этому вопросу большого значения. Ей казалось, что решающую роль тут играют её внешние данные. О том, что мужчины находят её привлекательной, она знала давно. И то, что в неё часто влюблялись, воспринимала как само собой разумеющееся. Ничего удивительного, что и Виктор оказался в числе её поклонников. Но сейчас она посмотрела на ситуацию с другой стороны. Действительно, что особенного он в ней нашёл? Допустим, она всё-таки привлекательна, что бы там ни говорил Борода про её нос. Но у такого парня, как Карелин, наверняка огромный выбор женщин. Среди них есть и моложе неё, и обаятельнее, есть и фотомодели, и киноактрисы, и дочки миллионеров. Да кто угодно. За него любая пойдёт с радостью! Неужели бандит прав и причина тут только в этих проклятых миллионах?

— К чему вы завели этот разговор? — спросила она с дрожью в голосе. — Хотите, чтобы деньги достались не ему, а вам, да?

— Мы хотим спасти тебя, — прогудел Борода. — Хотим помочь тебе выпутаться из этой паутины. Ведь когда ты с ним оформишь брак, может быть уже поздно. Убьёт он тебя, причём так, что комар носа не подточит. Он будет в тысяче километров отсюда, а здесь тебя, например, укусит ядовитая змея…

— Довольно! Вы всё сказали?

— Я поделился с тобой информацией, которая спасёт тебе жизнь. Прямо сердце кровью обливается, когда я смотрю, как он тебя охмуряет.

Он бросил окурок на пол, раздавил его ногой и, расхаживая по комнате, принялся с леденящими подробностями описывать различные способы, как можно по-тихому и без следов избавиться от человека. Потом, без всякой последовательности, переключился на похищение бриллиантов и начал говорить о том, что у московской прокуратуры появились новые сведения и что теперь Марину будут разыскивать через Интерпол. Всё это было враньё. Борода отлично знал, что дело о событиях на карелинской даче окончательно заглохло и следователи поставили на нём точку, обвинив во всём двух убитых охранников. Но на Марину сообщение об Интерполе произвело впечатление. Она побледнела и затихла.

После московской прокуратуры Борода заговорил о парагвайской полиции и прозрачно намекнул, что Марина в любой момент снова может оказаться за решёткой.

— Значит, так, — заключил он. — Мы берём тебя под свою охрану. Пока мы с тобой, тебе ничего не грозит. Ни этот актёришка, ни менты в Москве, ни копы в Парагвае. Мы всё сделаем. Обеспечим тебя такими документами, что никакой Интерпол не придерётся, наймём хороших адвокатов, доставим в Лондон, поможем вступить во владение наследством. Это, кстати, не такая простая процедура. Понадобится до хрена всяких подтверждений и согласований. Но не беспокойся, мы всё сделаем. Что касается оплаты наших трудов, то, я думаю, мы сойдёмся на трёх миллионах. Долларов, конечно. Для тебя это не слишком много. Зато ты спасёшь себе жизнь, сохранишь свободу и с гарантией получишь деньги.

И он снова завёл разговор о парагвайской тюрьме и московских следователях. Прямо ей не угрожая, бандит намекал, что отказаться от его «крыши» она не может в любом случае. На Марине висит столько криминала, включая провоз героина и побег, что если её снова поймают, то суд даст ей пожизненный срок, никак не меньше.

— А лучше бы ты вышла за меня замуж, — сказал Константин, дождавшись, когда шеф умолкнет. — И мы махнём на Сейшелы. Будем жить на берегу океана… — Он заулыбался, мечтательно закатив глаза. — Красотища…

— Не хочу выходить за тебя.

— И зря, — заметил Борода. — Константин — хороший парень, любит тебя по-настоящему, не то что этот артист.

— Исключено.

В её голове вертелся только один вопрос: «В самом деле, почему Виктору понадобилось так срочно на мне жениться? Вдруг, и правда, в этом есть умысел?»

— Ну, как знаешь, — главарь подошёл к окну и посмотрел на ночной сад. — Может, ещё помиришься с ним… А пока, чтоб не терять времени, собирай вещички, поедешь с нами в гостиницу. Завтра вылетаем в Рио. У меня там есть один адвокат знакомый, выправим документы и махнём в Англию. Вообще, тебе крупно повезло, что мы случайно оказались неподалёку и проведали об этой голливудской крысе.