Марина никогда не пользовалась парфюмерией этой фирмы, считая её слишком дорогой, и сейчас не могла отказать себе в удовольствии открыть один из тюбиков. Он показался ей немного тяжеловатым. Не успела она задуматься об этом, как Константин вырвал его у неё из рук и засунул поглубже в чемодан.

— Потом, дорогая. Этим ты займёшься в спокойной обстановке, когда мы будем среди пальм и магнолий.

Он тщательно застегнул её чемодан и затянул на нём ремни. Только после этого занялся упаковкой своих вещей.

В такси Константин предупредил её, что при прохождении таможни им лучше держаться друг от друга подальше.

— А то подумают, что ты со мной, и заинтересуются твоей персоной. Обыскивать начнут. Зачем тебе это надо?

Насчёт себя он был уверен, что его непременно обыщут. Марине он объяснил это своей особенной внешностью, которая всегда вызывает у таможенников подозрение.

Он оказался прав: Марина прошла контроль без особых хлопот, её чемодан, как и чемоданы других пассажиров, лишь обнюхала собака, натасканная на наркотики. Зато Извекова отвели в специальное помещение, попросили выложить всё из карманов и открыть чемодан. Марина была бы очень удивлена, если бы узнала, что вместе с Константином в том же помещении обыскивали Бороду, Кокоса, Холодца и Коляна, которые летели тем же рейсом!

Данные на этих четверых, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности, имелись в компьютере московской милиции. Обыск длился чуть ли не до отбытия лайнера. Борода и его сообщники едва успели подняться на борт, как дверь за ними захлопнулась, лестница отъехала и «Боинг» покатил по взлётной полосе.

Места Марины и Константина были в разных концах салона. Когда самолёт был уже в воздухе, она встала и направилась к отсеку, где находились умывальники, но вдруг остановилась как вкопанная. Среди пассажиров она увидела знакомую четвёрку! Бандиты как ни в чём не бывало сидели на своих местах и уплетали жареных кур, принесённых стюардессой. Заметив Марину, они приветливо заухмылялись, начали подмигивать, однако подзывать к себе не стали, как будто её присутствие на борту их вообще не интересовало. Ошеломлённая, она направилась по проходу дальше, к креслу, в котором сидел Константин. Он тоже ел курицу.

— Здесь эти… сам знаешь кто… — в тревоге зашептала Марина. — откуда они взялись?

— Тоже удивляюсь, — он пожал плечами. — Наверное, до Касабланки летят. Борода, помнится, хотел побывать в Марокко…

— Но как они оказались на нашем самолёте?

— Ну, как… Случайно, конечно. Да не переживай ты, они сойдут в Касабланке!

Но в Касабланке бандиты не сошли. Всю короткую остановку они просидели в самолёте и полетели дальше в Асунсьон. Тревога Марины переросла в тихую панику.

— Они летят с нами! — зашептала она, наклоняясь к уху Извекова. — Почему? Что им от нас надо?

— Не знаю, но, по-моему, причин для беспокойства нет. Если бы им что-то было от нас надо, то они разыскали бы нас ещё в Москве. А что они могут сделать нам в Парагвае?

— Но откуда они узнали, что мы летим именно этим рейсом?

Константин принял озадаченный вид.

— Хрен их знает… Да тебе-то что? Всё равно в аэропорту мы расстанемся с ними. В крайнем случае — обратимся в парагвайскую полицию, она защитит нас гораздо лучше, чем московская милиция.

В Асунсьон они прибыли во второй половине дня. Ярко-оранжевое заходящее солнце заливало лётное поле и монументальное здание аэропорта. Таможенный контроль Марина и её спутник прошли без проблем. Прежде чем ехать в гостиницу, Константин предложил сначала поужинать в одном из ресторанчиков, расположенных вблизи аэропорта. Марина вгляделась в снующую вокруг пёструю толпу. Зловещей четвёрки поблизости не было, и она согласилась. Константин попросил носильщика показать, где находится ресторан «Золотой лев». В путеводителе о нём сообщалось, что здесь превосходная европейская кухня и «шведский стол».

Ресторан оказался в десяти минутах ходьбы. Просторный зал был переполнен. Играл небольшой джаз-оркестр, перед эстрадой танцевала толпа. Развешенные повсюду полотняные занавески, расшитые цветами и драконами, отделяли столики один от другого, создавая подобие отдельных кабинетов. Нашёлся такой «кабинет» и для Марины с Константином. Извеков, кряхтя от натуги, собственноручно втащил сюда оба чемодана.

Ужинали они почти два часа. Пили местное вино и не без опаски пробовали национальные блюда, отдавая всё-таки предпочтение знакомой европейской кухне. От вина у Марины приятно закружилась голова, и, глядя на обходительного и любезного Константина, даже стала недоумевать, как это она могла увлечься Виктором. Танцуя с Извековым танго, она дала себе слово выкинуть американца из головы. У неё есть и всегда будет только один мужчина — Костя Извеков. В его сияющих глазах светилась самая неподдельная любовь.

— Прекрасный вечер, ты не находишь? — шептал он, прижимаясь к ней в танце.

— О да. Мне здесь нравится.

— Мы обязательно придём сюда ещё раз.

Она настолько расслабилась, что, вернувшись из туалета в «кабинет», даже не поняла, в чём дело. Где Константин? Куда он пропал? И почему на столике лежат деньги? Оглядевшись удивлённо, она заметила записку, нацарапанную на салфетке: «Спасибо за поездку. Прощай. Забудь обо мне навсегда. Константин».

Марина выбежала в зал. Извекова нигде не было. Обратилась с расспросами к официанту. Увидев её взволнованное лицо, он в первую минуту встревожился, но, узнав, что кавалер сеньориты оставил деньги за ужин, успокоился и с соболезнующей улыбкой заметил, что такое в жизни бывает.

Она вернулась в «кабинет». Чемодан Константина отсутствовал. «Хорошо, что он не захватил заодно и мой», — сказала она себе с горечью, уселась за столик и налила в бокал вина. Глаза её увлажнились. Значит, его сегодняшняя обходительность была всего лишь игрой! Он с самого начала задумал сбежать от неё! И это после всего, что она для него сделала…

Она плакала от злости, досады и жалости к себе. Наверняка бегство Константина не обошлось без участия этой бандитской четвёрки. Они всё-таки переманили его к себе, и все её попытки вытащить его из трясины кончились ничем. Он оказался совершенно неисправимым. Его признания в любви были бессовестной ложью.

Подумав так, она неожиданно успокоилась. Одним глотком допила вино. Это даже к лучшему, что он удрал.

Она скомкала записку и швырнула в угол. Служащий ресторана помог ей вынести чемодан на улицу и вызвал такси. К этому времени солнце зашло, но небо ещё светлело, отражаясь в стёклах невысоких зданий на площади. К Марине подъехало такси. Шофёр уложил чемодан в багажник. Она села на заднее сиденье и, доставая косметичку, назвала адрес гостиницы. В сумочке ей подвернулся флакон французских духов, подаренный Константином в Москве накануне отлёта. В сердцах она хотела тут же выкинуть его, но передумала. Какое, в конце концов, отношение имеют духи к этому кретину?

Через несколько минут неспешной езды по обсаженному пальмами шоссе машина въехала в столицу Парагвая — Асунсьон. Повсюду на улицах сверкали огни реклам, по тротуарам, перемежающимся маленькими цветочными скверами, сновала толпа. В ней выделялись стройные индейские женщины, имевшие привычку носить сумку на голове. У освещённых витрин сидели и стояли мелкие торговцы, уличные музыканты в сомбреро и в пончо, с ручными обезьянками на цепочке. Машина свернула на набережную реки Парагвай, давшей название всей стране. По реке двигалось множество барж и судов, за которыми тянулись длинные волны, дробя белые и золотистые отражения прибрежных фонарей. На другом берегу показался красиво подсвеченный президентский дворец. Набережная осталась позади, такси миновало площадь Героев и направилось к пригородам, сплошь тонувшим в зелени небольших парков.

В главном полицейском управлении Асунсьона раздался телефонный звонок. Хриплый голос с сильным иностранным акцентом сообщил дежурному, что русская дама, которая только что прилетела из Москвы, является наркокурьершей. Героин спрятан у неё в сумочке, во флаконе из-под духов. Дама собирается остановиться в гостинице «Куатро флорес» на улице Де Хавьер. На уточняющие вопросы неизвестный отвечать не стал и тут же прервал связь.