— Я вас понимаю, Василий Николаич, — несколько уязвленно заговорил Серапионыч. — Наверно, я и сам дал бы вам подобную отповедь, если бы вы вздумали в моем присутствии рассуждать о медицине. Но я завтра же схожу к профессору и все выясню!

— Только будьте осторожны, — покачал головой Дубов.

— А зачем? — хитро прищурился доктор. — Вы же утверждаете, что все мои подозрения ничего не стоят! Или не так?

— Господа, грибы почищены, — прервала спор Ольга Ильинична. — Кто у нас главный специалист по варке?

— Можно и сразу жарить, — заметила баронесса. — В новгородских рукописях пятнадцатого века я обнаружила один весьма оригинальный способ…

И разговор, вновь перейдя на грибные рельсы, к таинственным дискетам и покойникам в купе более уже не возвращался.

Босс хмуро глядел на молодую даму в темном платье, вальяжно развалившуюся на венском стуле по другую сторону его обширного стола.

— Что смотришь, козел плешивый? — презрительно глянула дама, поправляя подол платья. — Думаешь, я тебя боюсь?!

— Знай свое место, дура! — прикрикнул босс. — Кем бы ты была без меня. Я тебя из дерьма вытащил, устроил на приличное место, а ты, паскуда волчья, еще вякаешь!

— Я говорю, а не вякаю, — взвилась дама, — и кто мне запретит, ты, может быть? — И, подумав, презрительно выплюнула: — Сморчок!

— Заткнись, падла! — заорал босс. — А то опять схлопочешь!

— Сам замолчи, старый хрен, — процедила дама и демонстративно закинула на стол свои миниатюрные ножки в темных чулках.

— Забыла, где находишься?! — резко поднялся из-за стола шеф. — Я тебе щас напомню! — И, схватив обеими руками ее ноги, резко втащил даму на стол. Та не осталась в долгу и тут же запустила в шефа попавшейся под руку мавзолееобразной чернильницей. Шеф едва увернулся, и чернильница угодила в дверцу массивного сейфа, оставив на ней огромную кляксу.

Этого босс уже не мог стерпеть. Сорвав с себя клетчатый шарф, он набросил его на шею дамы и слегка затянул.

— Вы, сударь, подонок! — придушенно закричала дама. — Ну, убей меня! Не убьешь ведь, трусливая тварь!

— Убью, — прошипел босс, — но не сегодня. И даже не завтра. Ты у меня, сволочь, еще помучаешься! — С этими словами он отшвырнул шарф и принялся судорожно срывать с дамы платье.

— Ну, где ты там? — простонала дама, томно расстегивая пуговки в верхней части платья. — Скорее, скорее!

— Похотливая сука, — злобно выкрикнул шеф и, швырнув на пол туфельку, в пылу борьбы слетевшую у дамы с ножки, оставил ее обладательницу сладострастно постанывать на столе.

— И вот так каждый раз, — театрально развела руками дама, когда дверь за боссом захлопнулась. — Ни на фига не способен, ну чего ради я с ним связалась? — Спрыгнув со стола, она деловито поправила платье и надела туфлю. Похоже, что подобные своего рода ритуальные сцены между ними происходили регулярно и всякий раз кончались одним и тем же. То есть ничем.

В то время, когда происходили описываемые события, Василий Дубов еще не достиг славы Великого Детектива и потому не был особо обременен делами и заказами. В понедельник утром он сидел в своей сыщицкой конторе на втором этаже Кислоярского Бизнес-центра и просматривал кое-какие бумаги, вспоминая вчерашний царский обед в «Жаворонках». Внезапно дверь распахнулась, и в контору влетел Владлен Серапионыч. Василий несколько удивился — доктор весьма редко наведывался к нему на работу, обычно они встречались в ресторанчике «Три яйца всмятку» во время обеда.

— Здравствуйте, доктор, — приветствовал гостя Василий Николаевич. — Присаживайтесь, чайку согреем…

— Не до чайку сейчас! — перебил Серапионыч. И это казалось еще более странным — доктор слыл изрядным любителем сего древнего напитка.

— Ну, тогда рассказывайте, что стряслось, — предложил Дубов. — Неужели из вашего заведения сбежал пациент?

— Вам бы все шуточки, — обиженно протянул доктор. — А я только что побывал у того человека!

— У какого человека?

— А вы забыли? Которому адресовано послание на дискете!

— Это только ваше предположение, — уточнил детектив. — Кстати, кто он такой? Вы вчера не назвали даже его имени.

— Разве? Профессор Степан Степаныч Петрищев, видный специалист в области антропологии, почетный член ряда зарубежных академий и прочая и прочая. Но по его облику и образу жизни этого никак не скажешь. И вот это-то самое странное! — чуть не выкрикнул доктор. — Ясное дело, ему есть что скрывать. И потому мои предположения о его связях с мафией — не пустые фантазии!..

— Погодите-погодите, — с трудом остановил Василий расходившегося Серапионыча, — давайте по порядку. Что вам показалось странным в этом профессоре Петрищеве?

— В прошлом профессор заведовал Кислоярским филиалом Московского института антропологии, или как он там назывался. А после того как мы отделились от Москвы, филиал передали на баланс Кислоярского музея. То есть вообще-то его хотели просто прикрыть, но сохранили из уважения к заслугам и мировому имени профессора Петрищева. Тем более что он там, как я слышал, работает задарма, не получая зарплаты. И ради чего? — вновь оживился доктор. — Из одной любви к науке? Как бы не так — чтобы проворачивать свои аферы!

— Постойте, Владлен Серапионыч, — опять перебил доктора детектив, — ваши предположения обсудим после. А пока что будьте добры излагайте факты. Расскажите, где расположен ваш подозрительный филиал. Я о таком, признаться, даже и не слыхивал.

— И немудрено, — радостно подхватил Серапионыч. — Собственно, филиал — это громко сказано. А на самом деле — небольшой флигелек на Хлебной улице.

— Странно, — покачал головой Дубов. — Я довольно часто прохожу по Хлебной, но никаких флигельков не замечал.

— Он в глубине двора, — пояснил доктор. — На первом этаже собственно филиал, а на втором, больше похожем на чердак, сам профессор и живет. Иногда, случается, по неделе оттуда не выходит!

— Откуда вы об этом узнали?

— Да от дворничихи, она у меня когда-то лечилась. Нет, не по месту службы, конечно, а в частном порядке. Жаловалась еще, что двор всегда был тихий и спокойный, а на днях какие-то пьянчуги завелись — целыми днями пьют вино да песни горланят…

— А у самого профессора вы побывали? — рассказ доктора понемногу становился Василию все более занятным.

— Побывал, — вздохнул Серапионыч. — И поначалу профессор Петрищев меня встретил даже весьма гостеприимно — все ж, как-никак, коллеги по науке… Но едва я завел речь о дискете, то он сразу как бы ушел в себя и заявил, что ничего не знает и что к нему это никакого отношения не имеет.

— А распечатку вы ему показывали?

— Я оставил Петрищеву ксерокопию, но он ее не глядя скомкал и кинул в корзину.

— Только скомкал или еще и порвал? — попросил уточнить Дубов.

— То-то что не порвал! — азартно подхватил Серапионыч. — Я сразу увидел, что что-то тут все-таки нечисто.

— Позвольте с вами не согласиться, Владлен Серапионыч, — подумав, ответил детектив. — Вы сами говорили, что профессор Петрищев живет уединенно, занят своими ископаемыми костями, а тут заявляетесь вы и с порога заводитесь насчет каких-то дискет и мертвых мафиози. Ясно, что такие разговоры вызвали у него, если можно так выразиться, реакцию отторжения.

— Вы мне не верите, — слегка обиделся доктор, — а я вам точно говорю — дело темное. — Серапионыч конспиративно понизил голос: — Вы, Василий Николаич, конечно, будете смеяться, но я понял, в чем дело. Тут орудует не просто мафия, а нечто большее. Они убивают людей, трупы пускают на колбасу, а кости держат у Петрищева под видом ископаемых останков! А тетя, о которой упоминается в послании — содержательница ихнего главного притона.

Дубов едва сдержал улыбку:

— Похоже, доктор, вы начитались статей небезызвестного господина Ибикусова в «желтой прессе» и в запале говорите такое, во что и сами не верите. Ваши гипотезы лежат где-то, извините, уже в области фантастики, и даже не научной. Если бы все обстояло так, как вы говорите, то преступники прятали бы свои жертвы не у профессора Петрищева в его игрушечном филиале, а, например, у вас. Ведь это вы же имеете честь заведовать Кислоярским моргом, не так ли? В общем, если в этом деле и впрямь что-то нечисто, чего я отнюдь не исключаю, то к вашим «байкам из филиала» это не имеет ни малейшего отношения.