Art.Heritage: а вообще не важно. Любовь ведь тоже в числе человеческих слабостей, а люди все равно влюбляются. И жалеют.

Фьюжн: или не влюбляются – и тоже жалеют.

Art.Heritage: а уж если один любит, а второй нет – так совсем паршивая штука получается, не находишь? Самое гадкое, что в этом никто не виноват, хотя мы и склонны придумывать себе вину или оправдания.

Фьюжн: А самое трудное – принять правильное решение.

Art.Heritage: Я свое, наверное, уже принял. Ты права, действовать всегда лучше, чем сидеть на месте. В конце концов, океанам по миллиону лет, а они не устают и не останавливаются.

Art.Heritage: Знаешь, Фьюжн, мы с тобой уже столько времени общаемся. И ты, наверное, единственный человек, с кем я могу вот так говорить, хотя совсем ничего не знаю о тебе реальной. Мне хотелось бы узнать. Потому давай попробуем начать с самого начала.

Фьюжн: Это как? =)))

Art.Heritage: это так! Я решил сделать то, чего не делал уже не знаю сколько лет. Назначаю тебе свидание.

Женя на мгновение зажмурилась в надежде, что буквы развеются. Но когда она снова открыла глаза, приглашение было по-прежнему в их с Артом чате. Легко рассуждать о важности выбора и решений, пока этот самый выбор не оказывается прямо перед твоим носом.

Время пришло. Готова ли она? Может ли выбрать…

Женя занесла руку над клавиатурой, и на пальце блеснул камень кольца, подаренного ей Романом в Италии. Она его приняла. Она сказала «да». Она не может ходить на свидания с другими мужчинами.

Она набрала в легкие побольше воздуха и быстро набрала сообщение.

Фьюжн: Я не готова переводить наше общение в реальную плоскость.

Нажала «Отправить» и замерла в ожидании.

Там, за экраном, тоже все замерло. Потому что в течение следующих бесконечно долгих минут, когда только настенные часы ходом своих стрелок напоминали о том, что она находится в настоящем, движущемся мире, было очень тихо. Потом окно диалогов ожило.

Art.Heritage пишет...

Art.Heritage пишет...

Art.Heritage пишет...

Ответ его был коротким.

Art.Heritage: облом=)

Облом.

Пять букв.

Женя сидела и смотрела на них, не в состоянии понять, как это так произошло, что она получила приглашение на свидание, которого действительно хотела, но при этом вынуждена была отказать. Потому что это правильно. Потому что так надо. Потому что Рома...

Но как же так произошло? Почему именно сейчас?

Именно сейчас Арт довольно скомкано, хотя и по-доброму, прощался и говорил, что идет спать. Даже пошутил на тему того, что сон вообще всегда лучшее решение в непонятной ситуации. А потом сказал будничное: «До завтра!» - но Жене казалось, что завтра уже он ей ничего не напишет. Что на этом их общение закончилось, хотя ведь всерьез ничего не начиналось.

Потом в кабинет без стука завалился Роман, и она, словно из нее разом вышибли весь воздух, судорожно подрагивающими от волнения пальцами сворачивала окно браузера и переключалась на свою рабочую программу, пока он шел от двери к столу. Едва не поймал с поличным.

«Жека, в кроватку пора!» - нарочито строгим тоном сообщил Моджеевский, целуя ее макушку и заглядывая в экран.

«Уже почти иду, просто программа немного тупит», - ответила она, чувствуя растерянность, вину и дурацкую уверенность в том, что еще немного – и попросту разревется, как последняя дура. Наверное, именно поэтому, пытаясь справиться со слезами, она и не заметила, как Ромка удивленно подкинул брови и озадаченно что-то пробормотал себе под нос – она не расслышала. Зато, когда его указующий перст ткнул в список сотрудников, развернутый на экране, она чуть не подпрыгнула.

«Господи, как ты на этом работаешь? – выдал он возмущенно. – Конечно, у тебя на одну операцию куча времени уходит! Это же, наверное, еще на Delphi написано триста лет назад!»

«Восемнадцать».

«Что?» - не понял Моджеевский.

«Я говорю, восемнадцать, - сдержанно ответила Женя, понимая, что эта сдержанность дается ей с колоссальным трудом – и, наверное, с каждым днем будет все труднее. Но все же, собравшись с духом, она продолжила: - Восемнадцать и триста – не равные значения. Восемнадцать – меньше примерно в шестнадцать раз».

«В мире технологий – это практически тождество. Эта твоя прога даже со всеми обновлениями утратила актуальность лет десять назад!» - продолжал настаивать Рома, включив снисходительность, которая бесила ее еще больше.

«И что? Работает же».

«Это не работа, а мучение! Ты должна кнопку нажать – и чтоб летело. О чем вообще ваше начальство думает? Это же просто не рационально! Надо подбросить им идею софт сменить».

«Кто подбрасывать будет?» - осведомилась Женя, сцепив пальцы.

«Да пригоню к вам своих мальчиков и дело с концом! Софтину вам подберут, а с Палычем вашим я договорюсь о лицензии. Меценат я или где?» - легко, как и все на свете, разрулил Роман и широко улыбнулся, заставив ее скрежетнуть зубами.

Женя резко захлопнула крышку ноутбука и встала из кресла.

«Ты? – хохотнула она. – Ты не где-то, ты меценат!»

И с этими словами направилась к двери, чувствуя себя так, как не чувствовала никогда в жизни – неблагодарной идиоткой. На пороге обернулась и посмотрела в его лицо, выражение которого заставило ее застыть на месте. Будто бы она обидела ребенка, и он не понимал за что. По здравом размышлении, Женя и сама не очень-то понимала. Идеальный же.

Этот его взгляд как-то сразу остудил всю ее злость, вспыхнувшую внезапно и не к месту. Но как же ей было плохо!

«Не надо, пожалуйста, Рома, - устало покачала она головой. – Я тебя прошу, не лезь. Хотя бы сюда – не лезь».

Он медленно кивнул, напряженно глядя на нее. Наверное, и правда понимал больше, чем ему самому хотелось бы. Но этого Женя спрашивать не стала. Она все еще надеялась, что все ее метания и сомнения – от усталости, стрессов, подвешенного состояния его детей и его бывшей. Разрулит. Роман разрулит. А она будет стараться.

«Пойдем спать?» - грустно спросил Моджеевский.

И теперь кивнула она.

На следующий день Арт ожидаемо не написал. И не писал все последующие, отчего Женя с каждым днем из числа тех, что пролетали шустрой чередой в подготовке к грядущим мероприятиям, чувствовала себя хуже и хуже, но сама первого шага не делала, потому что так было бы нечестно по отношению к обоим ее мужчинам – реальному и виртуальному.

Алёна наконец ввела ее в курс дела относительно юбилея, а она сама добралась до каталогов свадебных платьев. Потому что понятия не имела, какие бренды ей больше нравятся – французские или итальянские – как когда-то спрашивал Рома. Давно. Так давно, что уже и не ясно, было это или нет.

Как все на свете хорошее, Ромин день рождения выпадал на пятницу. Пятница, в сущности, вообще лучший день в неделе. А нынешний вечер планировался праздничным и только для них двоих – Моджеевский сдержал слово. Встречать свои сорок пять он хотел с Женькой, а для всех остальных они назначили воскресенье.

На работу она не ходила – нужно было подготовиться. Взяла отпуск, и даже главдракон, с которым, видимо, провели предварительную беседу, елейным тоном заявил: «Евгения Андреевна, ну неужели мы вас не прикроем, а? Один денек не страшно».

А потом перегнулся через стол к опешившей от такой милости Женьке и заговорщицки подмигнул: «Вы уж не сердитесь на меня, дорогая, за прошлые обиды. Это всего лишь рабочие моменты. Поделитесь-ка секретом, а правда, что Роман Романович шефу новый сервер пообещал?»

Женя не имела представления, что там обещал Роман Романович шефу. О его свершениях на благо человечества в целом и ее в частности она хотела бы знать поменьше.

И ведь понимала, почему он в лепешку расшибается.

Как понимала и то, что, только-только начиная жизнь с ним, уже эту жизнь прожила и знает все наперед.