– Если будет всё хорошо, ты вернёшься?

И как тут солгать? Да и сколько уже времени прошло со дня смерти невесты, и нет вины Сон И в том. Ни капли…

– Вернусь, госпожа. Обязательно. Обещаю.

– Тогда… Чтобы слово своё ты сдержал – дай клятву. На крови.

Поднялся воин. Вынул кинжал из ножен. Хотел полоснуть по ладони, как полагается, но перехватила его руку госпожа:

– Не здесь. Завтра некому будет здесь убираться… Идём туда.

Взяла за руку дрожащей ладонью, повела за собой к сараю. Открылась бесшумно дверь, и не успел войти Ким Чжун, как ловким движением женщина свалила его на кучу сухой травы, накрытой той самой попоной, которой он укрывался прошлую ночь. А потом…

…Ранним утром, когда ещё клочья утреннего тумана висели над мощёной дорогой, промчался всадник в непривычной для местных одежде на небольшом коне, бешеным аллюром, держа в руке за ножны прямой меч…

Для корёсских беженцев наступили новые дни. Мужчины работали, женщины тоже. Госпожа Сон И вела дом, поскольку ей нужно было воспитывать детей. Лишних лошадей продали, оставив двоих. Купили земледельческие инструменты, дивясь их волшебному качеству и малой цене. Посадили огород разными полезными растениями. Обзавелись утварью, мебелью, имуществом. Вечерами все ходили в школу. Там преподавали речь славов имперскую и наречие ниппон, грамоту. Разъясняли законы и порядки Империи, одинаковые для всех её жителей, к какому бы племени и роду те не принадлежали. Удивлялись корёсцы – то, что узнавали они, казалось несбыточной сказкой и воплощением самых заветных желаний. Но это было реальностью. Долго ли, коротко ли – пролетело два месяца. Задумчива стала госпожа Сон И. Иногда печальная улыбка проскальзывала на её губах. Но всё проходило, и вновь наступал новый день новой жизни… Первым из корёсцев ушёл Ян Бэк. Он попал в мастерские, и выяснилось, что несмотря на неграмотность, у бывшего воина верный глаз и способности к обработке металлов. Быстро освоил он ремесло рабочего на станке, жадно учился, и вскоре стал одним из лучших. Хорошо зарабатывал. И вскоре ушёл из общего дома, решил жить самостоятельно. И увёл с собой Чхон Сим, взяв её в жёны. Потому что давно уже нравилась та ему, но личная служанка госпожи, и простой воин? Пусть даже и сотник? Но когда сложилась судьба по новому, одумалась дурочка. Согласилась стать женой знатного мастера… Потом ушли остальные. По двое, по трое… Через четыре месяца остались в доме лишь Чжи Вон, да госпожа Сон И и её дети… Нет, так то все встречались, связь между собой не прерывали. Лишь о Ким Чжуне не было вестей. А когда выяснилось, что госпожа Сон И беременна, и давно… Правда, почему то все думали, что отец ребёнка – покойный муж её, начальник канцелярии Тобана, Як Сон. Лишь двое знали тайну, но они, естественно, молчали. Одна – потому что не хотела об этом говорить. Он – не было его здесь. Путешествовал, или пропал – про то никто не знал… Вот и шестой месяц прошёл, как уехал неведомо зачем Ким Чжун. У госпожи уже большой живот. Ей тяжело ухаживать за домом, присматривать за хозяйством. Да и зима наступила. Но в доме тепло. Удивительно добротный дом дали им славы. Научили печь топить. А горюч-камень тут дёшев. Заботятся, как могут корёсцы о госпоже Сон И. Жалеют вдову. Искренне. Не как слуги и рабы, а как товарищи по несчастью. Ибо разве может зваться счастливым тот, кто лишился своей родины?..

…Вот и год прошёл. Весна наступила. Расцвела сакура, роняя белоснежные лепестки. Во дворе дома сидит молодая женщина, держа на руках младенца. Три месяца сыну Сон И. Вновь у неё мальчик, названный в честь отца её просто – У. Вдруг на лицо её упала тень. Госпожа подняла голову – перед нею стоит Чжи Вон, кусает губы. Видно, что волнуется.

– Ты чего, Чжи Вон?

Склонилась девушка в поклоне.

– Простите, госпожа. Ухожу я от вас.

– Случилось что? Или обидела я тебя чем?

Покраснела бывшая служанка. Потом тихо ответила:

– Я замуж выхожу, госпожа. Где же мне жить, как не в доме моего мужа? Но обещаю, что буду навещать вас каждый день, пока не подрастёт ваш ребёнок.

Вздохнула Сон И. Но что делать? Жить ведь хочется всем…

– И кто же счастливчик? Кто получил твоё сердце?

…Перечислила всех, с кем приехала в Ниппон, но получила в ответ лишь отрицание. Не корёсец её будущий супруг. Слав. Один из тех, кто летает в небесах на небесной лодке. Его дом по соседству. Просто долго он был в Корё, громил монголов, а недавно вернулся, увидел знакомую, заговорил, и незаметно для себя стали они встречаться, а потом… Сделал чужак девушке предложение. И она приняла его, потому что тот воин добр и красив, любит её, и относится к ней… При этих словах счастье озарило личико девушки, и позавидовала ей госпожа. Повезло же той… Вспомнила, что тот воин прилетал к ним в Согён, когда ещё была жива её семья… Вздохнула. А Чжи Вон засмущалась своего счастья, убежала. Потому что за оградой стоял её будущий муж, задумчиво глядя на госпожу… Неделя прошла. Тяжело пришлось Сон И. Одной то. То ей служанка бывшая помогала, а тут – всё приходится делать самой. Дети стараются помогать, но много ли они могут? Днём занятия в школе. Потом уроки надо делать, на дом заданные. Правда, говорят уже оба ребёнка свободно и на общеимперском, и на ниппон. Уж куда лучше матери… Вот и сейчас оба учатся. А госпожа убирается в доме, потом готовит всем обед. Да ещё надо присмотреть за младенцем, принести воды, постирать… Да мало ли дел по хозяйству у одинокой женщины? Товарищи помогают, но у них свои заботы тоже есть… С деньгами пока нормально. До конца года хватит. А дальше? Работу просить у старшины города? Тяжело на душе. Очень тяжело… Ведро, полное воды, оттягивает руку. Прохладная влага выплёскивается на платье, ткань намокает, путается между ног. Простое хлопковое платье, недорогое. Такое носят здесь обычные женщины. А это кто? Возле ограды привязан к жерди конь. Большой, огромный. На нём незнакомая упряжь. Может, весточка от Ким Чжуна? Рванулось сердце. Забилось лихорадочно. Шатнуло госпожу. А от дверей дома уже шагает знакомая фигура, любимое лицо, и – незнакомая, непривычная одежда. Великий Будда, Ким Чжун! Вернулся, как обещал!.. Выпало ведро, и хоть жаль пролитую воду, забыв обо всём, спешит к нему, утопает в любимых объятиях, прячет лицо на груди…

– Сын?!

Не верит услышанному. И как вовремя кряхтит маленький человечек в своей колыбели, проснувшись и требуя еды… А Ким Чжун молча сидит на стуле и смотрит, как она кормит их сына.

– Дай.

Протягивает руки, когда женщина прячет опустевшую грудь в платье. Осторожно берёт малыша на руки. Тот плачет, испугавшись незнакомого лица. Ну что же ты, У? Это – папа… Меняется лицо воина. Все оттенки чувств пролетают по нему. Наконец мальчик успокаивается. Засыпает здоровым сном. Бережно его укладывают в колыбель, вырезанную любовно Ган И, одним из тех, кто прибыл с ней в Ниппон…

– Ты надолго?

– Увы. Мой отпуск очень короток. И почти весь истёк…

– Когда вновь приедешь?

– Я теперь – воин Империи. Моя часть стоит в Куско. Это в самой Империи, на Полуденном материке. Только что закончил учёбу, и получил направление туда. Решил вернуться, чтобы выполнить клятву.

– Клятву?

И вспоминает о том обещании, когда был зачат маленький У. Не сразу понимает, что мужчина спрашивает:

– Поедешь со мной?

– Куда?

И улыбка на его лице – впервые за столько лет знакомства женщина видит её вновь.

– У меня есть сын. Есть женщина, которая его родила…

Поднимается с места:

– Одиннадцать лет назад госпожа Сон И сделала мне предложение, от которого я, тогда раб, обязан был отказаться… Теперь я, сотник Империи Ким Чжун, делаю госпоже Сон И такое же предложение – станешь ли ты моей женой, госпожа?

– Нет.

…Недоумение. Обида…

– Лишь тогда я соглашусь стать твоей супругой, когда ты, Ким Чжун, перестанешь меня называть госпожой. Я не хочу ей быть. Не желаю больше быть твоей госпожой. Но женой стать готова…

…– Значит, слушай, Марк. Корёсцы на данный момент сковывают монгов у своих крепостей, отвлекая их от нас. Как я понимаю – враги пока не знают, что их лучшие силы уничтожены. Поэтому надо ковать железо, пока оно горячо. Наверняка осаждённые испытывают острую нужду в продовольствии и снаряжении. В Дальнем мы взяли военные склады. Сам понимаешь – их оружие нам без надобности. Потому надо доставить его в крепости. Ты летал на разведку. Где хуже всего?