Повторяя как мантру: это просто нам послышалось, я раскачивалась на своем месте. Через минуту меня отпустило, я хотела было встать к дочке. Она тихо нажимала на кнопки. Вообще такое поведение для нее не свойственно. Обычно она не сидит на месте. Но, по-видимому, власть кнопочек и рычажков оказалась сильнее желания куда-то идти. Я с нежностью смотрела на склонившуюся над панелью голову. Маленькая. Я тебя обязательно спасу.

Нужно поменять ей памперс. И дать сок. Но сначала погреть его над огнем.

И только я приподнялась и потянулась за рюкзаком, как раздался оглушительный вопль.

Звук заполнил все пространство. Казалось, он звучит сразу отовсюду и даже внутри головы. Кричали от боли или от ужаса.

Толком соображать не получалось. Инстинктивно бросившись к дочке, я накрыла ее тело своим. Закрыла уши ладонями. Рот был открыт, но я не понимала кричу ли, или просто пытаюсь не оглохнуть.

Наконец он затих. Тишина была абсолютной. Меня трясло крупной дрожью, дочка плакала, сжавшись в комочек. За моей спиной рыдала Ульяна.

Когда я наконец смогла полностью выпрямится, костер догорал. Этого еще не хватало. Я бросила в ведро стопку газет. Огонь разгорелся вновь. Я принялась качать малышку. Ей точно нужно поспать, чем меньше она запомнит, тем лучше.

Уснула Марина быстро. Я набросала одеял на тумбочку и уложила туда дочку.

– Что это было? – тихо спросила Ульяна.

– Я не знаю. Возможно, кто-то выжил и очнулся.

– Нам стоит посмотреть сходить, – хоть она и произнесла слова, блудить по темному поезду ей не хотелось.

– Вы уверены, что это необходимо?

– Я не знаю. Возможно, кто-то нуждается в помощи. И если мы не поможем, то он останется на нашей совести.

Это был сложный вопрос. Но одно я знала точно, я не хочу никуда идти. Не хочу заглядывать в каждое купе и проверять есть ли живые. Здесь в конце концов 20 вагонов. Разве мы сможем обойти их все. Да и потом, у нас даже светить нечем. А уже темно. Сумерки уже подкрадывались, да и снег не унимался. Кажется еще сильнее пошел.

– А что мы сможем сделать-то? Сюда тащить?

– Елена, но, вы только представьте. Кто-то сейчас лежит один в холоде и темноте. Раненый.

Я представила. Меня передернуло от ужаса. В холоде и темноте. Но если рассуждать здраво. Вряд ли кто-то бы выжил, если бы оказался в такой ситуации. Раненый, истек бы кровью, замерз. В вагоне не теплее, чем на улице. Даже наш костер не очень грел. И это несмотря на два слоя одежды и одеяла.

– Не знаю, что это было. Но точно не человек. Невозможно выжить в таких условиях. И мы ему не сможем помочь.

– Но… – начала было Ульяна, как ее прервал звук.

Кто-то дергал за ручку двери.

Я уставилась на нее. Сразу в голове ожили все смотренные мною фильмы ужасов. Что там? Ожившие мертвецы. Тот, кому мы не пошли помогать. Злые призраки, пришли мстить. Все эти картины проносились в голове с сумасшедшей скоростью.

Раздался медленный стук. Три раза. Господи, прям как в ужастике. Я замерла. Казалось, что кто-то прожигает меня взглядом. Надо спрятать Марину. Я зацепилась за эту мысль.

Опять стук.

Нет, если нас убьют, как она сама здесь выживет. Надо было уходить, может уже добрались бы до какой-нибудь деревни.

– Впустите, – слабый мужской голос из-за двери, сорвался.

– Не открывайте, – прошептала я.

– Елена, надо помочь. Вдруг он знает, как завести поезд и тогда мы поедем. Мы же не осматривали машинистов, просто вытащили их отсюда.

И она открыла.

Увиденное чуть не заставило и меня орать не своим голосом. Я сидела, вцепившись в кресло и не могла пошевелиться. И это очень хорошо, иначе я бы точно закричала.

В неверном свете костра он казался черным. Только влажно поблескивала голова. Он как будто весь был в крови. Но нет, это было только первое впечатление. Голова у него действительно была в крови, и много накапало на рубашку. Но в остальном он был более – менее в порядке.

– Что с Вами произошло? – шепотом спросила я.

– Не знаю, какие-то люди в масках. Искали кого-то вроде.

– А где мы? Я не помню такой дороги.

– Мы далеко от обычного пути. На всей скорости около трёх часов гнали. В другую сторону. Эта дорога не используется уже давно. Считается очень опасной, здесь какие-то раскопки велись и откопали что-то не то. То ли газ, то ли жидкость. В общем тут люди стали пропадать. Раньше много деревень было вокруг, но люди разбежались. Кто смог.

Слова довались ему с трудом. Он говорил еле слышно. И видно было какая сильная боль мучала его. Мне было жаль его, но узнать о том, что здесь произошло было необходимо. Для спасения дочки.

– А что стало с пропавшими? Их нашли?

– Не всех. Но тех, кого нашли, даже спецы смотреть не могли, потом говорят всякая муть снилась. Типа они этих и во снах видели и как будто они потом за ними и в реальности ходили. Только что голову повернешь и нет никого. Как будто, все что тут происходит потом из головы не убрать. Некоторые даже стреляли в них, но попадали в себя. В общем что тут происходит я не знаю. Но мне не по себе делается. А что с пассажирами-то?

– Там только тела остались. Они стреляли во всех, наверное. Проводницы и пассажиры по купешкам.

– И многих ты видела?

Одну проводницу только и одного из купе. В остальные не совались.

– Я в некоторые заглядывала, – сказала Ульяна Владимировна.

– Зачем? – я удивленно повернулась к ней.

– Ну мало ли? Вдруг там живые были бы.

– Понятно, – со вздохом произнесла я и закатила глаза.

Что за женщина. Зачем было соваться. Или может она лучше меня? Она не только о себе заботится. Тогда как я думала только о том, как поскорее убраться из поезда.

Я ошарашено молчала и смотрела на Ульяну. Е-мае, да я ведь даже на секунду не подумала обо всех этих людях. Только о себе, ну и о дочке. Ладно, сделанного не вернешь. Но чувство вины притаилось возле сердца и начало потихоньку давить.

Машинист как-то странно на нас посмотрел.

– Что? – спросила я.

Неужели и он меня осуждает?

– Возможно и вы их видеть теперь будете, – произнес он.

– Надеюсь, что нет, – я вздрогнула, мне еще призраков не хватало.

Ульяна Владимировна принялась бинтовать машиниста. Я надеялась, что он протянет подольше, потому что с ним было не так страшно почему-то.

– А можно завести поезд? – обратилась я к мужчине, когда Ульяна закончила.

– Нет. Он сам не выедет отсюда.

– Почему?

– Мы должны были проехать всю дорогу. Они собирались до конечной ехать. Но не получилось, на этом месте мотор заглох. И мы ничего не смогли сделать с ним.

– А рация может тут работать?

– Нет. Аномалия тут какая-то. Ничего не работает.

– А мы слышали. Мы разговаривали, – сказала Ульяна. – Нам ответили, что через три часа к нам приедут спасатели.

– Кто сказал? – машинист побледнел.

– Не знаю, но через три часа появились вы.

– Да, только странно. Мне слышалась женщина, а Елене мужчина.

– Это… плохо… – пробормотал машинист.

– Почему? Нет, я, конечно, понимаю, что это не нормально, но почему вы так напугались?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.