Его глаза округлились.

— Кого? — он взглянул на меня, хмурясь. — Твою сестру? Боже, Ада. Нет, — он покачал головой. — Нет.

— Но ты заботился о ней.

— И все еще переживаю за нее. Куда ты клонишь этим?

— Ты не любил ее, но спал с ней.

— Милая, хватит изображать шок.

— Я не изображаю. Я просто хочу понять, почему ты сделал это с ней.

Он стиснул зубы и нахмурился.

— Я обсуждал это с ней. И с Дексом. Это в прошлом. Могу сказать лишь, что думал тогда, что поступал правильно.

— Принял удар на себя? — он взглянул на меня. — Ты использовал ее, Макс.

— Я не говорил, что гордился этим.

Я обдумывала это, глядя в окно. Прошли секунды, машина все ехала.

Макс кашлянул.

— Слушай. Порой мы делаем неправильное, чтобы что — то сделать правильно. А порой все разваливается, и остается только все неправильное.

Я открыла бутылку «Dr. Pepper», салон наполнило шипение пузырьков. Я сделала глоток, ощутила сахар, побежавший по телу.

— Я думала, что ты был злодеем, кстати.

— О, да? — он взглянул на меня, приподняв бровь. — А что теперь ты думаешь? Все еще злодей?

Я тряхнула головой.

— Нет. Ты просто мужчина.

— Хорошо, — сказал он через миг, повернул взгляд к дороге. — Я хочу быть таким. Быть простым человеком, проживать простую жизнь.

— Ты думаешь, кто — то из нас простые люди с простыми жизнями?

Он покачал головой.

— Нет. Но я стремлюсь к этому. Подумай о городах, которые мы проезжали. Крохотные города посреди пустоты. Подумай о людях, живущих за теми дверями. Все те жизни не имеют дела и с каплей того, с чем боремся мы.

— Если ты думаешь, что их жизни простые, ты ошибаешься, — сказала я Максу. — Ты жил тут так долго, но так думаешь о людях? Что жить просто?

— Нет, милая, жить тяжело, это умирать просто. Я знаю это лучше, чем кто — либо, — он притих, сжал руль. — Это не мешает мечтать.

— И какая у тебя мечта? Давай притворимся на миг, что ты не станешь призраком без меня.

— А нужно, чтобы мечта была без тебя? — он слабо улыбнулся, пронзил меня взглядом. — С тобой мечта была бы намного лучше.

Я сглотнула, желудок трепетал.

— Ладно. Допустим, я там. На фоне.

— Не знаю. Я говорил, что бар на пляже в Мексике был бы хорошим началом. Может, я открыл бы где — нибудь отель. Я хочу быть там, где всегда проходят люди. Где никто не начинает подозревать.

— Из — за чего им подозревать? Из — за того, что ты можешь выпить горячий кофе залпом?

— В прошлом это был факт, что я не старею.

— О, точно, — я отклонилась и передала ему «Dr. Pepper». Он взял бутылку, пальцы задели мои, и от заряда волоски на моих руках встали дыбом под свитером. — Теперь ты стареешь?

— Не знаю.

— А хочешь?

Он прикусил губу, глядя на дорогу. Он кивнул.

— Да. Думаю, да.

Я обдумала это. То, как долго он не старел, а потом умер, вернулся и теперь был полуживым, хотел стареть. Он видел, какой была смерть, но больше не хотел жить вечно.

Он был воплощением одиночества.

Все десятки лет, все века он старался жить, оставляя любимых. Я начинала понимать, почему он отдал все за Розу. Потому что он не хотел жить вечно, если он делал это один.

И это вызвало мысли о Джее.

Джей выбрал одинокую жизнь вместо меня.

Черт, было больно.

Настолько, что слеза покатилась из моего глаза.

— Ада? — тихо спросил Макс.

Я покачала головой, отвернула голову, зло вытерла слезу ладонью.

— Я в порядке. Просто тело шалит.

Он молчал. Вел машину дальше. Дал мне справиться с болью и смятением. Почему не становилось легче? Почему, когда я отвернулась от него, чувства всплыли? Почему они так легко проступали?

— Вряд ли я могу сказать то, что будет для тебя иметь смысл, — сказал тихо Макс. — И я не знал Джея. Но, судя по твоим словам, тебе не нужно так корить себя. Ты ничего не могла поделать.

Я попыталась сглотнуть, но слезы сдавили горло. Я смогла лишь тряхнуть головой.

Он тихо продолжил:

— Ты была его первой. Во всем, судя по всему. Он только начинает. Он не знает, как это… у него нет опыта с людьми, с любовью, с этим миром. Может, просто, может, он дурак. Дурак со страхом в сердце. Он точно не хочет стать таким, как я.

Я облизнула губы.

— Ты боялся, когда отдал все за Розу?

— Нет. И я сделал бы это снова.

— За нее?

— За кого — нибудь. Если бы любил, все отдал бы.

Его слова будто парили между нами.

— Фу, кошмар, — я поискала свою сумочку, вытащила салфетки и вытерла нос и под глазами, чтобы не испортить макияж. — Прости, что я такая нюня.

— Милая, если бы ты только знала половину того, что творится во мне. Это не милое место. Ты хорошо справляешься, как можешь. Тут нет простых решений. Жизнь так не работает. Как и сердца.

Я выдохнула с дрожью, хотя от слез стало легче.

— Я просто хочу, чтобы это закончилось. Я хочу перестать переживать и жить дальше.

— Ты в процессе, — сказал он. Мы ехали мимо высоких деревьев. — Даже если кажется, что ты стоишь на месте.

* * *

Мы приехали в Мендоцино перед закатом, путь замедлился, когда мы со 101 выехали на шоссе 1, дорога эта была более узкой и извилистой.

— Боже, это так мило, — я почти пищала, когда Макс направил Супер Б по улицам мимо рядов крохотных домов со ставнями и ухоженными садами. Кипарисы были кривыми от постоянного ветра с океана, который бил по берегу ниже, там было полно маленьких магазинов, галерей и ресторанов, и когда я опустила окно, воздух пах эвкалиптом.

Когда мы проехали мимо бара для дайвинга под названием «Место Дика» с собакой внутри, я уже ерзала на сидении.

— Нам придется пить там.

Макс застонал.

— Не снова.

Я проигнорировала его. Он выглядел неплохо, похмелье было забыто.

Мы остановились перед отелем, маленьким зданием желтого цвета с белым кантом, и я уже хотела выложить фотографии с ним в Инстаграм и свой блог. Может, это будет мой первый шаг в становлении трэвел — блогером.

Мы получили ключ, и я настояла, чтобы Макс не играл с разумами, и я оплатила номер картой. С этим и ужином прошлой ночью я потратила довольно много, но я знала, что завтра ночью мы будем в Сан — Франциско, где было ужасно дорого, так что он мог приберечь свои трюки до того времени.

Наш номер был маленьким, но с двумя кроватями и видом на улицу и бухту Мендоцино. Хотя солнце опускалось за горизонт, это скрывал слой тумана, и от этого мир был мутно оранжевым.

— Хм, — Макс смотрел в окно. — Вижу, этот город с фильтром ада.

— Эй, не нужно негатива этой ночью, — сказала я, бросив чемодан на кровать. — Мы будем веселиться.

— Я думал, мы повеселились прошлой ночью.

— Думай дальше, — сказала я. — Но ты был ужасно хмурым, а потом напился. Это было невесело для меня.

— Думаю, я так и не извинился.

— Не извинился. И ладно. Я понимаю. Может, сегодня моя очередь.

Он усмехнулся мне.

— Я буду приглядывать за тобой. Но помни, что дорога отсюда до Сан — Франциско будет тяжелой с похмельем.

— Я буду помнить об этом. А теперь давай где — нибудь поедим.

Мы оказались в ресторане в отеле, ведь это было ближе всего, и там было место для нас. Мы смогли сдержаться, выбрали по банке пива каждому, а не бутылке вина.

Но когда ужин закончился, я схватила Макса за руку и потащила его на улицу, где видела до этого бар.

— Ты в беде, — сказал он, но не боролся, не вырывал руку из моей хватки.

«Место Дика» выглядело как старый салун на Западе с маленькой дощатым настилом спереди, белой краской на стенах, которая облетала, и золотыми буквами названия на окнах.

Было удивительно людно, и это был бар, какой точно нравился туристам. Было сложно сказать, кто тут кем был, но нам повезло найти два высоких стула у бочки у дальней стены.

Блюз гремел в колонках, и седеющий мужчина с бородой подошел, спросил, что мы хотим выпить.

— Два грязных мартини, — сказала я ему.