Тем временем ничего не подозревавшая о творившейся вокруг нее чертовщине жертва вышла из ванной, налила вечерний стакан кефира и устроилась на кровати с ноутбуком. Она собиралась посмотреть пару серий любимого фильма и лечь спать пораньше.

Завтра суббота, но она обещала прийти в «Котейную» до открытия: у Марии Андреевны была назначена встреча с давней приятельницей, «старой ведьмой», как назвал ее Дима. Катя согласилась разбавить компанию и побыть на подхвате, если гостья засидится и не даст хозяйке нормально работать.

«Подумать только, завтра ровно неделя со дня нашего знакомства, а кажется, будто я знаю их много лет, – подумала Катя, забираясь под одеяло. – Какие они все-таки милые, и Мария Андреевна, и Дима…»

Закрыв глаза, она как наяву увидела его лицо. Едва уловимую иронию во взгляде, приоткрытые в полуулыбке губы – в воображении она смотрела на них, не таясь, и представляла, какие гладкие и упругие они наощупь.

«Интересно, как скоро он решится меня поцеловать? Я ведь ему нравлюсь, вряд ли он проводит со мной столько времени только ради компании для Марии Андреевны».

С мыслью о том, что завтра вновь с ним встретится, Катя задремала и постепенно погрузилась в спокойный здоровый сон. В эту ночь кошмары ее не мучили. Разве что в самый темный и холодный час, незадолго до предрассветных сумерек, она увидела во сне кота.

Огромный, с крупную собаку размером, он стоял на задних лапах, положив передние на подоконник, и смотрел в окно. Понимая, что это всего лишь сон, Катя с любопытством разглядывала его.

Его шерсть трехцветной масти, белая с черными и рыжими пятнами, выглядела густой и мягкой, так и хотелось запустить в нее пальцы. Кот не двигался, разве что чуть подрагивали кончики двух длинных хвостов, расслабленно лежавших на полу. Выражение его морды было умилительно задумчивым.

– Кошка, – поправляя себя, сонно пробормотала Катя. – Трехцветных котов не бывает.

Кот обернулся, навострил уши. Рыжие глаза широко распахнулись. Абсолютно бесшумно он оттолкнулся от пола и выскочил прямо сквозь закрытое окно.

Поворочавшись немного, Катя перевернулась на другой бок и затихла. Больше ей ничего не снилось до самого утра.

На следующий день она с трудом поборола желание выключить будильник и спать дальше. Катя чувствовала себя разбитой, как будто не спала всю ночь без задних ног, а пила коктейли и отжигала на танцполе, предварительно разгрузив вагон цемента. Мышцы ломило, голова болела, вдобавок еще и странная слабость…

– Не хватало еще в выходные заболеть, – разозлилась она, выпила таблетку аспирина и отправилась в «Котейную». Отказываться от своих планов из-за недомогания она не собиралась.

Для посетителей кафе открывалось через два часа, но ее уже ждали. Мария Андреевна с порога спросила, завтракала ли гостья, и, услышав отрицательный ответ, отправилась готовить кофе с бутербродами. Оставишь с Катей наедине, Дмитрий окинул ее подозрительным взглядом.

– Я не очень хорошо себя чувствую, – призналась она, догадываясь, что выглядит неважно. – Но сейчас таблетка подействует – и пройдет, не обращай внимания.

– Не нужна тебе та таблетка. Садись, я в твой кофе рома плесну, немного взбодрит, – он замялся, но все-таки продолжил. – Лучше бы тебе подняться наверх, полежать в покое.

– Ну уж, не настолько я больна, – смутившись, возразила Катя. – Вы ведь меня звали помочь, лучше скажи, что я должна делать.

Он вздохнул, сел напротив, уперевшись локтями о стол, и посмотрел ей в глаза.

– Ты не больна. Все равно сейчас нам помощь не нужна, отдохни. Кстати, заодно покажу тебе дом, посмотришь, как мы живем.

– Как-то странно приходить в гости, чтобы полежать, – пробубнила Катя, но любопытство пересилило: ей очень хотелось побывать на втором этаже.

Там оказалось светло и просторно: лестница вела в большую комнату с окнами на обе стороны. Почти пустую: пара диванов, журнальный столик и вазоны с фикусами. На стене висела картина – изображение грузовика в стиле поп-арт. С остальным интерьером, спокойным и классическим, она странным образом сочеталась.

– Нравится? – спросил Дима, проследив за ее взглядом. Она кивнула. – Это Уорхол. Одна из немногих вещей, которые я везде с собой вожу. Идем.

Всего в жилой части дома оказалось пять комнат: спальни хозяев, гостевая и кабинет, где на пустом столе лежал закрытый ноутбук. Другой техники, книг или каких-то вещей, намекающих на интересы владельцев, Катя не заметила. Красивый, но бездушный интерьер, как на фото в журнале.

Она думала, что Дима предложит отдохнуть на диванчике в гостиной, но он отвел ее в свою спальню. Здесь тоже царил минимализм: низкая кровать с гладкой спинкой, книжная полка на стене, две двери – в санузел и в гардеробную. Больше ничего, разве что сплетенный из черных и красных нитей ловец снов на стене над изголовьем.

– Располагайся. Хочешь, почитай что-нибудь, правда, выбор небольшой… Я принесу кофе.

– Ты что это, предлагаешь лечь в твою кровать? – опешила Катя.

Для нее постель была зоной интимной, даже садиться на свою кровать она никому не позволяла. Но Диму ее реакция только позабавила.

– В данный момент эта кровать свободна. Но вообще я не против, конечно, – с улыбкой сказал он. – Считай, что я ее тебе уступаю. Безо всяких намеков.

Он заглянул в гардеробную, достал плед и вручил Кате. И вышел, не дожидаясь, пока она придумает, что ответить.

– Я бы предпочла намеки, а не плед, – пробормотала она себе под нос. – Как-то все по-дурацки получается…

Стоять столбом посреди комнаты было и вовсе глупо, тем более, слабость все не отступала, и Кате действительно хотелось прилечь. Кровать прямо-таки манила, и девушка присела на краешек – все равно сидеть здесь больше не на чем.

Воображение тут же услужливо подкинуло образ Дмитрия. Вот он выходит из-за двери, ведущей в душ, в одних пижамных штанах, свободно болтающихся на бедрах. С мокрыми волосами и с полотенцем на плече. Ложится в эту самую постель…

«Но зачем ему в постели полотенце? – мысленно удивилась она. Полотенце исчезло. – И с чего я решила, что он в пижаме спит?»

Послушно испарились и штаны. Катя выбросила из головы эту фантазию, даже глаза зажмурила, чувствуя, как вспыхнули щеки.

Вернулся Дима с подносом, на котором стояли большая чашка кофе, сахарница и блюдце с чизкейком.

– Ну что же ты? Располагайся, пей кофе, пока не остыл. Можешь даже вздремнуть, я позову, когда старуха придет.

Катя забралась на кровать с ногами и уселась, подложив под спину подушку. Дима укрыл ее ноги пледом и вышел, так тихо, что она не услышала звука его шагов.

– Катя, проснись, – вкрадчиво произнес знакомый и очень приятный голос, мягко разгоняя туман дремоты. – Ведьма уже здесь и требует чая.

Просыпаться не хотелось – сон был на редкость спокойным, уютным, словно объятья кого-то большого и доброго. Но Катя быстро осознала, где находится, и мигом пришла в себя. Открыла глаза и увидела Диму, склонившегося над ней. Его теплая ладонь все еще лежала на плече.

– Прости, я сама не заметила, как задремала. Надо было раньше к вам спуститься, – проговорила она, сдерживая зевоту.

– Что ты! Хочешь – поспи еще. Я бы не стал тебя беспокоить, если бы сама не попросила.

– Нет-нет, и так неловко вышло. И мне уже гораздо легче, – возразила Катя, обуваясь. – Идем, не терпится увидеть, что ж там за ведьма такая.

– Эх и злобная старуха! Главное, не спорь, и вообще не начинай с ней разговор. Такая противная, ей в радость кому-то настроение испоганить, – предупредил Дима и окинул Катю внимательным взглядом. – Правда легче? Голова больше не кружится?

Прислушавшись к своему организму, она с изумлением обнаружила, что от недомогания и следа не осталось. Напротив, она чувствовала себя бодрой, свежей и отдохнувшей. Настроение было прекрасным, будто впереди ждало что-то очень хорошее.

– Как ты это сделал? Что-то в кофе добавил? Мне тоже нужно это средство, не отсыплешь?