– Тамара! – шипит Ленка и смотрит на меня, как будто убить готова. – Ты не слышишь?!
Поднимаю голову и ловлю на себе взгляд «чистильщика», то есть Синяева. Вчерашний аспирант. А это самые страшные люди – те, которые только недавно были на нашем месте. Они ничего не забыли, вот и отрываются.
– Скалкина, кажется? Это вы больше месяца пропустили?
Молодой парень, всего на несколько лет нас старше. А смотрит на меня, как будто… хотя да, я и есть легкомысленная поверхностная девчонка. Судьбами человечества точно никогда не заморачивалась.
– Я – Скалкина, – киваю в ответ. Сейчас гадость какую-нибудь скажет, наверное.
– Жду вас сегодня после последней пары на кафедре. Вы должны выполнить задания, чтобы продолжить обучение…
Да! У нас иногда выгоняют не во время или после сессии, а за пропуски, за вот такие «незачи», в общем, причин очень много. Короче, особо не расслабишься. Хотя, если не нарываться…
– Да, конечно!
Ленка убегает после логики, она нескольких первокурсников умудрилась затащить в инициативную группу. Колька вообще слинял куда-то, кажется, он даже последнюю пару английского прогулять собрался…
В общем, в первый свой учебный день на третьем курсе топаю я в буфет одна. Не одна, конечно, бутерброды с остатками маминой буженины у меня в рюкзаке, а чай я, так и быть, куплю здесь. Вообще-то нельзя приносить сюда свою еду, но меня ни разу не ловили, я – везунчик, когда не нервничаю. А я сейчас не нервничаю.
Усаживаюсь в самый уголок, меня тут и не видно, рядом за столом какие-то незнакомые парни сидят, по виду явно перваки. А вот девчонок, которые только что передо мной уселись, я знаю. Не лично, а так, видела несколько раз, ну и слышала о них, конечно. Про одну так вообще весь универ весной жужжал, как улей встревоженный.
– Твою же мать! Я ни хрена не поняла из того, что он нес утром! – высокая красивая брюнетка совсем не стесняется в выражениях. Мне бы мама за такие слова по губам надавала. Даже сейчас, когда мне уже двадцать. – Я не понимаю, ему бабы не дают, что ли? Чего он такой недотрах… ладно, ладно… неудовлетворенный, я хотела сказать.
– Ты просто злишься. Сама не веришь, что говоришь, – второй голос немного мягче, и, главное, слова совсем другие. – Не думаю, что с такой внешностью и с такой сильной мужской энергетикой у него может быть недостаток в девушках. Просто… не знаю, бывают просто… настоящие сволочи! Редкостные гады!
Ого, а вторая девчонка тоже завелась. Интересно, о ком это они?
– Не думала, что он и тебя завалит. Ладно я, ни черта не подготовилась, но ты-то…
– Маш, у меня слабый английский. А Холодов, у него очень высокие требования.
– Гад! Натуральный английский гад. Гореть ему в аду! – зло выкрикивает брюнетка и с шумом отодвигает стул, явно не обращая внимания на притихших рядом перваков.
Гад, значит, английский… Смотрю на телефон, у меня всего шесть минут, чтобы добежать до аудитории на третьем этаже и встретиться с этим самым английским гадом.
Я опаздываю, вижу, как в конце коридора чья-то рука закрывает дверь аудитории. Елки-палки! Только этого не хватало. Подбегаю к двери и, едва переведя дыхание, стучу. Тук, тук, тук!
Глава 4
Ярослав
– Круто ты обосновался. Жаль, в гости нечасто зовешь.
Старый седой волк. Говоришь, первый раз у меня здесь… Врешь. И ведь знает, что я знаю о его вранье. Я насчитал три его появления в моей квартире с тех пор, как вернулся в этот город. И это только то, что я заметил. Десять лет здесь не был, да и не скучал особо. Обычная провинциальная дыра с жалким набором развлечений. Непригодная для обычной жизни. То, что сейчас надо.
– Да ты за два месяца и звонил-то всего…
– Занят был. Не обижайся, Слав.
Вот же хитрый сыч. Помнит, что я с детства ненавидел, когда меня так называли. Ярослав, Яр, даже Ярик. Что угодно, кроме «Слава». Хуже этого только «Славик». Но я давно уже не бью до крови каждого, кто посмеет меня так назвать. Только если…
– Ну так как?
– Не лучшее место в моей жизни, но и не самое поганое. Так легко спутать мадам из эскорта со студенткой… Но год протяну. А там посмотрим.
– Спасибо. Я обещал твоей матери, что буду приглядывать за тобой. А то ты у нас бойкий.
– Учителя хорошие были, пока мать личную жизнь устраивала.
Он понимающе усмехается. Я ни разу не слышал от него ничего плохого в адрес матери, но знаю, что не любит ее. Сильно не любит. А она его до смерти боится, не помню даже, когда они виделись в последний раз. Хотя тогда меня с ним не побоялась оставить… на пятнадцать лет.
– Не скучаешь, значит? – Он кивает на закрытую дверь. Из спальни за все время, что мы сидим у камина, не донеслось ни звука. Я даже сам забыл, что там кое-кто есть, но старый волк… Нюх у него, сука, феноменальный. Поэтому и держится столько лет на своем месте. Или подкупил консьержку. Скорее второе.
– Не скучаю. Ты же знаешь, кто там, – отвечаю, показывая на дверь, но он даже не смотрит в ту сторону.
Зачем ты пришел, дядя Вася? Родственные узы тут явно ни при чем. Ты же ничего просто так не делаешь.
– Я слышал, весело проводишь время на своей новой работе. Салага!
Злится старик, решил, что ли, меня как ребенка отчитать? Смешно даже.
– Развлекаюсь как умею. Кофе будешь?
Знаю, что бывший спецназовец давно не пьет ничего возбуждающего, но мне просто хочется потянуть время. Ну и позлить сыча. Как раньше.
– Ты зачем члены резиновые двум бабам из ректората прислал? Смешно тебе? Решил повторить школьный успех? Тебе тридцатник скоро! Придурок.
Приятно вспомнить…
– Немного качественной продукции из секс-шопа должно сделать их немного добрее.
– Они вторую неделю на работе не появляются. Борис…
– Дядя Боря нервничает?
– Ты зачем сюда приехал, Славка? Боря тебя взял не для того, чтобы ты тут пацанские выходки устраивал. В себя приди, наконец, и живи уже нормально. Да, и… – кивает на спальню, – заканчивай ты с этим.
– Спасибо за заботу. Тебе не пора?
– Я зайду к тебе. Через недельку, Слав. И еще… Хватит измываться над студентами. Не хочу еще раз разговаривать с Борей про тебя.
Он уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Годами не меняется, единственный мой родственник со стороны отца. Ладно. Кроме него у меня, считай, и нет никого.
– Яр, я все слышала. Он даже не пытался говорить тихо. Специально, чтобы я все слышала! За что он меня ненавидит? Да я ему…
– …не сделала ничего плохого, – завершаю ее фразу. Я редко кого пытаюсь успокоить, но Маринку утешать люблю. Капризная стерва, но все-таки вовремя приехала. Через неделю-другую надо будет отправить обратно. В большом количестве даже для меня токсична. – Ты никому не вредишь, детка, тебя просто неправильно понимают.
– Вот именно!
На Марине ничего нет, я не люблю на ней одежду.
– Иди ко мне!
Дядя лишил меня утреннего секса, но без утреннего минета я из дома сегодня не выйду. Девятнадцать лет девочке всего, но так сосать можно, только если есть призвание, опыт не поможет.
Маринка еще валяется в кровати, когда я собираюсь на работу. Немного жаль оставлять ее одну.
На кафедре даже не появляюсь, сразу иду на первую пару. Кто там у меня? Журналисты, кажется. Второй курс.
– …So, some ideas about your future profession. Journalism is the art of shaping public opinion by manipulating information2.
Ни черта не понимают, бестолочи. По глазам вижу… Так, кто сегодня у нас на арене? Брюнетка с наглым взглядом? Почему бы и нет…
Я соврал дяде Васе, здесь не так уж и уныло, даже не жалею, что приехал сюда. По-своему забавно.
К полудню настроение портится: после последней пары у социологов рандеву в ректорате. Еще одна встреча с прекрасным…
Мля! Всего пара часов прошла, а уже звонок.
