– А вам на сцену не пора?! – он повышает на неё голос.

– Так не идёт же! – тявкает она.

– Так вдвоем идите.

– А номер-то у нас на троих, – ноет Светка.

– И что? Вдвоём уже не справитесь? Профессионалки вы или кто? Тыцц! Ничего не желаю слышать. Марш на сцену!

Девочки и Денис с возмущёнными лицами спешно покидают раздевалку. Мы остаемся с Петровичем вдвоём.

– Что, решила уйти? – спрашивает он меня спокойно.

– Угу, – отвечаю я.

– Окончательно?

Я киваю.

– Ну что ж. Так тому и быть. Я тебе говорил, что ты мне дочь напоминаешь?

– Да, Игорь Петрович.

– Ага… ну вот. Ты их не слушай. Они прожжённые курвы. А счастье… его везде можно найти. Ну а если вдруг не сложится, ты возвращайся.

Я чуть не реву. Знал бы он, какое оно счастье, что мне светит.

– Сколько мы тебе должны остались?

– Да не надо, Игорь Петрович. Я так девочек подвела.

– Ишь! Ты ещё со мной поспорь!

Он беззвучно двигает губами, словно считает в уме, и достаёт из кармана бумажник. Отсчитывает и протягивает мне шестьдесят тысяч.

– Ну, дай Бог, прощаемся! – говорит он и выходит из гримёрки.

Я чувствую, что сейчас у меня потечёт тушь. Всякого я ожидала от Петровича, но не такого. Промаргиваюсь, складываю все деньги в сумочку и выхожу из гримёрки.

Проходя по залу, бросаю взгляд на сцену. А девочки неплохо справляются. Поднимаюсь на первый этаж, забираю пальто в гардеробе и выходу из «Падшие ангелы» навсегда.

На улице несколько парней курят у выхода. Среди них его не узнаю, а больше никого не вижу. Слышу автомобильный сигнал. Поворачиваю голову – за углом припаркована тёмно синяя машина спортивного вида. За рулём, конечно, мой новый знакомый. Подхожу ближе. На шильдике написано Bugatti. И когда только Арина успела?

Он, не вставая с водительского места, открывает мне пассажирскую дверь. Я сажусь в машину. Чувствую себя, как в космической капсуле. Ещё и блестящий полукруг между водительским и пассажирским сиденьем усиливает ощущения, что я не в машине вовсе. И снаружи вроде такой полукруг был. Очень странная тачка. Он уловил мой изучающий машину взгляд… чёрт.

– Ну что, твой сутенёр тебя отпустил? – спрашивает эта скотина.

Это уже слишком! Доброе лицо Петровича ещё не остыло в памяти, и так пачкать его и себя я не позволю. Я с психом достаю из сумочки пачки денег.

– Забирай свои деньги, – бросаю их на панель, – и ищи себе другую проститутку!

Блин, это надо же было ляпнуть «другую проститутку»! Словно я и есть… ладно, уже не важно. Пора бежать от этого позора.

Я тянусь рукой к дверной ручке, но он моментально нажимает блокирующую кнопку. Я дёргаю ручку, но ничего не происходит.

– Разблокируй дверь! – нервно требую я.

Он молча улыбается, заводит мотор и медленно начинает движение.

Куда? Что происходит? Я интенсивно дёргаю и толкаю неподдающуюся дверь.

– Останови машину! – командую ему. – Я никуда с тобой не поеду!

Он не реагирует. Мы выезжаем из переулка.

– Ты что не понял? Сделка отменяется. Дай мне выйти!

Машина резко ускоряется. Меня аж вбрасывает в сиденье.

– Я не шучу! – кричу я. – Останови! Немедленно! Эту! Чёртову! Тачку!

Он дважды постукивает пальцем по чеку «пристегните ремни» и громко выкручивает музыку.

Я ору, но меня совсем не слышно.

Машина набирает скорость. Мне становится очень, очень страшно. Так, что капельки пота проталкиваются сквозь сценическую штукатурку на лбу. Я пристёгиваю ремень.

Мы выезжаем на шоссе с таким заносом, что я еле удерживаюсь в сиденье. Обгоняем одну машину за другой, встраиваясь в узкие щели. Каждый раз мне кажется, что последний. Мало того, что меня впечатывает в сиденье от разгонов, я уже сама вжимаюсь в них от страха. Видеть это невозможно. Я зажмуриваюсь.

Слышу, как стучит моё сердце. А ведь музыку никто не вырубал.

Божечки, спаси и сохрани… отче наш сущий на небесах… прости мои грехи, я грешить не буду больше… только спаси и сохрани.

Поворот. Я чувствую, как нас опять несёт. Открываю глаза. Едем по свободной прямой. Горизонт приближается со скоростью света. Поворачиваю голову на него. Он спокоен, но сконцентрирован на дороге. Заглядываю на спидометр. 220 км/ч. Чуть не падаю в обморок.

Господи, отче мой, ижеси на… маммаааа…

Впереди появляется фура, развернувшая со встречной полосы. Мы нагоняем её за секунду. Я уверена, что несёмся прямо ей в зад, но проходим правее. Выдох.

Вдох. Появляются ещё какие-то машины. Нет, моё сердце так долго не выдержит!

И словно услышав мою мольбу, музыка прекращается. Скорость замедляется. Ещё медленнее. Машина сворачивает с автотрассы и останавливается на обочине у заправки. Большой, глубокий выдох.

– Остыла? – слышу спокойный голос слева.

Я молчу. Я не верю тому, что я всё ещё жива после такого. И боюсь спугнуть ощущение, что это закончилось. Боюсь, что я отключилась от страха и мне сниться сон. В таком случае лучше мне не просыпаться.

– Тебе взять что-то? – он указывает на магазин при заправке.

– Воды, – еле слышно говорю я.

Он, не одеваясь в верхнее, выходит из машины и направляется к магазину. Смотрю ему вслед. Я раньше думала, что миллионеры выглядят иначе. А этого встретила бы так на заправке, никогда бы не предположила, что вышел из этой машины. Простой джемпер, синие джинсы на толстом ремне. Задница, конечно, классная. Блин, о чём я опять?!

Я дёргаю ручку двери. Заперто. Да и кого я обманываю, куда мне идти? Так, имитация очередного побега. Только побега от него или от себя?

Я отворачиваюсь от окна вглубь машины и опускаю голову. Хочется спать. У моих ног валяются две пачки купюр. На глаза попадается надпись внизу обивки – Chiron. Наверное, это модель машины. Я таких, кстати, раньше никогда не видела. Загуглить что ли, сколько она стоит? А хотя какая разница, может как-нибудь потом. Я закрываю глаза.

Холодный воздух подул через открытую дверь. Я открыла глаза.

– Я взял тебе воду, а также кофе. И какую-то съедобную хрень.

Он ставит на панель два стакана с кофе и протягивает мне воду. Без газа – то, что надо. Я жадно пью.

Он внимательно смотрит на меня. Потом выходит, обходит машину и открывает пассажирскую дверь.

– Выходи, – протягивает мне руку.

Я не понимаю, что происходит но машинально вкладываю свою ладонь в его. А ведь это наше первое прикосновение.

Опираясь на теплую упругую ладонь, я выползаю в осенний холод. Прохладный ветер сразу обдувает голову и поднимает пряди волос. Он тянет меня в сторону от заправки, и я иду вслед за рукой.

Мы останавливаемся на краю дороги, и он показывает пальцем на высокую огромную конструкцию вдалеке.

– Видишь? – спрашивает он.

Из-за сильного ветра я плохо слышу.

Киваю в ответ.

– Это будет самая большая башня в Европе. Через пару лет. А знаешь, что в ней будут делать?

Отрицательно мотаю головой.

– Ничего полезного. Как обычно. Заселят офисными клерками. А вот то неприметное здание слева производит противоопухолевые препараты. Удивительно, правда?

– Зачем ты мне это рассказываешь? – не понимаю я.

– Да просто надо тебя отвлечь. Тебе нужно было походить и проветриться. И да, я признаю, что перестарался.

– Я в порядке, – безыскусно вру я.

– Ты мне нужна, – вдруг говорит он.

Я напрягаюсь как струнка. Эти слова звучат слишком сладко для моих ушей. Если бы только за ними больше ничего не следовало…

– Ты хорошо подходишь для моих задач. А искать другую – у меня уже нет времени. Я не знаю, для чего, и это твоё дело, но тебе нужны деньги. И ты уволилась с работы. Из-за меня. Можно сказать, я тебя подставил, а потом обидел. Прости.

Я не знаю, как реагировать и просто молчу. Смотрю на те, рядом стоящие, конструкции и пытаюсь найти в этом второй смысл. Что он хотел сказать? «Не то золото, что блестит»? «Всё не то, чем кажется»? Намекал на себя или меня?