– Да. Я знаю! Прости меня! Я такая дура! – Она перебралась на стул рядом со мной и умоляюще взглянула в глаза, словно я была немилостивым судьей… Или священником, способным отпустить все ее грехи. – Я не думала, что все так обернется. Мне просто хотелось, чтобы ты перестала ходить с грустным лицом и прятаться в своих книжках после того дурака Итана! Я хотела тебе помочь. Сделать тебя счастливой.

Салли уткнулась мне в плечо и разревелась пуще прежнего. Короткий рукав футболки мигом промок от ее слез.

– Так, ладно. Я сваливаю, – фыркнула Мэл, поднимаясь из-за стола. – Эта чертовщина уже ни в какие рамки. Я сейчас удалю статью, забуду обо всем, что случилось, и уеду из города как можно дальше. К семье. На юг.

– Мэлани? – Я непонимающе посмотрела на нее.

Куда она так резво сорвалась? За темными окнами продолжал хлестать дождь. Безопаснее было бы пересидеть бурю в тепле, а не тащиться куда-то одной на ночь глядя.

– А ты, – Гриффит оглянулась на меня со смесью гнева и раздражения на лице, – держись от меня подальше. От тебя одни проблемы! Там, где ты, там и этот старик. И дурак поймет, что он с тебя уже не слезет.

«Не слезет». Я нахмурила лоб:

– Вообще-то, Мэл, чтобы с чего-то слезть, надо сначала на это что-то залезть.

– Ой, да брось, – она в спешке подошла к ноутбуку, нажала на кнопку «Del», уничтожив статью, и унеслась вместе с ним в коридор, – как будто ты не знаешь, что произойдёт дальше.

– Так открой мне глаза.

Салли подавленно всхлипнула на моем плече. Судя по всему, успокаиваться она не собиралась.

– Ты исчезнешь так же, как и все эти женщины до тебя. Как твоя мать. Не знаю, что с ними делает этот столетний старик, но явно ничего хорошего. – Гриффит вернулась на кухню и забрала свой красный кардиган, забытый на диване. – Может, он держит их в подвале. Пытает. Насилует. На что еще способны маньяки, Имриш? Расскажи мне! Ты ведь о таких книжки читаешь! – Мэл рассерженно выдохнула через ноздри. – Знаешь, в тот злополучный день я брала у Тамзина интервью. Он говорил одно, а его глаза говорили другое. Кейр безумен, а от безумцев можно ожидать чего угодно. Да и к тому же, судя по его самоуверенному лицу, он явно привык получать все, что только пожелает.

Я бы удивилась дерзости нашей прежней офисной тихони, если бы не понимала, что сейчас ей движет страх. А страх, как правило, выжигает в людях все самое лучшее и толкает на безрассудства.

– В таком случае пускай он пожелает хорошей взбучки, потому что я ему ее устрою, – сказала я и сама в это не поверила. Слишком неубедительно, слишком наивно, слишком жалко…

Гриффит натянуто рассмеялась и скрылась в коридоре:

– Как? Этот старик бессмертен, и я боюсь, что это не единственное его преимущество! Сколько у него еще козырей спрятано в манжетах, Имриш? Да что ты можешь?

«Я могу его убить», – озарение чуть не ослепило меня, заставив губы разойтись ломаной торжествующей ухмылкой. У меня все-таки был свой козырь против Тамзина, и, если я правильно разыграю эту карту, то все сложится в мою пользу.

Анри.

Конечно же, у меня был Анри: живая игрушка Тамзина, оставленная на произвол судьбы. Я вспомнила о нем и с удивлением обнаружила, что эта мысль дала мне ощущение цели, которой я обрадовалась. В эту секунду Гёст показался мне спасительной соломинкой, удерживающей меня от падения в бездонную пропасть. Пускай он и устроил бойню в «Вестнике», перепугав всех жителей города до чертиков, но лучшего помощника в убийстве бессмертного старика и пожелать было нельзя. Анри обладал всеми нужными качествами, чтобы сражаться с магами. И мне оставалось лишь убедить его мне помочь…

И тогда все это закончится. Вместе с Тамзином исчезнет и Анри, а вместе с Анри из моей головы исчезнет его пугающий шепот. И все события прошедших дней станут историей, которую я никогда больше не буду вспоминать.

Меня заполнило облегчение от одной только мысли, что все может завершиться как-то иначе, а не в палатке Тамзина с кляпом во рту.

Но тут, сбив меня с мысли, из коридора выглянула Мэлани, закутанная в уличную одежду.

– Наберите меня, если выживите, – сказала она.

И хлопнула дверью, не дождавшись, чтобы за ней закрыли.

– Да куда она собралась… – всхлипнув, прошептала Салли и подошла к окну. Я молча последовала за ней, и мы стали ждать.

Как и предполагалось: пешком Мэл не пошла. Через пару минут к подъезду подъехала ярко-желтая машина, разрезая яркими фарами темноту, и Мэлани запрыгнула на заднее сиденье с такой прытью, как будто за ней кто-то гнался. Но, возможно, Гриффит просто не хотела мокнуть под дождем.

– Это ее жених, Деррек, – сообразила Салли. – Я уже видела его возле «Вестника». И машину эту тоже.

– Ты про всех все знаешь? – Удивилась я, пытаясь хоть как-то развеять атмосферу обреченности, облюбовавшую кухню Салли, как аромат корицы с апельсинами.

– Я сижу за стойкой ресепшена, Имри, и у нас в офисе стеклянные двери.

– А-а-а…

– Может, еще кофе? – грустно хмыкнула она.

– Думаю, мне тоже пора.

– Куда? – На ее лице застыло удивление.

– Меня ждет очень важная встреча.

И я решительно направилась к выходу надевать промокшие сапоги с намокшим плащом.

Салли с потерянным видом прислонилась к кухонному дверному косяку и стала наблюдать, как я собираюсь:

– Скажи честно, Имри, ты пошла искать того жуткого мужика, разгромившего офис, чтобы настроить его против Тамзина?

Это было чертовски неожиданное умозаключение для простой и наивной девушки, как Салли. Настолько неожиданное, что я на миг замялась, не зная, признаться ей или скрыть правду.

– Да. – А потом я опомнилась и с сомнением уставилась на нее. – Погоди, а ты как догадалась?

– Это обещанный дар Тамзина. – Салли грустно улыбнулась. – Я хотела в этом году поехать в Лас-Вегас, найти там классного мужика и подзаработать деньжат. Кейр сказал, что поможет мне.

– Как необычно. – От недовольства у меня скривились губы. – И чем же он тебя наградил? Ты теперь у нас телепат? Мысли читаешь?

– Нет. – Подруга виновато опустила взгляд. – Тамзин назвал это удачей. Улучшенной интуицией. Я будто бы теперь заранее знаю, что произойдет. Знаю, что сделать и что сказать. Слова вылетают сами собой. Я говорю быстрее, чем думаю.

– Сомнительный какой-то дар.

– Именно из-за него я случайно взяла отгул с работы, – призналась Салли. – Я попросила его у мистера Гармора, и он мне разрешил.

– Понятно.

Я продолжила молча затягивать сапоги, от шнурков пахло сыростью. Даже обидно как-то стало, что Тамзин подарил что-то стоящее Салли, в то время как мне от него достался только бутерброд. И то я его не доела.

– А с чего ты взяла, что тот мужик тебе поможет? – пропищала подруга, переминаясь с ноги на ногу.

Я пожала плечами, надевая тяжелый вымокший плащ:

– Если не поможет, то мы все обречены.

Шеф полиции Леонард Честер с детства обожал загадки. Будучи подростком, он щелкал сложнейшие задачки как орешки, а гигантские головоломки собирал за считанные часы. Когда же Ленни вырос и стал полицейским, его дедуктивным методам, как и чуткой интуиции, удивлялись даже опытные сотрудники. Он был одним из лучших стражей правопорядка в городе, посвятившим любимому делу более тридцати пяти лет, раскрыл не один десяток преступлений и поймал не одну сотню заядлых преступников.

Матушка шефа Честера гордилась им до самого последнего дня жизни, нахваливая его наблюдательность, но сейчас, наверное, она бы пришла в ужас, узнав, что он уже второй час пялится в монитор и со скептическим видом пересматривает видео с места преступления, снятые с камер «Вестника Вэйланда».

Честер любил веские доказательства и логические выводы, вытекающие из следствия, повязанные яркими ленточками дедуктивной истины. Но в данном случае у Честера не было ни единой зацепки. Пазл не складывался, фрагменты не подходили друг к другу. И это его несказанно раздражало.