Желтоглаз успел что-то крикнуть и начал перекидываться, остальные, кто еще не принял звериное или полузверинное, доступное только для чистокровных и, по счастливому стечению обстоятельств, и девушке-полукровке, обличие, отступили назад. Рэйара бросилась в сторону вожака, но передумала. Поменяв направление и раскидав комья грязи лапами, пока поворачивалась, Рэ прыгнула на носителя шрама – он замешкался и был лучшей добычей. В тот день она наградила его еще одним, хоть и более узким шрамом, уже на другой стороне лица.

Как бы ярость ни подпитывала Рэйару, она не принадлежала к чистокровным перевертышам, а шакалов было слишком много. Девушка сумела справиться с двумя сразу же, их тела упали к ногам желтоглазого. Еще двое достаточно пострадали, отступили, поджав хвосты, но остальные… Полукровка была вынуждена бежать в тот день. Она, израненная и униженная, лишившаяся не только дома, но и своего оружия неслась по лесу, падала, поднималась и снова бежала. Она потеряла еду, потеряла все, что у нее имелось, дорогие сердцу вещи, большая часть которых сгорела, а некоторая – досталась врагам.

Шакалы гнались за ней. Она слышала их подвывания и тявканье, она чуяла их вспотевшие шкуры. Их смех и радостное улюлюканье, что они сумели расправиться с волком и обратить его в бегство, долгое время преследовали ее. Это раздражало, особенно потому, что Рэйара ничего не могла сделать. Лишь у самого городка, небольшого и незнакомого – волки, как и другие перевертыши, постоянно передвигались, чтобы добыча не заканчивалась – шакалы отстали. Скорее всего, они испугались встречи с людьми.

Рэйара же не боялась уже никого. Городская стража, завидев израненную девушку в разорванных одеждах, пропустила ее в город сразу, как только стало понятно, что укусов на ее теле нет. Ей посочувствовали. В последние месяцы зверолюды буйствовали в лесах и раненные прибывали из самых разных деревень и городов.

Пожилой мужчина, коренастый, невысокий, с густыми усами и длинной рыжей косой, более всего напоминающий потомков калнсов – горного любвеобильного народа – предложил ей помощь. Рэйара с радостью приняла ее и разглядывала стражника все время, пока тот вел ее до врачевателей. Для калнсов он был недостаточно высок и слишком загорелым, но определенное сходство в чертах лица и мощных руках прослеживалось.

Потомок горного народа заплатил за лечение полукровки и дал несколько медяков, чтобы раненная смогла купить себе еды. Почему он был добр, перевертыш не понимала, однако, с радостью приняла эту заботу. В тот раз Рэйаре в самом деле повезло, она сумела оправиться, хорошо и плотно поела и, благодаря тому же незнакомцу, поняла, что в городе в тяжелое время девушкам не очень рады. Мужчины считались лучшими воинами и больше ценились. Новый знакомый предостерегал ее, поначалу советовал, что делать и чего не делать.

Немного освоившись, Рэйара нашла себе место среди бедняков.

– Я чувствую твой страх. Чего ты боишься, Эйэ? – перевертыш чувствовала, чем веет от казавшегося всемогущим волшебника и от понимания этого становилось как-то не по себе.

До этого то нарастающая, то спадающая тревога не очень-то и страшили Рэйару – она знала, что часто накручивает себя. Теперь же, после того, как она получила доказательство своей правоты в виде страха мужчины-предводителя, ее собственное ощущение стало настоящим, осязаемым и полукровке всюду начала видеться опасность. Она даже покрутилась на месте, осматриваясь.

– Я не боюсь, – волшебник попытался соврать ей, но вовремя одумался, – Хорошо, ты права, я боюсь. За тебя. Опасаюсь, что ты пойдешь туда, куда не следует, и что сделаешь это именно сегодня.

– Не переживай за меня, я не щенок, и вполне могу за себя постоять. Я понимаю, что нельзя идти туда, где может быть опасно, – Рэйара попыталась принять наиболее воинствующе-героическую позу. Неприятные ощущения все еще не покидали ее и потому женщина почти сразу вновь сгорбилась и прислушалась.

– Неужели? – Эйэ усмехнулся, – Мне показалось, ты уже давно решила, что обязательно станешь спасать Вечный Лес. Даже если мы не будем тебе помогать.

– Не стану. Ладно-ладно, стану, но не сейчас. Я знаю, что смогла бы справиться, или хотя бы должна была бы попытаться. Если я ошибаюсь, то вы пострадаете – я этого не хочу. Конечно же, вы отправитесь за мной, если я пойду в Вечный Лес. Я ведь права? – собеседник кивнул, – Ты отправишь послание в Общину? Мы не можем рассчитывать только на тех, кто живет поблизости. А вдруг Верхушка что-то придумает, или кто-нибудь захочет вмешаться?

Эйэ вновь едва заметно кивнул. На его лице играла легкая улыбка – он был доволен, что у женщины появился инстинкт самосохранения, или голова на плечах, чтобы понимать к чему приведут братьев ее необдуманные поступки.

Солнце пробило в густых и пушистых облаках брешь, через которую на волшебника падали его лучи. Рэ часто бывала нетерпелива. Она протянула руку, коснулась свэта, и ей показалось, что он хотел ответить взаимностью и обнять ее, но вместо этого быстро отдернул руку и отступил на шаг назад.

На лице расстроенной Рэйары появилось выражение, свойственное ребенку, не получившего игрушку, которую он давно выпрашивал. Ей поманили, потрясли перед лицом, а после спрятали за спину и показали язык. Эйэ то тянулся к ней, то отстранялся; то был заботлив и нежен, то становился холодным и жестким как лед. Иногда женщине казалось, что он просто играет с ее чувствами, смотрит, как далеко она решится зайти и что позволит предводителю. В этот раз Рэ смогла найти причину отвратительного поведения и оправдала его.

Таэль вернулся.

Светловолосый шпион с любопытством поглядывал на волшебника и полукровку. К его сожалению, разговор прервался и ничего компрометирующего услышать не удалось. Призыватель приветственно помахал сестре и направился к сваленной куче добычи.

– Неплохой улов, но я ожидал большего. Одна ты сожрешь половину и не поморщишься, а ведь скоро к нам присоединятся еще братья, – неодобрительно покачал головой Таэль. Он достал нож и принялся потрошить туши.

– Поймаю еще, – огрызнулась Рэйара. Эйэ воспользовался моментом и отгородился необходимостью помочь призывателю, что весьма огорчало полукровку. Настроение было окончательно испорчено, – На сегодняшний день и ночь, да и на следующие тоже, должно хватить на всех. Потом я смогу снова пойти в лес и поохотиться.

– Конечно же пойдешь, должна же от тебя быть хоть какая-то польза! – засмеялся своим же словам-оскорблениям голубоглазый свэт – он считал себя забавным и остроумным, причем не стеснялся расхваливать себя перед всеми.

Мужчина ткнул ножом в брюхо белки и струя крови ударила ему прямо в лицо. Отплевывающийся и размахивающий руками призыватель бросил тушу и нож, отскочил от места разделки, споткнулся о бревно и чуть не упал, пока пытался стереть вязкую жидкость с глаз рукавом.

– Мерзость! Помоги мне, Рэ! Рэ, дай что-нибудь! – кричал мужчина.

Рэйара засмеялась. Она видела, что Эйэ с прежним хладнокровием продолжает расправляться с добычей, методично потроша и свежуя животных. Не было никакого намека на то, что он произносил заклинания. Предводитель давно научился творить свою магию почти незаметно.

Женщина присела на бревно рядом, пока Таэль, громко ругаясь на нерасторопность и злопамятность перевертыша, наощупь пополз в сторону шатра.

– Это был ты? – прошептала Рэ.

Волшебник улыбнулся и пожал плечами. Большего ответа и не требовалось.

– Ты бы лучше поспала, мы и сами справимся. Тебе предстоят сложные сутки, бессонные и наполненные волнением. Нам скоро отправляться, но пока у тебя есть несколько часов, чтобы вздремнуть.

– Я переживаю за наших братьев. Боюсь, я не сумею уснуть, даже если выпью сонного зелья.

– Тогда ты хотя бы полежишь с закрытыми глазами и немного отдохнешь, Алорэ убеждал нас что это полезно, и я склонен с ним согласиться.

Рэйара вздохнула и поднялась – спорить с Эйэ бесполезно. В том числе и потому, что он знает действенные усыпляющие заклинания и следующим пунктом, скорее всего, предложит свое вмешательство.