Золотов затих, Маша копается в планшете. Я скидываю блузку, надеваю халат. Чуть-чуть убираюсь у мамы на кухне, готовлю им картофельное пюре на ужин. Запеченное мясо лежит в холодильнике. Сама не буду – аппетита нет, да и уйти нужно, пока еще не слишком поздно.

– Перекуси с нами, поговорим, – мама все же начинает приглашать.

Она уставшая, покраснела от ветра. Смотрю в родные карие глаза, чуть выцветшие на ярком свете прихожей. Хотелось бы, но…

– Не хочу ходить по ночам.

– Ну ладно. Звякни, как будешь дома.

Киваю, подмигиваю Машке. Надеюсь, она не напридумывает про моего богатого жениха.

Идти до съемной студии мне два двора. Освещенных и вполне себе людных. Но все равно не по себе, я припускаю шаг. Поправляю кашемировый платок на голове, потому что ветер в конец разошелся. Хорошо хоть перчатки были с собой.

Аренду квартиры я считаю необходимостью, потому что у мамы малюсенькая двушка. Не хватало нам там сидеть всем вместе и грызть друг друга. Но вот в хождении туда-сюда явный минус. Хм, ничего, я уже почти дома.

У подъезда моей простой панельки пусто. Достаю ключ, вхожу. Поднимаюсь в лифте и… Это от моей двери только что метнулась фигура? Вниз по лестнице бухают шаги. И мое сердце уже издает практически такие же звуки. Не знаю, опасность это или паранойя.

– Привет, Вася, ты на той неделе дежурная по коридору! Не забудь. И дай черного перца, если есть.

Из нашего тамбура вываливается соседка. Никогда я не была так рада видеть сорокалетнюю Иринку.

– Дам, идем, – протискиваюсь в открытую дверь, – слушай, сюда никто посторонний не заходил?

Ира поправляет рыжий пучок на голове.

– Вечером точно нет, я тебя караулила. Да и вообще не помню… Но ты ничего не оставляй! У нас в конце лета самокат прямо от дверей квартиры сперли. И не посторонний это, а Мясниковы. Только не сознаются!

– Ладно, спасибо.

Значит, внутрь человек не прошел. Да и был ли кто-то? Может, просто мимо шел по лестнице. И коридорчик не только в мою квартиру ведет…

Но меня все равно колбасит. Кажется, я запомнила цепкий серый взгляд незнакомого блондина. Он смотрел, как будто зная, кто я. Бре-е-ед…

Я же обещала набрать маме. Ей точно нельзя говорить о моих глюках. А кому можно? Не соседям же, которые добьются выселения странной квартирантки. И в органы бесполезно, ничего же не произошло. Висящие на мне долги и мутные связи покойного мужа – не повод для заявления.

Стою спиной к дверям, закрывшись за Иркой, смотрю в экран телефона. Список вызовов, Золотов… Палец заносится. Стоп! Он тебе никто. Да не было ничего, показалось.

Наверное, и правда это были игры сознания и паранойи, потому что дальше мои дни текут спокойно. Необычно разве что то, что мне каждое утро в одно и то же время привозят завтрак. Как раз к выходу из душа. А еще после работы меня ждет улыбчивый Виталий на тачке бизнес-класса. И я всё это принимаю… как будто бы назло. Потому что мой ответ все равно не изменится.

Золотов прав, для него траты на эти знаки внимания – мелочь. Принимаю я их или нет, в нашем странном совместном с ним мире ничего не значит. А как эта забота откликается в самой глубине моей души?.. Об этом я стараюсь не думать.

Тем более, позаморачиваться и без того есть над чем.

Проходит больше недели с момента, как в нашу клинику обратился Золотов. Дни в обычной рабочей рутине. Люди начинают помаленьку отходить от новогодних праздников, впереди маячит весна. Многие хотят поправить здоровье к теплых отпускным денькам, и у нас становится жарко. Не думала, что в такой период меня могут дернуть на что-то из ряда вон выходящее.

И тут, к слову, тоже замешан северный олигарх. С его подачи…

– Василис, зайди к Пал Палычу, – по внутренней связи мне звонит Олечка.

– Хорошо.

Позитивного, впрочем, мало. Директор подкинет мне новой клиентуры или головняка по отчетности. А я сейчас, ну мягко говоря, не скучаю.

Иду к шефу быстро, как в холодный бассейн. Чего растягивать «удовольствие»?

– Павел Павлович, добрый день.

Время подбирается к часу.

– Добрый, Васенька, добрый. Почти как дело, которое я тебе поручу.

Ого, все серьезнее. Уже на этапе Васеньки возникло муторное чувство – мне грозят неприятности.

– Хм, слушаю.

– Ты присядь, присядь…

И этот тон доброго дядюшки тоже не предвещает ничего хорошего для меня. Смотрю на лысину шефа, потом в его довольный взгляд.

– Пойдешь на благотворительное мероприятие.

Пал Палыч перешел сразу к сути, но от этого не легче.

– Куда?

Где-то я уже слышала… Ну конечно!

– Золотов, – Палыч называет фамилию под скрежет моих зубов, – сам лично пригласил. Как можно отказаться? А у меня в этот день МРТ.

– Что?

Я разговариваю одними вопросами. Павел Павлович хмыкает.

– Исследование такое, Василиса. Давно я не проверял, как там моя межпозвоночная грыжа. Оттягивать некуда.

Не сдерживаю стон. Да шеф может хоть каждый день бегать на исследования! А назначил томограмму именно на день Золотовского благого дела. Вот ведь жук!

– А у меня много работы, – прихожу в себя.

– Все делегируй!

Отличное решение.

– Но я единственный менеджер по работе с випами.

Палыч выдыхает раздраженно.

– И что, взять для тебя конкурента? Вася, не будем тратить время. В следующую пятницу наденешь платье и сбегаешь посмотришь концерт. Детишки там будут выступать! Интересно! Скажешь пару слов со сцены, как мы поддерживаем затею друзей Егора. Ты это умеешь. Всё! Считай, выходной.

Я тоже делаю глубокое движение легкими. Но устало. Спорить бесполезно.

– Форма одежды?

Шеф морщится, словно около уха пролетел комар. Хотя он сказал про платье.

– Не знаю… Спроси у Золотова. Вы же работаете над его случаем.

Да как-то разные у нас представления о методах этой работы. Ладно, оденусь нейтрально.

– Хорошо.

Палыч – неплохой человек. Но иногда… В общем, в слово «хорошо» я не всегда вкладываю истинный смысл. Иногда говорю его начальству, а подразумеваю другое слово. Ну это неважно.

Плюс один, я вполне поддерживаю благотворительность. Особенно касательно деток. Минус – в последнее время не люблю бывать в публичных местах. А особая разновидность этого минуса, которая появилась недавно – предпочитаю не бывать там, где будет Золотов. Хм, может, он не придет?

Эх, еще подтачивает, что я сама не смогу внести приличную финансовую лепту во все это доброе дело. Так что возвращаюсь в кабинет в притравленном настроении, а работу никто не отменял. Хорошо хоть перед следующим пациентом мне не нужно фонтанировать позитивом. Мы немного ближе нормального випа и менеджера. Уже скоро ко мне стучится Егор Золотов.

Меня предупредили, что он зайдет, и этот мужчина мог бы просто распахнуть дверь. Но он проявляет деликатность, во всём бы так. Впрочем, я и сама хороша – вместо вежливого приветствия осматриваю его с головы до ног.

Я уже заметила, олигарх предпочитает темные костюмы-двойки. Вот и сегодня на нем такой, синий. С серой рубашкой. Оттенки гармонируют идеально, но что-то не то. И дело не в модели, пиджак и брюки словно шились на эту мощную фигуру (а может так и есть). Но создается впечатление небрежности и все тут.

– Здравствуйте, Василиса. Я был у ваших врачей.

То есть одевался в кабинете наспех, вот оно что. Перед глазами встает эта картина, и я… глубоко вздыхаю.

Натягиваю деловую улыбку, а самой так и хочется взглянуть в зеркало. Кажется, я слишком взъерошила свои темные пряди, задумавшись. А еще на блузке расстегнула три пуговки вместо двух. Было душно.

Ладно, вырез все равно не глубокий, а прическа нормальная. Зря я разволновалась.

– Это похвально, Егор Иванович. Добрый день. Вы все же решили прибегнуть к искусственному зачатию?

– Нет, не решил.

А вот это не похвально.

– Проходите, пожалуйста, – все же указываю ему на место для беседы с клиентами.