– Вполне, – встряхнулся Роши.

– А пока предлагаю выспаться. И за сегодняшнюю ночь, и за завтрашнюю тоже. Чую, опять не до того будет. Одеяло хочешь?

– Давай, – протянул руку братец и, поплотнее укутавшись, почти сразу задремал за столом в дежурке. Не иначе, торопился увидеть эротические сны с участием прекрасной Фэл. В двух парах порток.

А вот у Пепла со сном вышли проблемы. Повертевшись на жестких досках, он в итоге вытянулся на спине, забросил руки за голову и начал размышлять. Итак, вся академия в курсе, что он задумал переделать усилитель. Препарат, который неимоверно обостряет интуицию, особенно если она и так выше десятки по шкале, но который, увы, всегда был смертелен и для рессов, и для тех, у кого в жилах текла серьезная толика старой крови. Убедился он в этом сам, на собственном крайне неприятном опыте, тогда же впервые задумавшись, что с такой несправедливостью неплохо бы разобраться. А оказавшись в академии вплотную этим вопросом занялся. Сначала без особого азарта, но потом… особенно, когда что-то стало получаться… Да, в итоге он действительно увлекся. И задачу решил. Вроде бы. Осталось лишь проверить – на себе.

Тут-то и начались странности. Сначала его подставили и упекли сюда, видимо в надежде, что он не успеет завершить длительный двухнедельный синтез и все придется начинать с нуля – и причастна к этому, судя по всему, декан медиков. Ресса. Потом разгромили лабораторию и попытались спровоцировать его на скандал, прислав для унизительного обыска медичку. Рессу. А как финал, похоже пытаются подсунуть ему соглядатая. Ту самую медичку. Рессу.

Не многовато ли совпадений? С учетом того, что на всю академию представителей старой крови не больше полудюжины считая его самого? Получается, зашевелись соплеменнички его матери? Зачем? Им тоже нужен усилитель? Или наоборот, им не нужен усилитель? Эх, посоветоваться бы с Ретенауи, он бы точно помог. Мало того, что возглавляет сейчас тайную канцелярию, так еще и сам ресс. Так что мог бы тряхануть старую знать, используя свой дар – чуять лож. И сестричка Лаис – ищейка с интуицией почти по максимуму, восемнадцать, тоже оказалась бы не лишней. Вот только добраться до них отсюда сложновато. Придется пока обходится своими силами.

Заснул Пепел незаметно и под те же тревожные мысли. Пока чуть не свалился с нар от вопля:

– Па-адъем, курсант!

– Парс, – разглядев, кто над ним изгаляется, Пепел успокоился и от души потянулся. – Если еще раз так сделаешь, боюсь, я не успею удержать свою тяжелую руку, и кому-то придется соскребать со стен твои тупые мозги. Я не слишком сложно выразился?

– О да, загнул ты знатно, – усмехнулся приятель Роши. – Не иначе, как со сна. Обычно ты так красиво не умеешь.

– Неправда, я всегда прекрасен, – не согласился Дари. – Кстати, а где Красавчик?

– Сменился уже шесть часов как. А скоро и меня сменять придут. Так что спишь ты тоже знатно.

Пепел прикинул время и возмутился:

– Так какого хрена ты меня разбудил? Я мог спокойно давить эти нары еще два часа!

– Не мог. Велено гнать тебя отсюда досрочно.

– Что? – Дари замер.

– Амнистировали тебя, Равеслаут. Это что б понятнее.

– Не знаешь, чье распоряжение? – вопреки ожиданиям Эрдари не обрадовался, а насторожился.

– Господина ректора, естественно. Если он тебя сюда упек, ему и вынимать, нет?

– Ага, – Пепел озадачено почесал нос. – Не в курсе, с чего бы?

– Ну, судя по тому, что выставить тебя велено до завтрака, похоже лорд Фарнис опасается, что иначе ты кого-нибудь сожрешь не дождавшись обеда.

– Правильно опасается, – Пепел кивнул, выпутался из хлипкого одеяла и бестрепетно слез босыми ногами на ледяной пол.

– Как ты можешь дрыхнуть в такой холодине? – поежился глядя на это Парс.

– Легко. – Эрдари прикинул, что бы тот сказал, узнав где и как лорду Равеслауту доводилось спать до этого, и усмехнулся с таким видом, что собеседника передернуло.

– Вроде смесок, а иногда глянешь на тебя – страннее любого ресса.

– Я и есть ресс, – нарочито прищурившись посмотрел на него Дари. – Из рода тех самых Ретенауи.

– Ну да, – Парс снова повел плечами. – Ладно, пошли шмотки отдам и проваливай уже. А то и правда сожрешь тут кого.

– Всех, – не стал мелочиться Пепел.

– Лопнешь. Даже ты. – Габариты Шкафа не позволяли ему расстраиваться долго. Ни по какому поводу.

Прежде чем идти в столовую, Пепел заскочил к себе и хорошенько вымылся. Отдельные комнаты для каждого из курсантов были, пожалуй, единственной роскошью, которая им полагалась. А вот то, что обстановкой они скорее напоминали кельи, Дари заботило мало, главное – душ прилагался. Как и предсказывал когда-то Ретен, любовь к воде не миновала и его тоже, как любого из рессов

Именно о Ретенауи он и думал, стоя под колючими холодными струями и снова прокручивая в голове последние события. А уже вытираясь, принял решение – пока ничего ему не говорить. Сначала стоило попробовать разобраться своими силами. В конце концов, он уже не ребенок, чтобы с любой проблемой бегать к папеньке. И поэтому встретив в столовой господина Валента, через которого поначалу планировалось передать опекуну весточку, просто поздоровался и хотел пройти мимо. Но тот остановил его сам:

– Кадет Равеслаут, рад, что вы не пропустите мое занятие.

– Я тоже рад, господин декан, – вытянулся Пепел.

– Не опаздывайте, – оценил он сразу две миски с кашей, которые Дари пер в каждой из рук. – Надеюсь, за два подхода управитесь?

– Надеюсь, – в тоне Эрдари сквозило легкое сомнение, но спорить он не стал. Не тот повод, чтобы пререкаться. Да и опаздывать тоже.

Так что в итоге успел он все – и позавтракать, и на занятия явиться вовремя.

Когда Пепел вошел в аудиторию, практически все курсанты были на местах и в настороженном предвкушении ждали появления преподавателя. Сообразив в чем дело, он быстро глянул в сторону вешалки в углу и понимающе хмыкнул. Трости, что должна была там стоять, не было. Итак, попытка… сто восьмая, да. День обещал начаться весело.

Трость господина Валента считалась очень и очень желанным трофеем. В начале каждого учебного года декан дипломатического факультета, и по совместительству преподаватель агентурной работы, носивший странное прозвище Штопор, официально подтверждал новичкам, что да, если кому-нибудь удастся ее спереть, то наказания не будет. Напротив, он готов зачесть счастливчику экзамен – тут же и сразу. На отлично. Разумеется, в обмен на украденное имущество, которое придется вернуть прямо в аудитории – это тоже входит в условия. Но если попытка провалится… Тогда да, мало неудачнику не покажется.

И даже несмотря на такой расклад, желающие свершить сей подвиг не переводились – каждый год добавлял в копилку все более и более изощренные варианты. Но проблема в том, что нюх у господина Штопора был полных двадцать единиц. То есть максимум. И против его интуиции, а так же серьезного опыта работы по специальности, любые попытки студентов смотрелись бледно. Это еще мягко говоря.

Вот и сегодня, едва появившись на пороге и обнаружив пропажу, он пристальным взглядом обвел ряды курсантов и тут же наметил для себя несколько потенциальных жертв. Потом обошел вешалку, сделал круг по аудитории, подошел к окну, зачем-то тронул штору… Резко развернувшись, кинул еще пару острых взглядов в замершие ряды и определился:

– Кадет Гарлат. Полагаю, сегодня мы играем с вами?

Темноволосый парень с первого ряда обреченно встал и вытянулся:

– Да, господин декан.

– Что ж… – Валент отодвинул гардину, открыл оконную створку, немного повозился высунувшись в проем по пояс, и жестом фокусника выдернул из водостока резную деревянную трость. – Слабовато, кадет. Особенно для вас.

И не дождавшись возражений вынес вердикт:

– Сегодня вечером вам предстоит трижды пройти полосу препятствий. И еще трижды завтра. Думаю, это неплохо скажется на ваших успехах в физической подготовке. А теперь, прежде чем приступить к занятию…