Ректор развернулся, подошел практически вплотную, качнулся с носка на пятку и тут же дал понять, что тоже не лыком шит:

– Но поклясться в том, что не имеете никакого отношения к лазу, вы, кадет Равеслаут, не можете?

Все. Ловушка захлопнулась. Дари башку готов был прозакладывать, что услышал как она лязгнула зубьями. С аппетитом.

После минуты взаимного молчания ректор почти с сожалением отчеканил:

– Сутки карцера.

Пеплу опять захотелось выругаться. Очень захотелось. До такой степени, что пришлось сжать зубы. Но, разумеется, сдержался, уж этому-то за три года здесь он научился:

– Разрешите исполнять?

– Немедленно. – Хозяин кабинета уже потерял интерес к происходящему.

А вот Пепел как раз нет. Ему, наоборот, до зубовного скрежета хотелось знать, кто его подставил – карцер в его положении был почти катастрофой. Но именно, что почти. Ведь сегодня ночью он успел доделать… В общем, все успел. К счастью, кроме него об этом еще никто не знал, и запирая Эрдари на сутки, кто-то явно рассчитывал, что планы у того сольются в сортир. Причем буквально. Но сейчас отсутствие у противника нужной информации давало преимущество как раз Пеплу – прямо как по учебнику тактики. И преимуществом этим следовало воспользоваться с умом. Что ж, времени на то, чтобы придумать как это сделать у него было вагон. Можно бы и поменьше даже.

В подвал с карцером он спустился сам – избежать наказания все равно без шансов, а изображать шута и заставлять себя ловить Пепел не собирался. Он вообще не любил делать бессмысленные вещи, это его раздражало. Спустившись, сам же отдал дежурному кадету все вещи, снял сапоги и форму, оставшись в нижних портках и рубахе, и позволил небрежно себя обхлопать, обыскивая. Привычная процедура, сопротивляться тоже бессмысленно – таковы правила. И тот пятикурсник с инженерного, которому не повезло сегодня дежурить, виноват в этом не больше Пепла. Радуясь тому, что сроду ничего не забывал – просто не умел это делать – Эрдари выудил из памяти имя парня:

– Садри, – начал было он, но закончить ему не дали.

– Пожрать нету, курсант. Сам сижу здесь с ночи.

– Ага, – тут же сделал два вывода Пепел. Во-первых, что урчит у него в животе совсем уж неприлично, а во-вторых… – Значит, сейчас сменишься?

– Надеюсь. Кому-то передать, где ты застрял? – пятикурсник оказался сообразительным.

– Может, записку отнесешь?

– Нет! Подставляться не буду. – Парень был категоричен.

– Ну нет, так нет, – Пепел не слишком-то и надеялся. – Тогда два слова?

– Будешь должен, Равеслаут.

– Буду, – не стал он спорить. – Короче, найдешь Роши Нокса с третьего курса тактического и скажешь, чтобы не приближался к каминам. Дымят.

– Ээ… – озадачился дежурный. – И все?

– И все. Справишься?

– Так, зелень, – обозлились в ответ, – станешь хамить – сам пойдешь искать своего Нокса. Но завтра. Когда ремень обратно вернут, чтобы портки по дороге не потерял.

– Все. Молчу. – Покладисто согласился Пепел. – Кстати, у генералов сейчас стрельбы. Тарелочки бьют.

– Сволочь ты, Пепел. – Обреченно выдохнул дежурный, только сейчас сообразив, на что подписался. Идти придется через всю территорию академии, аж на полигон, где у тактического факультета, или генералов, как их прозвали, проходили тренировки по стрельбе. И это после целой ночи дежурства.

– Ты уже взялся, Садри, – на всякий случай напомнил Дари.

– Взялся, да, – мрачно кивнул тот в ответ. – Делаешь из меня дурака.

– Зачем делать? И так уже… Молчу!

И беспрекословно позволил впихнуть себя в воняющий мышами и мочой закуток. А когда дверь за спиной захлопнулась, по хозяйски осмотрелся и убедился, что с прошлого раза здесь не изменилось вообще ничего. Каменный мешок два на два, деревянные нары с парой одеял, а в дальнем от двери углу дыра в полу, заменяющая сортир. Это если не считать ватной тишины, промозглой сырости и темноты – роль окна здесь выполняла зарешеченная щель в двери, причем выполняла плохо, едва-едва пропуская тусклый свет из дежурки. Шант Эли была суровым местом, где пять лет всеми способами закаляли характеры будущей военной элиты империи, и карцер в академии ее имиджу соответствовал идеально.

Пепел повел плечами ощущая себя крайне неуютно. И речь не о холоде и не о пропущенном завтраке – голодать сутками, как когда-то, Дари еще не разучился. И в одеяла завернулся сразу как вошел. Но ему очень не нравилось чувствовать себя лисой, на которую открыли охоту – а сейчас чувство было именно таким. И подобное он уже испытывал – три года назад. Да, очень похоже.

Лежа на жестких досках Пепел размышлял, понимая теперь – заняться этим следовало давно. Что-то непонятное стало твориться вокруг последнее время, а он, вечно занятый более срочным и насущным, пропускал это мимо внимания. Непростительная ошибка, за которую сейчас и огребал. Впрочем, узнай об этом ресс Ретенауи, огреб бы и не так – опекун, будущее начальство и одновременно старый друг нашел бы в этом прекрасный повод сказать ему что-нибудь сильно воспитательное. И возможно даже не слишком цензурное, хотя у ресса и без мата прекрасно получалось дать понять, кто ты на самом деле.

Поэтому, наверное, следовало считать сегодняшний арест подарком судьбы и поводом хорошенько подумать. Вот если бы еще жрать так не хотелось… Ладно, а с чего все началось в прошлый раз?

Наверное, с заговора полоумного психа от науки. Именно это потянуло за собой все остальное. Заговора, который стоил головы и репутации его отцу, тогдашнему главе имперской тайной канцелярии. Потому, кстати и стоил, что предсказать поведение психов нереально – вот Варан и прокололся, несмотря на весь свой опыт. И тут же это стало стоить чести его матери. А еще чуть-чуть, и ценой могла стать его собственная башка. Но повезло. Ему действительно тогда невероятно повезло, что он встретил Лаиссу Нокс, которую теперь иначе как сестричка не зовет, и ее нынешнего мужа – ресса старой крови и своего опекуна. Три года назад они вместе и разрыли это гнилье, после чего выжгли к демонам. Или все-таки не выжгли? Или выжгли, но не до конца? Или те события к нынешним вообще отношения не имеют?

Эх, Лаис бы сейчас сюда. С ее нюхом в восемнадцать единиц она здорово могла помочь. Сам Эрдари со своей интуицией едва-едва на десятку, ощущал все слишком смутно…

– Эй, Пепел! – громкий шепот в дверную щель заставил его подскочить от неожиданности.

– Роши, какого хрена? Я из-за тебя чуть копчик не отбил!

– Это, в смысле, мне уйти? Вместе с твоим обедом?

– Стоять!

– Почему-то я так и думал, – усмехнулся тот, пропихивая завернутый в бумагу узкий сверток сквозь решетку. – Держи уж. И благодари всю оставшуюся жизнь.

– Не, – Пепел демонстративно прикинул пакет на руке, обнюхал и покачал головой. – На всю жизнь даже не рассчитывай. Дай боги, чтоб до вечера хватило.

И вдруг посерьезнел:

– Ты как тут оказался?

– Договорился с одним из наших махнуться сегодняшним дежурством по карцеру. Решил, что хочу услышать продолжение твоей саги о дымящих каминах.

– Договорился?

– Ну да. За это я обещал не бить его сильно на спарринге и не лишать авторитета.

– Нормальная цена, – одобрил Пепел и пристально глянул в едва угадываемое в полутьме лицо брата Лаис. – Короче, слушай… Во первых – я все-таки сделал.

Роши выдохнул сквозь зубы, справился с собой и уточнил:

– Вчера?

– Да, как раз ночью, когда вы… С кем? Впрочем, не важно. Когда вы развлекали дамское крыло общежития. За что я тут и сижу

– Ага. Понял. – парень озадачено потеребил мочку уха. – Мы развлекали, а ты сидишь. Но мне нравится этот расклад.

– А мне нет! – огрызнулся Пепел. – Но главное, мне не нравится, что кристаллы так и остались в лаборатории у химика.

– Хреново, – согласились с ним. – Испытал хотя бы?

– Смеешься? Или я похож на больного?

– Пока вроде нет, – внимательно, насколько позволял полумрак, пригляделся к нему Роши. – Значит, нет?