Сторонники первой гипотезы – гипотезы раннего антропоцена – относят его начало к эпохе раннего плейстоцена, когда распространилось использование огня. Однако добыча и освоение огня носили, по мнению обоих исследователей, локальный характер, будучи сильно разнесены во времени и пространстве. Поэтому их нельзя рассматривать как универсальный критерий начала новой геологической эпохи.

Согласно другой версии, антропоцен начался в период, охватывающий время от пятидесяти до десяти тысяч лет назад. Именно тогда происходило вымирание мегафауны, в ходе которого Евразия утратила 36 процентов видов крупных млекопитающих, Северная Америка – 72 процента, Южная Америка – 83 процента, Австралия – 88 процентов, а Африка – 18 процентов. Данные о распределении 177 видов крупных (весом более 10 килограммов) млекопитающих на разных континентах свидетельствуют об их вымирании, связанном с расселением на этих территориях человека (именно поэтому вымирание в меньшей степени затронуло Африку, откуда родом homo sapiens)210. Но вымирание происходило на разных материках и не в одно и то же время. Поэтому и его нельзя считать процессом, протекавшим синхронно во всем мире, а значит, и удовлетворительным критерием.

Еще один предлагаемый критерий – возникновение и распространение сельского хозяйства, которое произошло в период, охватывающий время от одиннадцати до четырех тысяч лет назад (в зависимости от континента). Геологические исследования этого периода показывают, что тогда выросло количество окаменелой пыльцы растений. Но, как полагают Льюис и Мэслин, окаменелости растений, одомашненных человеком, представляют собой доказательства локального масштаба и не отвечают условию синхронности.

В период от восьми до шести тысяч лет назад сельскохозяйственные практики, такие как сжигание древесины, выжигание полей и саванн, возделывание пастбищ и выпас скота, наряду с более интенсивным выращиванием злаков могли повлиять на увеличение количества CO₂ в атмосфере, возможно, даже отсрочив начало нового ледникового периода. В таком случае у нас было бы основание говорить об изменениях планетарного масштаба. Вот почему некоторые палеоклиматологи отстаивают гипотезу о раннем начале антропоцена. Наиболее известный из них – Уильям Руддиман из Виргинского университета. Руддиман подчеркивает, что в период от восьми до пяти тысяч лет назад, когда происходило выжигание лесов, а также одомашнивание и распространение различных культур (особенно риса), объем выбросов в атмосферу углекислого газа и метана существенно увеличился211.

Тем не менее теория раннего антропоцена считается весьма противоречивой212. Среди членов Рабочей группы по антропоцену ее разделял, да и то лишь в течение некоторого времени, Эрл Эллис, специалист по ландшафтной экологии213. Высказывалось мнение, что предполагаемое увеличение количества CO₂ в период среднего голоцена не подтверждается в достаточной мере эмпирическими данными, а также что оно не могло быть вызвано деятельностью человека214. Кроме того, упомянутые изменения никак нельзя назвать важными с точки зрения функционирования различных систем нашей планеты215.

Еще одна возможная точка отсчета, фигурирующая в дискуссиях о начале антропоцена, – трансконтинентальный процесс, известный как «Колумбов обмен». Речь идет о покорении Нового Света в эпоху Великих географических открытий, следствием которых стала сначала циркуляция фауны и флоры между всеми континентами, за исключением Антарктиды, а затем и их гомогенизация. Колумбов обмен описан в литературе по истории окружающей среды, в частности в работах Альфреда Кросби216. Это яркий пример антропогенных изменений в масштабах планеты. Транспортный и торговый обмен, начавшийся в мире после открытия Колумба, привел к появлению агрессивных видов флоры и фауны во многих частях земного шара. Из истории окружающей среды мы знаем о ряде экологических катастроф, обусловленных изменениями отношений внутри некоторых экосистем.

Предположение о Колумбовом обмене как начале антропоцена представляется интересной гипотезой. Именно с этого времени, как пишет Макнил, человек начинает целенаправленно воздействовать на биосферу217. Ученый в красках описывает примеры инвазии – вторжения на новые территории разных видов насекомых, млекопитающих, грибов и рыб, которые впоследствии послужили причиной серьезной дестабилизации «осажденных» ими экосистем. Один из самых известных примеров – инвазия нильского окуня, попавшего в озеро Виктория в 1950‐х годах, или европейского кролика, завезенного в Австралию на рубеже XIX–ХХ веков218. Среди биологических инвазий, особенно болезненных для экономики, следует назвать появление в Великих озерах в США морской миноги, которая истребила популяцию форели, или завоз в ту же страну мидии – двустворчатого моллюска. Этот вид привел в негодность электростанции, фабрики и системы очищения воды в городах, образуя густонаселенные колонии и забиваясь в различные механизмы. Одной из главных причин миграции морских видов стал морской транспортный обмен, в особенности практика нагружения нефтяных танкеров, плавающих на большие расстояния, водяным балластом219. Проблема усиливающейся биологической инвазии, характерной для эпохи антропоцена, побудила современных биологов ввести понятие Неопангеи – символического мирового суперконтинента. Его образованию способствовала глобализация биосферы, вызванная деятельностью человека220.

Геологические свидетельства эпохи Великих географических открытий доступны нам в форме пыльцы в донных отложениях морей и озер, а также окаменелостей животных. При этом распространение видов растений и животных по всему миру после открытия Колумбом Америки – беспрецедентный процесс221. Одновременно колоссальные потери понесло население Америки. По оценкам ученых, число коренных жителей обеих Америк сократилось – главным образом из‐за многочисленных эпидемий, голода и войн – с пятидесяти четырех до шести миллионов человек. В результате прекратилось сжигание древесины и использование огня, многие экосистемы, в том числе леса, спонтанно восстановились, что способствовало поглощению значительного количества CO₂. Льюис и Мэслин полагают, что заметное снижение количества углекислого газа в атмосфере около 1610 года можно расценивать как однозначное указание на начало антропоцена. Немаловажно и то, что без открытия обеих Америк с их ресурсами в Европе вряд ли произошла бы промышленная революция.

Однако Макнил возражает против гипотезы о 1610 годе как символической дате начала антропоцена. По мнению ученого, количество диоксида углерода в атмосфере снизилось несущественно. Чтобы утверждать обратное, следовало бы сравнить этот процесс с изменениями количества CO₂ в атмосфере в других частях света, на других континентах. Но мы не располагаем необходимыми эмпирическими данными. О населении Америки до 1492 года нам известно мало. Не исключено, что новые виды домашнего скота, завезенные европейцами, – коровы, лошади, овцы, козы – в значительной мере способствовали уничтожению растительности.

Клайв Хэмилтон, австралийский экономист и эколог, тоже не согласен с выводами Льюиса и Мэслина. По его словам, они ошибочно понимают проблему начала антропоцена и саму суть этой эпохи, поскольку подходят к исследованиям с точки зрения социальной географии, а не науки о Земле как системе. В 1610 году мы не наблюдали систематических нарушений в функционировании атмосферы, литосферы, гидросферы и биосферы, поэтому нет оснований считать указанную дату началом новой геологической эпохи222.