Литмир - Электронная Библиотека

 Вольский решил играть в открытую:

– Ты Кондратий, и озеро Кондрашкино! Того Кондрашку Сучком звали, так ведь и ты Сучков!

 Старик не ответил. Он долго сверлил Аркадия вопросительным взглядом и о чём-то думал. Потом произнёс:

– Дурак ты, Аркаша!

 Как он оказался рядом, Вольский даже не заметил. Пахнуло в ноздри старческим потом, от взмаха руки пролетел мимо табачный дух, и сразу стало мутнеть сознание.

« А ведь он при мне ни разу не курил!» – ещё успел подумать Аркадий, а когда пришёл в себя, увидел, что Сучок сидит рядом.

– Вот сидишь ты сейчас привязанный к дереву и думаешь: кто такой этот старый хрыч? И сам себе отвечаешь – Кондрашка Сучок! Да, Аркашенька, я это!

 Руки затекли от неудобного положения, потому что связаны были за деревом. И ноги уподобился связать старик, взяв верёвку из рюкзака Вольского. А ведь просто так взял, на всякий случай!

– Промолчал бы, Аркаша, я б тебе озеро показал! Такую груду золота увидел бы! Я много его за это время прибрал к рукам! – продолжал старик.

– Не ты это! – Вольский попробовал пошевелиться и у него немного получилось.

– Ошибаешься! – Сучок неприятно захихикал,– Я это! В году этак одна тысяча девятьсот четвёртом пришли с батюшкой вкупе с артельной голытьбой в эту тайгу. Так и остались здесь. Сначала мыли золотишко, потом решили проще жить.

– Это как? – стараясь растянуть разговор, спросил Аркадий.

– Проще-то? А всего на всего грабить, Аркаша! Сначала батюшка мой, потом и я!

– И убивать… – добавил Вольский.

– А без этого никак, Аркаша! Сопротивлялись все: кому ж хочется нажитое отдавать! Вот и батюшка мой, тоже сопротивлялся!

– Так ты и отца?! – вскрикнул Аркадий.

– И его, родителя моего! Тоже на дне лежит, бедолага! – Сучок снова хихикнул, – Хозяин один должен быть. А я сильнее оказался. Вот с тех пор и коплю своё богатство. Понемногу, понемногу…

– Ну и урод же ты, дед! – Аркадий начал понимать, что вряд ли старик оставит его в живых. Только страха почему-то не было. Только ненависть, да боль в руках от затянутой верёвки.

– Это как посмотреть! – Сучок внезапно нахмурился, – Вот и ты за тысячи километров припёрся за богатством! Не так, скажешь? Много вас таких здесь было! Даже китайцы: шустрые, маленькие. Намоют золотишко и тайными тропами к границе! А только знал я все их тайные тропы! Выйду навстречу, на чай приглашу, потому как в тайге чай – первое дело! Ну, а потом по голове да в воду!

 Сучок заулыбался и подошёл к Вольскому:

– Вот такое оно, Кондрашкино озеро, Аркаша! Жаль, не увидишь ты ничего – тайга вокруг, глушь, и никто сюда дороги не знает! Не напишешь ты свою книгу, милок, не нужна она.

– Так сколько ж лет тебе? – уже без интереса спросил Вольский.

– А ты посчитай: с одна тысяча восемьсот восьмидесятого….

– Врёшь ты, столько не живут!

– Я же живу! – на этот раз громко засмеялся старик.

 Он отошёл в сторону и долго разглядывал Аркадия:

– А я тебя, пожалуй, в живых оставлю! Поживи ещё чуть-чуть, подумай. Потом тебя либо звери съедят, либо муравьи обглодают. Так-то, Аркаша!

 Сучок закинул на плечи панягу:

– Всё-таки жаль, что ты моё озеро не увидел! И ещё: дорогу назад запомнил? – старик самодовольно осмотрел окрестности и скрылся за густыми зарослями тальника.

– Гад! – крикнул вслед Аркадий.

 Попытался ослабить верёвку. Слабина была, но очень уж сильно, видимо, был затянут узел.

«Гад!» – продолжал твердить Вольский и тёр верёвку, тёр… Рук уже не чувствовал, да первые муравьи начинали трапезу на его теле…

Потом по всему Патому гуляла легенда о человеке, который чудом выбрался из тайги. У него начисто было съедено лицо муравьями и мошкарой. Он ходил от дома к дому, рассказывал о золоте Кондрашкиного озера и всё грозился показать к нему дорогу. Показывал всем потёртую зелёную тетрадку, в котором описал своё странное путешествие. Отдал тетрадку почитать местному главе, та так и позабыл забрать обратно.

« Блаженный!» – сочувственно смотрели ему вслед, потому что знали, что нет никакого такого озера с его несметными сокровищами. Слышали когда-то, но это было так давно…

 А тот ненормальный однажды исчез. То ли увезли куда-то, то ли сам в тайгу ушёл. Может, действительно нашёл тропу к Кондрашкиному озеру…

Заслон

 Андрейка  Белых только прошлый год вернулся из армии. Как и положено, покуралесил с недельку со своими закадычными дружками, навестил старых подружек, ударился было в долгосрочный запой от радости, да встретил старого школьного учителя, Павлова Антона Петровича. Тот, увидев Андрея на улице в совсем ненадлежащем виде, грустно покачал головой и молча прошёл мимо, лишь кивнув в знак приветствия.

 А на утро Белых пошёл в школу. Они долго разговаривали с Антоном Петровичем. Ни единым словом не  обмолвился учитель об Андрейкином поведении, но было так стыдно, так противно, что Андрейка для себя решил: всё, с алкоголем покончено!

– Понимаешь, – Антон Петрович раскладывал на столе какие-то пожелтевшие листочки, старые выцветшие фотографии, – в этих местах ведь кровавые бои проходили. В сорок третьем перед немцами была поставлена задача: взять нашу станцию. Много сил сюда перебросили. А у нас гарнизон из роты резервистов да хозвзвод в придачу. Вот и вся ударная сила!

 Андрейка с интересом перебирал фотокарточки:

– Кто это?

– Вот эти резервисты и есть! Пособирал по архивам, кое-что выслали те, кто воевал тут.

– Ух ты, потрудились Вы, Антон Петрович!

– Потрудился…. Вот я и подумал: не поможешь? Одному трудно ведь столько информации собрать. Это ж и в город ездить надо и в архивах копаться! Друзья у меня в городе есть, помогут чем могут! Не устроился ещё на работу?

– Какая тут работа! – усмехнулся Белых, – вся работа в городе.

– Вот и поможешь мне! – оживился учитель.

 Андрейка увлёкся обороной станции. Поиск работы как-то само собой отошёл на второй план.

– Погуляй хоть ещё с недельку! – уговаривала мать.

 Отец одобрительно кивал головой. Андрейка и без того решил помочь учителю. Очень уж дело интересное!

 Каждый день он мотался в город за тридцать километров. Ходил по архивам с рекомендациями Антона Петровича, часами просиживал в городской библиотеке, выискивая пусть крохотную, но такую нужную информацию!

– Антон Петрович, тогда, в сорок третьем, станцию отбили, знаете ведь! Только странно как-то отбили. Между станцией и нашим посёлком лесок всего в три километра, а немцев на той лесной дороге полегло порядочно. Хотя наши силы были сосредоточены именно на станции! Не знаете почему так?

– Понимаешь, Андрей, до сих пор не могу понять, какие такие силы задержали фашистов тогда на дороге! Только говорили, что крупный бой слышался из леса. Потрёпанные немцы всё-равно атаковали станцию, да только силы у них были уже не те. Не смогли её взять. А тут и наши подоспели! Войска на запад двигались, тут не до разбора было!

– Жаль…

– Правда, прочесали тогда этот массив, но кроме стреляных гильз да исковерканной земли ничего не обнаружили!

– Кто ж тогда с немцами в бой вступил?

– Если б знать… Ничего не нашли.

 Теперь Андрейка сам уже не мог отделаться от мысли о тайне пристанционного леса. А сегодня вдруг в очередной раз решил пройти лесной дорогой, той, по которой двигались фашисты в сорок третьем.

– Андрюш, не поздно? – посмотрела на часы мать.

– Мам, рядом ведь! Я недолго. Ну, очень надо!

– Иди уж, краевед! – мать с явным одобрением махнула рукой.

 Как назло начал накрапывать дождик. Пожалев о невзятом плаще, Андрейка шёл по лесной дороге, то замедляя шаг, то ускоряя. Потом решил пройти напрямки, внимательно вглядываясь по сторонам. Темнело, но возвращаться не хотелось.

« В конце-то концов: три туда, три обратно!» – думал Белых, ежась в промокшей курточке.

 Его внимание привлёк огонёк внутри леса. «Туристы что ли?» – удивился Андрейка. Решив узнать кто это, быстрым шагом направился было к костру, но что-то заставило его остановиться. Потом, чуть пригнувшись, двинулся вперёд.

9
{"b":"762265","o":1}