Людей мало. По-настоящему верных — еще меньше. Долго ли они продержатся, если Ёринобу решит атаковать? Решится ли он убить и племянницу?

Безумец, задумавший полностью избавиться от своей семьи.

Осознание с каким-то иррациональным пониманием пришло быстро, после первых сообщений о нападении на нижних уровнях и потери связи с Ханако.

С ее смертью умерла его последняя надежда на восстановление чести.

Со смертью Ви…

Такемура убил бесчисленное количество людей за свою жизнь. Но ни одно из этих убийств не вызывало у него таких сожалений, как мысль о том, что ему придется убить Ви.

Он пытался убедить себя, что она уже мертва. Что это милосердие. Пристрелить бешеную тварь, забравшую тело достойного человека — правильно.

В глубине души Горо знал, что это неправда.

Свою цель он выследил с безупречным профессионализмом: занял самую выгодную, незаметную позицию — так, чтобы подходящий был как на ладони снизу перед ступенями. Без возможности отступить или помешать ему сделать выстрел.

Такемура поднял руку с арасаковским пистолетом, бывшим продолжением его руки. Фигура его застыла в неподвижности.

Прицел был направлен точно чуть выше переносицы Ви.

— Ха, как же я мог забыть про тебя, старый хрен.

Сигарета во рту, небрежно-агрессивная поза, так неподходящая тонкой фигуре в белом костюме. Пистолет в окровавленной руке и кривая ухмылка.

— Ладно, — Сильверхенд раздраженно взмахнул свободной рукой. — Давай быстро с этим закончим. Не питаю иллюзий победить тебя в этом теле. И сдается мне, что тебе и импланты вернули. У меня просто нет шансов. Так что, блядь, стреляй уже.

Такемура не пошевелился. Со стороны казалось, что он даже не дышит.

Жива была только ненависть в его серебряном взгляде.

— А, ты не можешь. Вижу. У арасаковского цепного пса есть чувства, надо же.

Секунды тянулись медленно, словно утопая в безмолвии сцены, которая явно выводила Джонни из себя.

Он медленно, невероятно медленно, не спуская глаз с Такемуры, потянулся пальцами к сигарете. Также медленно затянулся и выдохнул сизый дым — в последний раз, затем щелчком пальцев отбросил бычок.

От Такемуры не было никакой реакции. Пауза невероятно затягивалась. Было слышно, как Джонни тяжело и напряженно дышит, в любую минуту готовый совершить действие — побег, может быть ответный выстрел — и не решался.

Постичь же то, что происходило в голове у ронина, ему не представлялось возможным.

Горо Такемура считал себя слабым человеком. Ему приходилось совершать вещи, которые многие бы сочли страшными. Омерзительными. Невероятно жестокими.

И его можно было бы считать таким: жестоким и бесчувственным. Такемура был идеальным исполнителем — тем, кто не задаёт вопросов. Тем, кто выполняет приказы своего господина беспрекословно.

Однако его господин был мертв, а сам Горо превратился из идеального орудия в обычного слабого человека.

Того, кто не может убить единственную женщину. Уже мертвую — ту, чьё тело занял демон.

Он смотрел в ее лицо — одновременно ее и не ее — пытаясь найти ответ на свой вопрос. Правду. Надежду.

Такемура знал, что это слабость, а слабости приводят к непоправимым ошибкам. Слабость и привела его к этому пути.

Иррациональное желание все исправить не давало ему выстрелить. Переступить последнюю черту, за которой слабый человек перестал бы существовать. Оставив лишь внешнюю личину из долга и принципов.

Наконец, Такемура спокойно произнес:

— В чем смысл сотворенного тобой хаоса?

Сильверхенд фыркнул — не без некоторого облегчения.

— А в чем смысл всего этого дерьма, сотворенного старым ‘саковским мудаком? — Сильверхенд очертил полукруг вокруг себя рукой. Помолчав, почти выплюнул: — Считай это вселенским равновесием.

Такемура снова некоторое время молчал, осмысливая ответ.

— Оно стоит всех этих смертей — прошлых и будущих?

— Что за ебнутые вопросы? Ты мне психоанализ решил провести?

На разумные вдумчивые ответы Горо не рассчитывал. Но ответы его и не волновали. Он ждал.

Возможно, что чуда.

— Хочу понять, осознаешь ли ты, что делаешь. Или ты лишь неразумная тварь.

Слова Такемура произносил спокойным, уверенным голосом. Как вода в пруду тихого сада. Серебро его глаз же горело инфернальным огнем.

— Смешно. А ты, значит, тварь разумная.

— Ты украл тело, которое тебе не принадлежит.

Эти слова Такемура уже произнёс с плохо скрываемой яростью в голосе, с той самой, что была в его взгляде.

— А вот это, пожалуй, мы можем обсудить, — Джонни потянулся к карману, где лежала пачка с сигаретами, но в последний момент передумал, раздраженно хмыкнув и просто хлопнул по карману. — Это произошло не по моему желанию. Ублюдки, которым ты прислуживаешь, научились владеть чужими душами. Натурально. Все для воскрешения дедули Сабуро.

Брови Такемуры чуть дернулись вверх, и он даже немного опустил пистолет.

— Ха, Ви предполагала, что ты не знаешь. Невероятно, похоже, она была права. Вы оба — из той дерьмовой породы корпо-крыс, которые слепо следуют приказам, не задумываясь, на кой хер это все нужно.

— Ты лжешь.

Иного объяснения для Такемуры не существовало. Ложь и манипуляции — излюбленное орудия людей без чести.

— Ради чего бы мне? Пристрели меня и сам сходи посмотри. Я только что уничтожил такой же чип, который Ви себе засунула несколько недель назад в голову. Только на нем был всеми любимый старикан, не я. Но уверен — на серверах еще полно его копий. Думаю, вам будет о чем потрепаться.

Такемура молчал, но ледяная броня внешнего спокойствия, давно давшая трещину, открыла в нем что-то еще более глубокое. Жестокое.

— Считай нас с Ви эдаким… прототипом. Я уверен, и дня не пройдет, как Сабуро займет тело какого-нибудь неудачника. Если его не остановить.

Это было невозможно. Если бы это было правдой, то она означала всю бессмысленность его, Такемуры, существования.

Невозможно.

Поэтому он отмахнулся от этой лжи, хоть в этот раз это далось ему непросто.

Пауза, напряженная и темная, заставила Сильверхенда тяжело вздохнуть и осторожно произнести:

— Слушай, пес арасаковский, я понял, что ты не такой мудила, как все здесь. Может, чуть лучше, чем остальные, но мне, пожалуй, этого достаточно. И Ви в тебе что-то нашла. Поэтому давай так, — Джонни усмехнулся. — Заключим сделку. Вы, корпо-крысы, шагу ступить не можете, чтобы не вляпаться в какой-нибудь говно-контракт. Так вот: ты помогаешь мне разъебать здесь все — а я отдаю тебе Ви. Это ещё возможно, я знаю, как.

Левая сторона лица Такемуры — там, где вдоль уха протянулась линия шрама — слегка дернулась, и он опустил взгляд. Хорошо успевшая его изучить Валери смогла бы считать его эмоции и понять, что будет дальше. Но не Сильверхенд.

Такемура принял решение еще до того, как пришел сюда. И слова террориста лишь напомнили ему, что у него нет права очередной раз поддаваться слабости и предать свой долг. Ещё больше обесчестить себя — если это было возможно.

Он резко взглянул Сильверхенду в глаза. Это был взгляд древнего и злого дьявола.

— Надеюсь, ты будешь вечно гнить в аду, kuso yarou.

Выстрел прозвучал с его последними словами. Точно посередине переносицы, в лоб.

Реакция Такемуры также была превосходной. Отбросив пистолет, он быстро преодолел расстояние в несколько шагов и успел подхватить оседающее на пол тело. Сесть вместе с ним на колени.

Мертвые глаза Ви невидяще уставились в потолок. Черты лица постепенно разглаживались, и оно становилось ее лицом — тем, которое он запомнил.

— Валери…

Будто он ожидал, что она оживет. Снова. Очередное чудо от биочипа, арасаковской технологии. Однако время шло, и ничего не происходило, насколько бы сильным не было иррациональное желание Такемуры.

Ви, чье тело он держал в руках, на этот раз была мертва окончательно.

Горо мягко прикоснулся к ее лицу и провел рукой по волосам.