Конечно, я понимал, что у Ани смертельный диагноз, но все равно хотелось надеяться на лучшее. На что-то менее страшное. Я понял, что так и не принял случившегося. Что не поверю в это до тех пор, пока миллион врачей не скажут мне того же самого. Наверно, Аня проходила через нечто похожее. Шок. Неверие. А теперь вот – смирение.
Я осознал также, что стараюсь почти не думать о прошлом. Не давать хода эмоциям, потому что если позволю себе это – сойду с ума от понимания, что могу снова потерять эту женщину. Да, я оставался в стороне от нее годами, считая, что должен себя наказать, но когда она оказалась на моем пороге, выяснилось, что все эти установки ни черта не стоят. Ничто не имело значения, кроме ее присутствия рядом. Ее взгляда, прожигавшего меня насквозь, до самой глубины души, где все считал вымершим.
Я поехал к ее врачу следующим же утром. Вытребовал себе встречу еще до того, как начался прием других пациентов. Понимал, что не имею права на это вмешательство и могу сейчас быть послан куда подальше, но не намерен был уходить отсюда ни с чем.
– Слушаю вас, – сказал мне врач, когда я вошел в кабинет.
– Спасибо, что согласились принять меня вне очереди. Дело в том, что я…
Действительно, а кто же я? Кем я приходился Ане теперь? Когда наша дружба была давно перечеркнута, а на ее месте осталась лишь пустота. Хотя я вовсе не так видел наше будущее тогда, когда мы совершили то, что она считала, вероятно, ошибкой. А я так и не успел ей сказать, что на самом деле все абсолютно наоборот.
И снова в ушах – визг шин и чудовищные крики. Я помотал головой, прогоняя не дававшие покоя воспоминания и прямо посмотрел в глаза врачу:
– Я – отец ребенка одной из ваших пациенток, Анны Царевой. Недавно я узнал о том, что у меня есть дочь и что ее мать больна. Не сочтите за оскорбление, но я хотел бы показать результаты анализов Ани другому врачу. Сама она это делать отказывается. И поэтому… я здесь.
– И поэтому вы здесь, – задумчиво повторил врач. – И чего же вы от меня хотите?
– Мне нужны копии результатов ее анализов.
Я требовательно уставился на врача, всем своим видом показывая, что не уйду, не получив того, что мне нужно. Тот, в свою очередь, оценивающе смотрел на меня и, видимо, придя к каким-то выводам, проговорил:
– Вы же понимаете, я не имею права дать вам то, что вы хотите.
Я быстро оценил обстановку. Врач вовсе не выглядел оскорбленным до глубины души ни моим недоверием, ни моими требованиями. И в этот момент я понял – все, что нужно, это назначить подходящую цену.
Достав телефон, я молча напечатал на экране крупную сумму и показал этому эскулапу. Коротко кивнув, тот ответил:
– Подождите за дверью несколько минут.
Выходя из кабинета, я ощущал отвращение пополам с облегчением. Кто мог дать гарантии, что человек, готовый продать результаты анализов, не мог допустить ошибки в диагнозе? Возможно, тем самым я цеплялся за соломинку, но мне сейчас отчаянно нужно было хоть во что-то верить.
Звонок Ди застал меня в машине, когда я уже готовился отъехать с больничной парковки.
– Привет, – ответил ей. – Что-то срочное?
– Я так и думала! – обвиняющим тоном заявила Диана. – Ты забыл!
Я даже не пытался этого отрицать. Со всем, что свалилось на меня в последнее время, можно было забыть даже собственное имя.
– Прости, – вздохнул в ответ. – Так что же я забыл?
– У Матвея завтра день рождения. Ты же приедешь? Он будет очень рад тебя видеть.
«Я бы хотела иметь таких же верных друзей», – всплыла в голове фраза дочери. Кажется, сам бог велел познакомить Леру с Матвеем.
– А что, если я приеду не один? – поинтересовался аккуратно. И услышал в ответ восторженное:
– Ты кого-то себе нашел?!
– Можно и так сказать. Завтра познакомлю вас друг с другом, – невольно улыбнулся я.
– Уже не терпится! Ладно, Ром, я побежала, у меня покупательница.
Ди повесила трубку, а я задумчиво посмотрел на конверт, лежавший у меня на коленях. Вполне возможно, что это ни черта не даст, но все равно нужно было начинать хоть с чего-то.
Я сидела на заднем сидении машины Романа, смотрела на его профиль, и гадала, правильно ли сделала, когда согласилась ехать на день рождения ребенка его подруги. Может, стоило отправить их с Лерой вдвоем, начав тем самым то сближение отца и дочери, которое было задумано в моем, мать его, «прекрасном» плане?
Нет, черт бы все побрал! Они виделись пару раз… еще было слишком рано предпринимать что-то подобное. Но я боялась опоздать. Каждую секунду своей жизни, которая теперь для меня исчислялась не годами, а днями, я боялась попросту опоздать.
Лера спала, положив голову мне на колени. Она слишком переволновалась перед тем, как ехать туда, где будут дети ее возраста. Наверно, в том, что она была настолько не по годам взрослая, была и моя вина. Часто дети чувствуют подсознательно, что вынуждены стать старше слишком рано, чтобы…
Черт! И почему я сейчас, когда мы едем на простой детский праздник, думаю именно об этом?
– Эта Диана… она точно твоя бывшая подчиненная? – спросила у Ромы, сама не понимая, почему вслух задаю вопрос, который крутился у меня в голове с того момента, как Васнецов объявил, куда именно мы едем.
Мне ведь должно быть все равно, кто она для Ромы.
– Да. А что? – спросил он в свою очередь, целиком и полностью сосредоточившись на дороге.
– Ничего. Просто ты так о ней говоришь…
Аня, ну какого хрена ты вообще произнесла эти слова? Я прикусила язык, но было поздно. Рома, притормозив на светофоре, обернулся ко мне и брови его взметнулись вверх.
– Как я о ней говорю? – уточнил он, при этом на губах Васнецова заиграла легкая полуулыбка.
Я не ответила, лишь облизнула пересохшие губы и отчеканила:
– Уже зеленый!
И увидела, как в глазах Ромы мелькнуло удовлетворение. Вот только совсем не могла понять, с чем оно связано.
Дом Олега и Дианы Волковых, родителей Матвея, на день рождения к которому мы приехали, был полной чашей. Лера проснулась минут за десять до того, как мы въехали на огромную парковку, где уже стояло несколько машин.
Выйдя из авто, мы тут же оказались во внимании хозяйки дома, которая весьма мило нас поприветствовала. Она была… красивой. Чертовски. Как раз во вкусе Васнецова, и меня это тут же царапнуло.
Натянув на лицо улыбку, я сделала вид, что тоже очень рада нашему знакомству, после чего забрала из рук Романа разноцветный пакет, в котором лежали купленные для именинника игрушки, и, взяв дочь за руку, последовала за Дианой.
Веселье уже было в самом разгаре, но мне приходилось раз за разом напоминать себе, что я должна притворяться радостной и счастливой. И все ради Леры, которая сжимала мою руку своей ладошкой с такой силой, что я поняла – она в панике.
У дочери всегда были проблемы с общением, но я уже осознала, что ничего с этим поделать не могу. Как бы ни старалась все наладить, сколько бы литературы ни перелопатила на этот счет, понимала – нужно время. Необходимо дождаться, когда сверстники моей малышки попросту ее догонят.
