Каждый раз, опираясь ладонью о бетонную стену тёмного тоннеля, он оставлял на ней кровавые следы. Пытался идти как можно быстрее, прижимая рану в правом боку левой рукой, но резкая боль его замедляла.

– Ты правда думаешь, что уйдёшь от меня?! – позади раздался злой голос преследователя.

Он шёл вперёд, стараясь не обращать внимание на угрозы. Раздался звук похожий на выстрел, и синий глубок огня размером с футбольный мяч полетел рядом и устремился вдаль тоннеля, а когда испарился, всё снова затянуло темнотой.

Мужчина скривился и прижался к стене от резкого жара, но продолжал двигаться вперёд.

– Давай, давай иди! Я догоню тебя, и ты ответишь за всё, что натворил!

Выстрел! Клубок огня врезался в деревянные ящики рядом с беглецом, горящие щепки разлетелись в стороны, а синие языки пламени на миг раскинулись на половину прохода. Мужчина упал на колено и вскрикнул. Всю левую часть невыносимо жгло. Пот на лбу блестел от синих островков огня, оставшихся от большого пламени.

Он вцепился в железную пыльную трубу, что шла вдоль стены, упорно подтянулся и продолжил идти.

– Вон ты где! Я тебя вижу, выродок!

Выстрел! Вспышка огня сверкнула прямо над беглецом, что заставило его громко закричать, и отбросило вперёд. Он упал на четвереньки и, игнорируя боль раны, быстро пополз вперёд, дымясь от жара.

– Доигрался! Кто теперь проследит за твоим сыночком, а?!

Ладони гребли по красному мху, что так недавно стал прорастать из земли, но его волновало не это. «Бетонные плиты закончились, началась земля. Значит, скоро тупик…» – подумал он, но отчаянно продолжал.

Последующие «шары» проносились всё дальше от него. Боль раны снова напомнила о себе. Он заставил себя встать. Тоннель закончился, и он оказался в тёмном помещений. Здесь велась стройка, о чём говорили голые земляные стены, куча инструментов в ящиках и металлические подпорки, чтобы потолок не рухнул. Дверей и окон не было, только небольшой тоннель, что вёл по диагонали вверх, но проползти по нему не представлялось возможным из–за проросших ветвей непонятного растения.

Он развернулся навстречу преследователю и опёрся спиной к стене. Ему оставалось ждать чуда. В нескольких метрах снова вспыхнуло пламя. Он лениво отвел прищуренный взор.

Из пламени решительным шагом вышел человек в военной экипировке. В стеклянном забрале шлема отражались языки пламени. Герметичный огнеупорный, тяжёлый костюм, местами пульсировал синим цветом из–за радиации. В руках что–то вроде мини–огнемёта, подсоединенного к энергоблоку на спине бронекостюма.

Мужчина просто молчал и, сжимая рану, смотрел исподлобья на противника. Тот церемониться не стал, поднял пушку и нажал на курок.

– Сдохни! – ядовито произнёс человек в броне. Стабилизатор загудел, и из дула показался синий огонь…

Фабрика по переработке орехов, сухофруктов и изготовления шоколадных конфет «Хорошая Еда». Цех по фасовке готовой продукции «Ручная фасовка».

– Витя, я долго буду тебя ждать?! – фыркнула пожилая фасовщица едким голосом, сидя на стуле перед металлическим столом, где стояли небольшие весы.

«Как же вы меня достали, стадо змеиное!» – стиснув зубы, подумал Витя и бросил тридцатикилограммовый ящик с орехами на столик рядом с ней.

С недовольным видом она зачерпнула фундук, ссыпала его в заранее приготовленный пакетик и взвесила ровно сто грамм. После чего готовый пакет поставила в зелёный лоток слева от весов.

Четыре фасовщицы в белых майках с коротким рукавом и белыми брючками, через которые просвечивалось нижнее бельё, сидели по углам небольшого участка, ограждённого полтораметровой перегородкой оббитой белым пластиком.

– У меня тоже скоро закончатся, – сказала фасовщица сидевшая рядом. А поскольку активно фасовала, то даже не замечала занят Виктор или нет.

Он злобно посмотрел в её ящик. Там было ещё половина орехов.

– Ты издеваешься надо мной?!

Она задрала голову на плечистого бугая, будто над ней накренилась скала. Синий колпачок, который обязаны носить все фасовщицы, слегка спал ей на глаза.

– Ну я заранее, а то вдруг ты…

– Когда закончатся, тогда и ори! Заранее она!

– Что ж ты так грубо–то, а? – вмешалась ещё одна, полная женщина, что сидела на другой стороне. – Мы не на войне…

«Будь мы на войне, я бы голыми руками вас задушил!»

– Вить, – сказала пятая женщина, которая стояла в центре участка и на специальной ленте спаивала открытую часть готовых пакетов, – подай, пожалуйста, лоточек с пакетами.

Супруге Витя перечил редко, взял зелёный лоточек и поставил ей. Она лихо пальчиками схватила несколько пакетов и начала пропускать через ленту. Опустила голову и тёмная чёлка, что выступала из–под колпачка, закрыла её глаза.

– Чё ты лыбишься, Марина? Тут плакать надо! – прошептал он ей. – Точно говорю, у меня даже в самой горячей точке так задница не горела. Ты куда меня привела? До ранения я был майором и руководил целой ротой, а тут четыре выдры задрочили меня к херам.

– Ты же знаешь, что если мы не успеем, то задержимся пока норму недоделаем, – продолжая ловко запаивать пакеты, сказала Марина.

– Знаю. Это же дурдом! Я не успеваю уважить каждую…

– Ты принаравишься, – Марина с мужем всегда говорила спокойным голосом. – У ребят же получается…

– Эти ребята мне уже советовали детскую присыпку приобрести, чтобы за день тут, промежность не стереть.

Она хихикнула.

– Витя у меня пусто! – закричала четвёртая женщина.

– В голове у тебя пусто, – прошептал Витя.

– Потерпи немного. Позже найдём тебе другую работу. Это ведь единственный вариант, где берут детей под опеку, пока родители на работе.

– Если бы этот балбес не поджёг свой класс, то это было бы не нужно.

– Не ругайся на Женю. Ему было нелегко без тебя…

– Ты слишком добра к нему. Его палкой нужно воспитывать, а ты…

– Виктор! – прозвучал голос директора. – Я Вам уже говорил, что вы замедляете производство. И Вы снова попадаетесь на разговорах вместо работы.

Виктор стоял спиной, но всё равно скривился от этого высокомерного тона.

– Да–да, я уже час ему кричу, – проворчала одна из фасовщиц, подлив масла в огонь.

«Сука!»

Виктор обернулся. Директор был в сером деловом костюме, а когда совершал обход по производственным участкам, накидывал на себя белый халат и белую бейсболку с эмблемой своей фирмы. Стройного телосложения, приличной осанкой и надменным выражением лица. Глаза как у мышки – две чёрные точки, не сходящие с Виктора. Позади него стояла мастер смены Татьяна Васильевна в белом халате с крайне недовольным лицом.

– Я не специально, – Витя изо всех сил попытался успокоить зверя внутри себя, – мы обсуждали…

– …Что–то важное? – продолжил директор.

– Да, – Виктор склонил голову.

– Послушайте сюда! Все важные дела вы оба будете решать дома, а здесь вы будете выполнять условия договора. Меня не касаются ваши дела, и взял я вас исключительно в целях рабочей силы. Не нравится? Идите домой. Нужны деньги? Выполняйте свои обязанности.

Витя посмотрел на жену. Марина, покраснев, опустила голову и продолжала паять пакеты.

– Это в последний раз Пётр…

«Как тебя там, сука!» – Витя забыл отчество руководителя, а говорить что попало казалось совсем глупым. Он промолчал и увидел, что директору не понравилось, что обычный рабочий разговаривает с ним на равных.

– Это не в первый раз, Виктор! Саша, что будем с ним делать? – Пётр обратился к своему сыну, который всё это время стоял рядом.

Руки в брюки, пиджак на полном теле, щёки как у хомяка, деловая прическа на черных, как у отца, волосах и такой же высокомерный взгляд. Девятилетний мальчик – ровесник младшего сына Виктора, и даже ростом ниже, а смотрел так, будто он тут выше всех.