– Если виноват, значит надо наказать, а то так все работать перестанут, – добавил юнец.

«Ах ты, мелкая свинья!»

– Я с тобой согласен сынок. Вам обоим, – Пётр указал пальцем на Марину и Виктора, – штраф в размере рабочей смены. Надеюсь, дойдёт до вас.

Тут же он и его сын развернулись и продолжили обход. Виктор покраснел от злости и посмотрел на супругу. Руки Марины, держа за уголки пакет с орехами, медленно опустились, как и печальное лицо.

– Это что, мы сегодня за бесплатно работаем? – возмутился Виктор.

Марина кивнула.

– Я этому мудаку сейчас…

– Не надо! – нежно, но резко вставила Марина. – Уволит – все премии себе оставит. С ним может быть только хуже.

Виктор прислушался к жене, но огонь в груди не затух.

***

«Если Вы опоздаете на обед, то останетесь без него. У нас тут строго. У каждого участка своё расписание!» – сказала повариха, когда Витя попросил отложить его порцию, пока не обсудит свой вопрос с директором.

Виктор поднимался по металлическим ступеням, которые вели на второй этаж, где находилось основное руководство, и раздраженно мыслил: «Даже на войне, опоздавших солдат кормят, выдра ты пухлая! Как только они вас находят, ответственных таких? Нагнули ниже плинтуса, а вы и рады стараться, тьфу!»

Витя открыл первую белую дверь. Там, в просторном помещении вдоль стен стояли столы с компьютерами, за которыми трудились бухгалтера, отдел кадров, менеджеры, отдел продаж и тому подобная утварь.

Все с удивлением бросили свой взор на гостя.

«Вольно, ёпта! Скажите ещё, что сюда из рабочих никому нельзя!»

– Вам помочь? – неуверенно спросил молодой парень со смазливым лицом, тёмными волосами и модной причёской, сидящий первым к выходу, то бишь ближе всех к Виктору.

«Да! Подскажите пожалуйста сударь, где царь тусует?!»

Парень был в тёмных брюках и белой мятой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, а на шее синяя лента с бейджем: «Анатолий, программист». Толя откинулся на спинку стула и украдкой поглядывал на свой монитор, где глумились девки с ТикТока.

«Роботяга, бля».

– Подскажите, где находится Пётр…

У всех расширились глаза, мол, как так Пётр. Его без отчества тут никто не называл.

– … Сергеевич? – продолжил парень.

«Пять балов тебе! Красавчик!»

– Да, Пётр Сергеевич.

Анатолий показал большим пальцем за своё плечо, и ещё более неуверенно, как будто на допросе сдаёт военную тайну, сказал:

– Нууу, там, но…

– Спасибо! – перебил Виктор и направился к арке с тремя ступеньками, ведущую в следующее помещение.

– А Вы по какому вопросу? – грубым тоном спросила девушка в строгом тёмно коричневом костюме и в туфлях на шпильках, но в отличие от Анатолия сидела она ровно. Пепельно–русые распущенные волосы свисали до плеч, на тонких губах блестела малиновая помада, а ярко–серые глаза сквозь аккуратные очки сканировали Виктора. «Юлия, бухгалтерия» на бейдже.

«Ты тут фейсконтролем подрабатываешь, надо полагать».

– По личному! – не менее грубо ответил гость и скрылся в арке, также заметив напряжение среди персонала.

За аркой небольшое помещение. Кафельные полы, белый навесной потолок и прохлада от кондиционера, которую Витя часто вспоминал на рабочем месте. Слева большая стеклянная дверь с матовыми рисунками, а справа стойка из лакированного дерева, за которым сидела секретарь – молодая девушка в сером строгом платье.

Светловолосая, стройная барышня в очках, сидела на мягком кожанном кресле, опустив голову над кучей документов. Тонкими пальчиками правой руки бережно за уголок перелистывала страницы, показывая длинные ногти с белым маникюром и какими–то чёрными узорами, а кулачёк левой прислонила к щеке.

– Здрасте. Этот у себя? – спросил Виктор.

Девушка в испуге откинула голову, будто только заметила здоровенного мужика. На её лице была нарисована дикая усталость, а вокруг голубых глаз покраснения от чтения. На губах чуть приоткрытого рта розовая помада и лёгкое подведение ресниц и век макияжем.

– Да, но… НЕТ! – ответила она и бросилась короткими шагами из–за длинных шпилек оббегать стойку, когда увидела, что Виктор проникает в кабинет директора.

Кабинет был просторным. Светло–синие стены, пол из чёрного мрамора, на подвесном потолке в два ряда вдоль всего помещения шли яркие лампы. Их свет отражал широкий овальный стеклянный стол, стоящий по центру вдоль всего помещения, а вокруг него удобные стулья на колёсиках. Дальнюю стену закрыл огромный монитор.

Пётр обедал со своим сыном на дальней стороне стола. На этот раз он был в одной рубашке с засученными рукавами. Предплечья лежали на столе, в сжатых ладонях вилка и нож, между ними белая тарелка с обжаренным стейком.

– Пётр Сергеевич, он не… – начала девушка.

– Я никуда не пойду, – перебил Витя секретаря, бросив на директора грозный взгляд.

Девятилетний Саша, словно ничего не случилось, продолжал лопать, а Пётр, тщательно пережёвывая пищу, недовольно смотрел на подчинённого.

Пережевав пищу, Пётр не спеша положил приборы в тарелку, взял тканевую салфетку с колен, вытер ею рот и левой рукой положил её слева от тарелки.

– Вы свободны, Светлана, – не глядя на секретаршу, недовольным, но спокойным тоном произнёс директор.

Светлана совестливо опустила голову, развернулась и вышла из помещения. Виктор заметил печаль на лице девушки, как будто она не сдала экзамен, к которому давно готовилась.

– Я Вас слушаю, Виктор, – Пётр отодвинул тарелку и положил локти на стол, сложив обе ладони в замочек.

Виктор тронулся, огибая стол, чтобы приблизится. Сашка продолжал поглощать пищу. Пётр, как удав, спокойным выражением лица смотрел на Виктора, как на дичь, и когда их разделяли всего три стула, он вставил:

– Не нужно ближе. Я не глухой.

Виктор остановился, отодвинул стул и сел.

– Я по поводу штрафа. Он не справедливый. Целая смена. Это издевательство. Я требую скостить!

– Вы не в том положении, чтобы требовать, Виктор, – Пётр опёрся на спинку кресла. – Я Вам доступно объяснил вашу вину…

– Вина и наказание несоразмерны! – выпалил Витя, ударив кулаком об стол.

– Я могу вызвать охрану, и они вышвырнут…

– Как бы быстро не бегала твоя охрана, два стула, красивый стол и дорогой монитор спасти они не успеют.

– Это угроза? – вызывающе спросил Пётр.

– Называй как хочешь. Не пойдёшь на уступки – тебе же станет дороже.

Пётр пару секунд помолчал, обдумывая сказанное. Судя по надменной, еле заметной улыбке его это позабавило.

– Я ознакомился с Вашим делом, Виктор. Больше половины жизни провёл на войне. Боевые награды, ранение… а что за война такая? В мире давно уже всё спокойно.

– Придёт день, и я отвечу на этот вопрос, – фыркнул Витя. – Только не думаю, что он придётся по вкусу.

– Это официальная информация. Я дотошный до своих сотрудников. Еще поступила информация, что ранения–то и не было. Зато был нервный срыв. И Вы расколотили голову какому–то учёному.

Витя прищурился.

– А еще в Вашей характеристике от руководства сказано: «Максимально агрессивен». Теперь я понимаю…

– Ты даже не представляешь, до какой степени я могу быть агрессивен, – Виктор сказал это максимально спокойно, но в словах всё равно чувствовался яд.

Лицо Петра нахмурилось.

– Хорошо. Раз так, я снимаю штраф с Вашей жены. Ваш штраф остаётся. Плюс, с сегодняшнего дня, Вы не работаете здесь. Все премиальные я спускаю, а свой оклад, или то, что вы успели заработать исходя из минимального размера оплаты труда, можете забрать в бухгалтерии. Мне такие сотрудники не нужны. Вы довольны?

У Виктора чуть не лопнула вена на виске от злости.

– Проваливай, – добавил директор.

В полном раздумии, Виктор встал и обратил внимание на Сашу. Мальчик голыми руками ел жирное мясо. С кистей стекали капли жира до локтя и пачкали завёрнутые рукава рубашки. Половина пышного лица тоже блестела от жира, как будто он растирал мясо по лицу. Грязная тканевая салфетка в скомканном виде лежала на столе.